Райское место - Туманова Мария (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
– А вы к камням идите, мистер Хиллбери. Нечего вдвоем здесь топтаться, я сама управлюсь.
Следующий час мы с ней пахали так, что работа Маккини на этом фоне выглядела воскресной прогулочкой. Я не стал подгонять пикап поближе к груде камней – и так хоть бы успеть выехать, если моухейцы заявятся! – и таскал канистры в руках. Подхватив брошенный Чарльзом лом, переворачивал самые большие камни, рискуя порвать себе сухожилия, но не оставил ни одну сторону не политой. Тонкие пушистые стебельки, уже начавшие оплетать крупные валуны, съеживались и чернели точно так же, как «язычки жаворонка» и «молодые кобылки». Никакая сверхъестественная сущность не спасла их от гибели.
И о камнях, еще разбросанных по полю, я позаботился. Взмок, но не снижал темпа и еле удерживался от победных кличей, когда очередной зеленый побег, распушившийся на боку каменюги, превращался в еле заметный черный прах. Клеймены могут сдать свой аппарат в музей, потому что никакого самогона больше не будет! И никаких выдуманных эпидемий – дорога открыта! По делам или в отпуск, бродяги или экскурсанты – отныне можете здесь проезжать.
Я выплескивал на камни половину или две трети канистры и шел за полной, а по пути отдавал остатки гербицида Айрис. Она не пропустила ни одного квадратного дюйма земли; на лице застыло странное выражение решимости и обреченности, как у солдата, в одиночку прикрывающего отступление товарищей.
– Не бойся, – сказал я. – Лекарство обязательно найдется, и с тобой все будет в порядке.
– Я не боюсь, – откликнулась она. – Умереть ради любимого прекрасно, а не страшно.
Только в шестнадцать лет можно так думать! Но тот, кто возьмется переубеждать Джульетту, никогда не ощущал себя Ромео. Я еще помнил, как сам проходил стадию горячечно-самоотверженной любви, поэтому не стал вдаваться в бесполезную полемику. Пока не закончим работу, никто не умрет,
ага, если Стэн не надумает прогуляться к западной окраине Моухея
и думать о высоком просто некогда. Время есть только на то, чтобы пробежать до середины поля с тяжелой канистрой, отбросить в сторону еще одну крышку и постараться захватить полосу земли пошире, а потом переложить канистру в одну руку, чтобы другой снова поднять лом и ворошить мелкие камешки. И снова сбегать к пикапу, снова поливать землю, уклоняясь от брызг и стараясь не слишком щедро расплескивать драгоценную жидкость в одном месте. Надо, чтоб хватило и на вон тот угол поля.
Мы справились великолепно. Поле было небольшим, и гербицида хватило с лихвой. В последней канистре осталось примерно четверть содержимого, и я выплеснул ее на собранные Рольфом камешки, уже не глядя, куда попадет отрава. Перед нами лежала мертвая черная грязь в волдырях мокрых камней, на которых не осталось ни единого стебелька, но никакой розарий не казался мне таким красивым.
– Наши проживут еще месяц на старых запасах, – сказала Айрис. – На случай плохого урожая такое количество всегда держат в этом… папа часто говорил это слово… в резерве.
– Будем надеяться, что в этом месяце не будет дождей. – Я глянул на небо и постарался убедить себя, что серые облака предвестники сумерек, а не ливня. Они выглядят слишком легкими для дождевых. – Ты водишь машину?
– Нет. Папа обещал научить, когда мне исполнится восемнадцать.
Законник нашелся! Кстати, а как моухейцы водительские права получают? Ездят на комиссию в Гэлтаун в солнечные дни? Наверное. Деревенский констебль вряд ли имеет право лично выписывать документы.
Я одернул себя – какая теперь разница! – и снова посмотрел на девочку.
– Айрис, я сейчас отгоню машину за холм, и ты посидишь в ней, пока я схожу за Делбертом. Хорошо?
– Откуда вы знаете, где его искать?
– Догадываюсь. Только не уходи, пожалуйста. – Я бросил взгляд на часы. – Уэйд и Расти заявятся через полтора часа. Мыс Делбертом придем раньше.
Айрис кивнула. Оглянулась на дом Гарделлов (замотавшись, я думать забыл об Айлин и Дилане и теперь тоже посмотрел в ту сторону, помимо воли задавшись вопросом, на моей кровати они развлекаются или на Джейковой) и спросила:
– У вас есть пистолет?
