Сердце волка - Хольбайн Вольфганг (бесплатные версии книг .txt) 📗
У него, конечно же, получилось не так, как хотелось.
Его пальцы соскользнули с края емкости задолго до того, как ноги коснулись пола. Он полетел вниз, отчаянно пытаясь еще в воздухе повернуться так, чтобы не упасть прямо на Ребекку, и тут же почувствовал острейшую боль в своей раненой ноге. Мужественно подавив вырывающийся крик, он приземлился на пол лишь в нескольких сантиметрах от лица Ребекки и, невольно замахав руками, попытался откинуть свое тело в сторону. Если бы он свалился левее, то есть на алюминиевую емкость, то вызвал бы такой грохот, что его было бы слышно до четвертого этажа. Однако ему повезло, и он упал в противоположную сторону.
Впрочем, повезло ему не так уж сильно: стена напротив емкости была сплошь покрыта трубами, кабелями, вентилями, переключателями, рычагами и кронштейнами. И все эти предметы, как тупые ножи, впились в спину потерявшего равновесие Штефана.
Боль была такой сильной, что он лишь невероятным усилием воли сумел удержаться от крика. С его уст сорвалось только еле слышное оханье, явно не соответствующее тем болевым ощущениям, которые он испытывал. У Штефана перед глазами поплыли красно-желтые круги, а весь мир вокруг словно перевернулся. Штефан решил, что он, наверное, сломал ребро, а то и не одно. Ему было больно даже дышать. Он закрыл глаза.
И вдруг он почувствовал, как что-то коснулось его лица — что-то легкое и прохладное, тем не менее полное силы. Открыв глаза, он без особого удивления увидел, что это была рука Евы. Девочка подползла к нему и теперь сидела перед ним в странной позе: она будто приготовилась к прыжку. Ее взгляд по-прежнему был жутким, но в ее глазах появилось и что-то еще. Штефана снова охватило какое-то знакомое, но необъяснимое чувство.
Он ошеломленно подумал, что, возможно, лежа на алюминиевой емкости, он ощутил присутствие именно Евы. Эта мысль поразила его: он за всю свою жизнь видел эту девочку в общей сложности не более нескольких часов, но вдруг почувствовал к ней такое доверие и симпатию, как будто она была с ним рядом всю жизнь. То, что он только что думал о Ребекке, теперь в полной мере распространялось и на Еву: он не мог позволить, чтобы кто-то причинил этому ребенку зло. Даже если Штефану пришлось бы в одиночку сразиться с целым миром.
— Все в порядке, — прошептал он. — Не бойся, малышка. Я вытащу всех нас отсюда. Ничего не бойся.
Его слова показались смешными даже ему самому. Если кто-то действительно ничего не боялся, так это Ева. В ее глазах сверкнули искорки, то ли насмешливые, то ли предостерегающие, однако Штефан был уверен, что девочка не только услышала его слова, но и понялаих смысл.
Штефан глубоко вздохнул, присел на корточки и, не меняя позы, приблизился к Ребекке. Левой рукой он вытащил из-за пояса пистолет, снял его с предохранителя и положил возле себя на пол. Затем он посмотрел в конец узкого прохода, в котором они находились, и прислушался. Русские стояли на том же месте, разговаривали и, по-видимому, ожидали, когда же законы физики перестанут действовать и мобильный телефон заработает в совершенно неподходящих условиях. Штефану даже было видно одного из них. Он поражался тому, что наемники до сих пор не заметили его. Они простояли целых полчаса без движения, ни разу не посмотрев на двух людей, которых силой увели с собой.
И тут до Штефана дошло, что на самом деле прошло не так много времени. Скорее всего, с тех пор как он спрыгнул к Ребекке и Еве, прошло не больше чем полминуты, а с того момента, как он вошел в этот зал, — не более двух минут. Время — понятие относительное, и Штефан очень ясно это почувствовал.
Кроме этих, скорее теоретических, рассуждений, ему в голову пришла еще одна мысль, причем гораздо более неприятная: с тех пор как он вошел в лифт на шестом этаже, прошло лишь пять — максимум шесть — минут. Даже если та медсестра сразу же позвонила в полицию, вряд ли полицейские машины успели приехать сюда. Так что помощи Штефану ждать было не от кого.
Он осторожно протянул руку, положил ладонь Ребекке на губы, чтобы она вдруг — не дай Бог! — не вскрикнула, и слегка потряс ее.
