Спящий в песках - Холланд Том (первая книга .TXT) 📗
И каких только сокровищ не оказалось в том помещении! Действительность превзошла самые смелые, самые радужные надежды, ибо погребальную камеру в потрясающем изобилии заполняли бесчисленные чудеса древних искусств и ремесел. Тут были изысканно расписанные и инкрустированные шкатулки, алебастровые вазы, странные черные ковчеги, украшенная тонкой резьбой мебель, перевернутые колесницы и... золото... золото... золото... Всюду золото! Внимание Картера привлекли три больших золоченых ложа, изготовленные в виде животных с гротескно растянутыми (иначе кровать не могла бы выполнять предназначенную ей функцию) телами, но потрясающе реалистичными головами. При этом воспоминании Картер улыбнулся и закрыл глаза, воскресив перед своим мысленным взором один из тех образов – голову льва. Он подумал, что таких великолепных животных – свирепых, величественных и могучих – уже не встретишь в пустынях Египта, ибо они, увы, навсегда истреблены человеком.
Но изголовья этого ложа были созданы в те незапамятные времена, когда в пустынях Египта еще обитали львы, а на его троне восседали фараоны. Картеру вдруг вспомнилось, каким изумлением наполнилось его сердце, когда тени, игравшие под лучом фонаря на золотой поверхности, создали на миг впечатление, будто зверь ожил.
Неожиданно Картер встрепенулся и открыл глаза. Возможно, то была не более чем игра воображения, но он мог поклясться, что в тот самый миг, когда ему привиделась словно бы ожившая львиная голова, с веранды донесся шум. Поднявшись на ноги, археолог вгляделся в ночную тьму, хотя был почти уверен, что странные звуки не более чем обман слуха, порожденный буйно разыгравшимися фантазиями. Трудно предположить, чтобы в столь поздний час кому-то приспичило болтаться возле его обиталища.
Картер вернулся к столу и снова уселся за него, непроизвольно задержав при этом взгляд на стоявшей на столешнице статуэтке Тутанхамона. Два подобных изваяния, тоже вырезанные из царственного черного дерева, но в натуральную величину и с головными уборами, покрытыми листовым золотом, были обнаружены в гробнице. Статуи царя стояли одна напротив другой, как часовые. Оба Тутанхамона сжимали в руке по скипетру, а над их головами вздымала раздутый капюшон кобра – священный урей.
Интересно, задумался Картер, что они охраняют? До сих пор раскопать удалось лишь преддверие погребальной камеры, и о том, что обнаружится дальше, можно было только гадать. По мысли Картера, то должны были быть еще более дивные, восхитительные сокровища. Ведь до сих пор ему не удалось найти ни одного папируса, ни одной надписи, относящейся к эпохе правления погребенного царя. А ведь без них имевшийся в распоряжении Картера манускрипт представлял собой не исторический документ, на который могут опираться исследователи, а не более чем зафиксированную в письменном виде легенду – художественный вымысел. Соответственно, отсутствие документов умаляло научное значение его потрясающей находки. Но, мысленно заверил себя археолог, письменные свидетельства эпохи не могли не сохраниться. Они непременно должны найтись. Должны найтись! И найдутся!
Он снова взглянул на украшавшее головной убор статуи изображение кобры.
– Ваджиты, – прошептал Картер себе под нос, неожиданно почувствовав, что, кажется, стал догадываться о их предназначении.
Ваджиты служили хранителями мудрости, погребенной вместе с фараоном в ожидании, когда ее вновь явят миру.
Неожиданно шум послышался снова, и на сей раз никак не мог Картеру померещиться, ибо шаги раздались за дверью его кабинета. В дверь постучали, и археолог, отперев ее, увидел Ахмеда Гиригара.
– А, это ты, – пробормотал Картер, чувствуя себя по-дурацки, – заходи.
– Прошу прощения, господин, за то, что являюсь к вам в такой поздний час, – промолвил араб, – но...
– Ничего страшного. Я сегодня тоже припозднился: только что вернулся от лорда Карнарвона.
– Должно быть, он очень счастлив.
– Все мы сейчас счастливы, Ахмед. А ты разве нет?