– Нет.
– Жалко.
Я тоже об этом жалел. С удовольствием отдал бы девочке оружие, оставляя ее возле уничтоженного поля. Мне самому нужнее будет кое-что другое.
Я набрал полные руки нужных вещей, пока обходил деревню по лугам. Вы ведь не думали, что к дому Сельмы я потащусь прямо по главной улице? Я шел за холмами, где мы столько раз гуляли с Делбертом, и срывал самые крупные цветы из тех, что попадались на глаза. Не вспоминал названия, которые придумывал им Делберт, не старался подобрать гармонирующие друг с другом цвета. Но букет вышел большим и ярким – как раз то, что надо.
Дом Уибли встретил меня тишиной и плотно задернутыми шторами. Я вышел к нему с тыла и решил, что моя гордость как-нибудь переживет, если войду не с парадного крыльца. Лишь бы удалось войти! Задняя дверь оказалась запертой, я постучал и встал поближе к стене, чтобы Сельма не смогла увидеть меня из окна. Но она не страдала излишней подозрительностью. Минуты не прошло, как дверь распахнулась во всю ширину, и хозяйка возникла на пороге, блистая неповторимым обаянием. Ее постоянно выпученные глаза мигом полезли из орбит: меньше, чем меня, она ожидала увидеть разве что эскимоса верхом на верблюде. Но завопить дурочка не успела. Онемела, когда я опустился перед ней на колени, протягивая разлохмаченный букет.
– Я люблю тебя, Сельма, – выдохнул, глядя прямо в округлившиеся глаза. – Всем сердцем люблю.
Если бы Энни хоть раз услышала от меня признание, произнесенное с таким жаром, она бы сразу поехала заказывать свадебный торт.
– Разреши мне быть с тобой. Умоляю. Выпученные глаза заморгали. Губы раздвинулись в недоверчивой гримасе. Но на помощь она не звала, и я, вспомнив пословицу о том, как надо ковать железо, приподнял букет чуть повыше.
– Это для тебя. Я целовал каждый лепесток, думая о тебе. Возьми, пожалуйста.
Если она откажется – я проиграл. Но Сельма уставилась на цветы, как удав, и вдруг жадно схватила их, буквально вырвав из моих рук. Уродливое лицо нырнуло в букет, она громко втянула воздух, а я подумал, что по-прежнему стою на грани провала. Заливая поле гербицидом, я взмок, как загнанный конь. Если Мисс Чистоплотность сейчас уловит запах пота (я-то помнил, как она морщилась в танцзале), цветы вряд ли помогут. Но она объявила:
– Хорошо, – и снова понюхала букет. На порог ссыпалось немного земли: какие-то особо тугие стебли я выдернул с корнями. Прекрасная дама, к счастью, не заметила, что оформление букета несколько отличается от классического.
Вставать с колен было еще рановато, но заговорить снова я рискнул:
– Ты впустишь меня, Сельма?
Она ответила автоматически, еще не подняв глаза: – Мои мужчины дома.
– Я понимаю. Но позволь и мне стать твоим мужчиной.
Где, спрашивается, взрыв радости от такого щедрого предложения? Вместо того чтобы кинуться в мои объятия, Сельма прищурилась и покачала головой.
– Ты сбежал.
– Нет. Разве я стоял бы сейчас здесь, если бы хотел сбежать? Все было не так, дорогая. Я узнал, что ты спускалась в туннель, и понял, что должен сделать то же самое. Чтобы мы стали ближе друг другу.
Ее лицо передернулось. Плечи приподнялись инстинктивно-защитным движением, губы задрожали.
– Там коридоры.
– Да, дорогая. Много коридоров. Но я знал, что потом смогу прийти к тебе, и не боялся их.
– И пауков?
– Ни пауков, ни крыс. Они были огромными, но я все время вспоминал тебя, и это помогло мне выжить.
Звучит чистой правдой: вспомнив Сельму, восхитишься красотой крыс и поцелуешь любого паука, хоть каракурта.
Она понемногу расслабилась.
– Я тоже… Когда я там была, я думала о своих мужчинах.
– Я твой мужчина, Сельма. Разреши мне войти.
На секунду показалось, что вот-вот прозвучит согласие. Но мисс Уибли не рисковала, принимая скоропалительные решения. Отщипывая листочки от букета, она колебалась.
