Реликварий - Чайлд Линкольн (полная версия книги TXT) 📗
Смитбек кивнул.
– Вид журналиста с гранатометом приводит меня в трепет, – послышался из темноты голос д’Агосты.
– Устанавливаем заряды и тут же уходим. Стреляйте только в крайнем случае. Шум выстрелов привлечет к нам все гнездо. Винсент, прошу вас зарядить вспышку и использовать ее при первых признаках опасности. Морщинников следует сначала ослепить и лишь после этого стрелять. Но прежде необходимо снять очки ночного видения. Яркий свет перегрузит прибор. Нам известно, что враги не выносят света, поэтому, если им станет известно о нашем присутствии, воспользуемся этим преимуществом. Марго, – спросил он, – насколько вы уверены в действенности витамина D?
– На сто… Нет, пожалуй, на девяносто пять процентов.
– Понимаю, – ответил агент ФБР. – Поэтому будет лучше, если вы для начала пустите в ход свой пистолет.
Пендергаст в последний раз обвел всех взглядом и осторожно зашагал вниз по старинному тоннелю. Марго видела, как д’Агоста тащит журналиста, крепко взяв его за руку. Ярдов через пятьдесят Пендергаст молча поднял руку. Все собрались вокруг него. Медленно – очень медленно – он поднес палец к губам. Достал из кармана зажигалку, приблизил ее к соплу огнемета. Хлопок, низкое шипение – и у медного сопла заплясал крошечный язычок синего пламени – так называемый пилотный огонь.
– Кого-то учуяли? – шепотом спросил Мефисто.
Марго глубоко дышала через нос, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие. Воздух был пропитан запахами метана и аммиака. Однако сквозь вонь газов пробивался столь хорошо ей знакомый козлиный дух.
С ноу облокотился ноющей спиной о стену и, сняв ласты, аккуратно положил их на пол. Вдоль стены ровным рядом уже лежали баллоны и грузила. Он собрался было снять с себя и резиновую сумку, но вспомнил слова Рахлина о том, что сумка должна оставаться на месте до конца операции. Пол под неопреновыми сапогами был скользким. Сноу снял с лица респиратор и тут же скривился от затхлого воздуха. В глазах началась резь, он с трудом проморгался. «Надо постараться привыкнуть», – подумал он, глотнув из баллона кислород. Он знал, что начиная с этого места экспедиция продолжится в пешем строю.
Вокруг него диверсанты-подводники снимали маски и открывали водонепроницаемые мешки с необходимым оборудованием. Коммандер Рахлин достал осветительный патрон и воткнул его в темную щель в кирпичной стене. Патрон зашипел и брызнул огнем. Мерцающий красный свет залил помещение.
– Подготовить радиопереговорные устройства, – распорядился Рахлин. – Связь – в исключительных случаях на установленной частоте. Я требую неуклонного соблюдения тишины. Запомните, в каждой команде есть носильщик с добавочными зарядами. Если одна из трех передовых команд в силу неизвестных пока обстоятельств не сможет выполнить задание, ее поддержит другая группа.
Он еще раз взглянул на водонепроницаемую карту, свернул ее в рулон и сунул в футляр, прикрепленный к ножнам кинжала.
– Дельта, – сказал коммандер, обращаясь к Доновану. – Вы являетесь аварийной командой. Останетесь здесь, на сборном пункте, чтобы прикрывать тыл. Если какая-нибудь из команд потерпит неудачу, первыми в дело вступаете вы. – Он огляделся по сторонам. – Бета, берите этот туннель. Гамма берет самый дальний. Примерно через пятьсот метров они закончатся вертикальными шахтами. Там разместите заряды. Встречаемся здесь не позднее двадцати трех двадцати. Если опоздаем, нам отсюда не уйти.
Рахлин посмотрел на Сноу:
– Ты в порядке, дорогуша?
Сноу молча кивнул.
Коммандер ответил ему таким же кивком.
– Пошли. Бичхэм, ты со мной.
Сноу смотрел, как группы скрываются в темноте тоннелей. На скользких стенах плясали тени людей, до слуха долетало чавканье густой грязи. Непривычное переговорное устройство на голове казалось ужасно неудобным. Когда шаги затихли, поглощенные тьмой отводных тоннелей, страх опять стал подбираться к нему.