Не ответив, араб скользнул взглядом по статуэтке на столе и шепотом спросил:
– Господин, когда гробница будет открыта?
– Она уже открыта.
– Нет.
Картер нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
– Господин, эти царские изваяния... Разве они не являются стражами следующей двери?
Картер погладил усы. И промолчал.
– Господин, – снова заговорил Ахмед, и в голосе его слышалось чуть ли не отчаяние, – разве это не так? Я ведь собственными глазами видел на стене, против которой они стоят, очертания замурованной двери. Раз есть дверь, за ней должно что-то находиться, не так ли? И не там ли сокрыт царь?
– Не исключено, – после недолгого молчания неохотно признал Картер.
– В таком случае, господин, я снова спрашиваю: когда гробница будет открыта?
– Всему свое время. Замурованную дверь мы вскроем, когда все будет готово.
– Нет, господин! – Ахмед замотал головой. – Это должно быть сделано сейчас же! Сегодня же ночью!
Картер воззрился на него с удивлением.
– Что за вздор, Ахмед? Об этом не может быть и речи. Сперва надо расчистить первое помещение.
– Господин, мы не можем позволить себе открывать дальний ход у всех на глазах.
– Ахмед, ты, случайно, не забыл, кто руководит раскопками?
– Нет, господин, я все помню. Но все же позволю себе напомнить и вам, что эта гробница никогда не была бы найдена, – более того, вам даже в голову не пришло бы ее искать! – не окажись вы посвященным в тайну мечети аль-Хакима.
Картер едва заметно склонил голову.
– И вы знаете, господин, почему в эту тайну посвятили именно вас.
– Да, – с жаром в голосе ответил археолог, – по той простой причине, что ты понимал: в конце концов до гробницы так и так доберутся. Тебе и твоим приятелям не хотелось, чтобы ее обнаружил малый вроде Дэвиса. Ты, Ахмед, искал честного ученого. Разве не так? А если я прав... – Он помолчал. – Ты нашел того, кого искал.
– Я искал не просто ученого, господин.
– Вот как?
– Я искал человека, который знает и любит эту землю.
– Мне кажется, что я знаю ее достаточно хорошо и, уж конечно же, люблю.
– Тогда не презирайте ее тайны. Не думайте, будто она не может хранить нечто недоступное вашему пониманию.
Картер глубоко вздохнул и, отвернувшись, ворчливо промолвил:
– Ты ведь знаешь, я вовсе так не думаю. Ахмед поклонился, но промолчал.
– И все же, – невесело улыбнулся археолог, – не считаешь же ты, что я и вправду способен поверить в реальность обитающего в гробнице демона?
Ахмед снова поклонился и снова не промолвил ни слова.
Картер опять вздохнул.
– Сейчас в любом случае уже слишком поздно, – промолвил он, подойдя к столу и взяв в руку статуэтку Тутанхамона. – Я не могу проникнуть в камеру, не уведомив лорда Карнарвона. А он очень устал и сейчас отдыхает.
– Нет, господин! – воскликнул Ахмед, уставясь на него в испуге. – Этого делать нельзя!
– Почему? – не понял Картер.
– Неужто вы готовы рискнуть его жизнью?
– Рискнуть его жизнью? – Картер улыбнулся. – Его репутацией, может быть, да и своей, кстати, тоже – все ведь знают, что я веду раскопки по правилам. Но ни о чем большем речь не идет.
– Я умоляю вас, господин...
– Нет! – Картер поднял руку. – Есть вещи, через которые я преступить не могу. Если нам предстоит проникнуть в гробницу до официального ее вскрытия, то я не могу сделать это, не сообщив лорду Карнарвону. Он мой покровитель, и, более того, он мой друг.
– Тогда, – промолвил Ахмед, не сводя взгляда с фигурки Тутанхамона, – вы должны предупредить его о грозящей опасности. И да наставит Аллах на верный путь его, вас и всех нас. Спокойной ночи, господин.
Араб низко поклонился и покинул комнату.
Оставшись в одиночестве, Картер задумался. Непрошеная фраза всплыла в памяти и звучала в голове снова и снова.
– На быстрых крыльях явится смерть за тем, кто потревожит гробницу фараона, – пробормотал он и покачал головой. – Чушь! Полнейшая чепуха!