К удивлению Штефана, когда Ребекка открыла глаза, ее взор был осмысленным и даже сосредоточенным. Она мгновенно осознала, в какой ситуации они находились и какая опасность им угрожала. Тем не менее Штефан бросил на нее долгий предостерегающий взгляд и лишь затем медленно убрал руку с ее губ и поднял с пола свой пистолет.
Ребекка резко повернула голову набок. Правая часть ее лица раскраснелась: металлическая труба, к которой она все это время прислонялась, тоже была горячей. Но Ребекка, как бы ей ни было больно, не издала ни звука и лишь осторожно перенесла вес тела на левую руку, чтобы как можно тише подняться на ноги. «Моя отважная девочка!» — мысленно восхитился ею Штефан.
Он направил пистолет на русского. С того места, где находился Штефан, были видны лишь его плечи, зад и крепкие икры, мышцы которых хорошо прорисовывались даже под грубой тканью брюк. Штефан очень осторожно положил указательный палец на спусковой крючок. Он не имел ни малейшего представления, что ему следовало делать. У него была прекрасная возможность убить этого парня — а может, и еще одного, если он сумеет действовать быстро и решительно, — но он пока не видел в этом никакого смысла.
Ребекка подняла руку, осторожно коснулась запястья Штефана и надавила на него — не для того, чтобы отвести оружие в сторону, но достаточно сильно, чтобы Штефан понял смысл ее жеста: защищаться — да, нападать — нет!
Сидеть на корточках Штефану было уже невыносимо. Его раненая нога ныла все сильнее. Еще несколько секунд — и ее могла скрутить судорога, и тогда Штефан вообще не смог бы двигаться. Если он собирался что-то предпринять, то надо было делать это как можно скорее.
Он встал, попытался размять ногу и вдруг со смешанным чувством удивления и ужаса увидел, что русский наемник сделал полшага назад и одновременно повернулся в сторону Штефана.
Все последующие события произошли как бы сами по себе. Штефан не только не контролировал свои действия — ему даже показалось, что его руки и ноги двигались вопреки его воле.
Трудно было понять, кто больше испугался в первый миг — Штефан или русский. Но как бы там ни было, наемник отреагировал поразительно быстро.
После секундного замешательства он резким движением попытался выхватить из-за пояса пистолет. Однако Штефан в этот самый миг сделал молниеносный шаг вперед и, убрав палец со спускового крючка, с невероятной силой ткнул наемника стволом пистолета под левый глаз.
Раздался сухой хруст. Штефан толком не понял, что это хрустнуло: то ли скула русского, то ли — судя по пульсирующей боли, охватившей всю руку Штефана до плеча, — его собственное запястье. В любом случае, результат этого удара был весьма впечатляющим.
Наемник уронил пистолет, который все же успел выхватить из-за пояса, схватился обеими руками за лицо и повалился на емкость. Грохот, который он при этом произвел, оказался еще сильнее, чем можно было себе представить.
Штефан, сделав еще один шаг вперед, ударом колена и локтя свалил русского на пол и невольно оказался между тремя остальными наемниками. Все по-прежнему происходило как бы само по себе, без малейшего контроля сознания Штефана: ему показалось, что его тащила за собой мощная лавина и он просто не мог ей противиться.
Он в мгновение ока проанализировал ситуацию, в которой оказался. Человек с раненой рукой находился слева от него на расстоянии около метра. Еще двое стояли чуть дальше, и тот из них, у кого был автомат, все еще держал в руках мобильный телефон. Впрочем, вряд ли это могло помешать ему — так же как и четвертому парню — выхватить оружие и нацелить его на Штефана. В первый момент Штефан, наверное, показался им призраком, возникшим прямо из воздуха, однако они наверняка не побоялись бы выпалить и по призраку.
Тем не менее Штефан оказался чуть проворнее их. Интуитивно определив слабое место в обороне противников, он метнулся влево и попытался вложить всю энергию своего броска в наносимый им еще один удар пистолетом. Этот мощный удар был нацелен на раненую руку русского. Не дожидаясь, когда, пронзительно вскрикнув от боли и тут же упав на колени, наемник полностью свалится на пол, Штефан молниеносно навел пистолет на человека с автоматом и в тот же миг осознал, что с этого момента удача покинула его. Он действовал быстро — даже намного быстрее, чем ожидал от себя, — но и его очередной противник был так же быстр. Кроме того, в подобных делах, когда речь шла о жизни и смерти, этот русский действовал как профессионал, а Штефан, в лучшем случае, — всего лишь как способный дилетант. Наемник уже бросил на пол мобильный телефон и обеими руками поднял свой автомат. Но в тот самый миг, когда ствол автомата уперся Штефану в живот, ствол пистолета Штефана коснулся лба русского.