Донован тем временем исследовал помещение, тщательно присматриваясь к подпорам стен и растрескавшимся от старости кирпичам. Через несколько минут он бесшумно вернулся к сложенной у стены экипировке. В красном мерцающем свете осветительного патрона он походил на привидение.
– Воняет похуже, чем в сортире, – сказал он наконец, опускаясь рядом со Сноу на корточки.
Сноу промолчал – ответ был совершенно очевиден.
– Для штафирки ты плыл неплохо, – продолжал спецназовец, поправляя на себе пояс. Поведение Сноу в тоннелях, видимо, убедило Донована в том, что беседой с ним он не уронит своего достоинства. – Ведь ты – тот парень, который вытащил из Клоаки два тела, да?
– Да, – воинственно ответил Сноу. Он не знал, что известно Доновану о его подвигах.
– Жуткая работа искать мертвецов, – рассмеялся Донован.
«Не более жуткая, чем убивать вьетконговцев или устанавливать взрывчатку под килем какого-нибудь мерзавца», – подумал Сноу, а вслух произнес:
– Мы ищем не только мертвецов. В тот день мы искали сброшенный с моста героин.
– Героин? Вот это да! Думаю, что рыба словила море кайфа.
Сноу попробовал рассмеяться, но даже смех ему показался натужным и неестественным. «Да что с тобой? – подумал он. – Неужели ты не способен быть таким же хладнокровным, как Донован?»
– Держу пари, что Клоака уже лет двести не видела ни одной живой рыбешки, – сказал он.
– Вот тут ты прав, – согласился Донован, вставая. – Не завидую я тебе. По мне лучше просидеть пять суток на губе, чем погружаться в это дерьмо. – Коммандос бросил взгляд на гарпунное ружье и ухмыльнулся: – Тебе, пожалуй, следует обзавестись настоящим оружием на тот случай, если нам придется пойти в тоннель.
Он покопался в одном из мешков и извлек оттуда вначале укороченный автомат, а затем какую-то весьма зловещего вида металлическую трубку, которую привинтил под ствол автомата.
– Из М-16 стрелять приходилось? – спросил Донован.
– Ребята из оперативного отряда позволили нам немного пострелять во время выпускного пикника в академии, – ответил Сноу.
На лице подрывника появилось непередаваемое выражение восторга и изумления:
– Вот это да! На пикнике, значит? Не сомневаюсь, что мамочка приготовила тебе тогда коробочку с сандвичами. – С этими словами он кинул Сноу автомат, запустил руку в мешок и вытянул оттуда несколько сумок с магазинами.
– В каждом магазине по тридцать патронов, – пояснил он. – При автоматической стрельбе опорожняется меньше чем за две секунды. Поэтому не дави долго на крючок. Оружие не самое новое, но зато проверенное и надежное. Вот этот спуск впереди – для ХМ-148, подствольного гранатомета. Вот тебе коробка сорокамиллиметровых гранат. Это на случай, если в тебе вдруг проснется честолюбие.
– Донован, – наконец решился Сноу. – Что значит «головешка»?
На раскрашенной физиономии диверсанта медленно расползлась широченная улыбка.
– Думаю, если я объясню, вреда не будет. Головешка – это тот невезучий тип, которому во время операции приходится волочить на себе магниевые заряды.
– Магниевые заряды? – переспросил Сноу.
– Световые шашки из магния. По уставу мы обязаны иметь шашки во всех ночных операциях. Даже в тех, что проводятся тайно, наподобие этой. Идиотское положение, но тем не менее оно существует. Шашки дают ультраяркую вспышку. Поворачиваешь головку, чтобы активизировать детонатор, бросаешь на безопасное расстояние и получаешь при ударе вспышку в полмиллиона свечей. Но они не очень устойчивы, если ты понимаешь, что я хочу сказать. И достаточно одной пули в сумку – пусть даже калибра 0,22 и… Бах! Одним словом, головешка. Если понимаешь, что я хочу сказать. – Он еще раз фыркнул и вновь отправился изучать камеру.
Сноу повернулся, стараясь устроиться так, чтобы сумка была как можно дальше от тела. Несколько минут в камере царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием осветительного патрона. Затем Сноу услышал смешок Донована:
– Нет, ты только погляди! Какой-то псих слонялся здесь босиком.
