Иные боги и другие истории (сборник) - Лавкрафт Говард Филлипс (электронные книги без регистрации .TXT) 📗

Отступив на несколько шагов от стены, я внимательно осмотрел ее при свете фонаря. Поверхность песчаника носила явные признаки многолетнего воздействия воды, которая, однако, не смогла полностью уничтожить резные узоры и надписи. Местами кладка была сильно повреждена и расшатана, поневоле наведя меня на мысль о тех немногих уже веках, что смогут застать это древнее сооружение в его первозданном виде.

Но более всего меня тревожили иероглифы. Несмотря на разрушительную работу времени и стихий, надписи при близком рассмотрении были достаточно различимы и полностью, вплоть до мельчайших деталей, совпадали с теми, что я видел в снах. Все прочие совпадения, касавшиеся архитектурных элементов, при их безусловной неординарности все же не выходили за рамки вероятного. Произведя сильное впечатление на наших далеких предков, эти руины вполне могли найти отражение и в их мифологии, впоследствии ставшей предметом моих исследований в период амнезии и породившей всю эту длинную цепь гипнотических воспоминаний. Но как объяснить совершенное сходство каждой линии, каждого ее изгиба и завитка, высеченного на стенах подземного здания, с соответствующими изображениями из вот уже многие годы преследовавших меня снов? Возможно ли вообще столь полное слияние реальности и мысленных представлений о ней, полученных самым косвенным образом?

А здесь не могло быть и речи о какой-либо приблизительности. Вне всяких сомнений, этот построенный миллионы лет назад коридор был подлинником того, что являлся мне сотни ночей подряд и который я знал не хуже, чем собственный дом на Крейн-стрит в Аркхеме. Правда, в моих снах отсутствовали все имевшиеся здесь следы разрушений, но в данном случае это было не столь уж существенно.

Важнее всего было то, что я узнал место, где я находился. Знакомо мне было и расположение самого этого дома среди прочих ему подобных в городе моих сновидений. Внезапно я понял, что могу без труда отыскать любое нужное мне помещение как непосредственно здесь, так и в любой другой части погребенного под землей мегаполиса – при условии, разумеется, их теперешней сохранности. Что, в конце концов, это все могло означать? Какая страшная реальность могла еще скрываться за фасадом старинных легенд о существах, некогда населявших эти доисторические лабиринты?

Слова не в состоянии передать весь жуткий сумбур, творившийся в моей голове. Я знал это место. Я знал, что находится глубоко внизу и что находилось на верхних этажах огромной башни до того, как она обрушилась, рассеяв свои обломки по земле, которая целую вечность спустя станет частью Большой Песчаной пустыни. Не без внутреннего содрогания я понял, что теперь не было нужды оглядываться на бледное пятнышко лунного света: заблудиться здесь я не мог.

Я стоял в нерешительности; чувство самосохранения подсказывало: беги! – но лихорадочное любопытство и какая-то странная обреченность толкали меня вперед. Что произошло с этим гигантским городом за миллионы лет, разделившие время моих снов и мое настоящее бытие? Уцелела ли сеть подземных ходов, связывавших между собой все эти громадные дворцы и башни? Что еще могло уцелеть от того невозможно далекого мира Великой Расы? Найду ли я вновь тот дом, где меня некогда обучали письму, или ту башню, на стенах которой С’гг’ха, плененный разум из числа хищных звездоголовых хозяев Антарктики, вырезал свои ни на что не похожие письмена? Не завалилась ли наклонная галерея, ведущая в зал пленных сознаний двумя уровнями ниже этого? Я вспомнил одного из пленников – полупластического обитателя внутренних полостей неизвестной нам планеты, лежащей за орбитой Плутона, которому суждено будет жить еще через восемнадцать миллионов лет; он хранил в этом зале свое творение – что-то вроде скульптурной композиции, вылепленной из большого куска сырой глины.

Я закрыл глаза и сжал руками голову в тщетной попытке изгнать прочь эти безумные обрывки сновидений. Только сейчас я впервые по-настоящему ощутил влажность и холод струившегося навстречу мне воздуха – там внизу должны были находиться обширные пустые пространства, порождавшие этот воздушный поток.

Воссоздав в памяти череду комнат, переходов и галерей, я подумал и о центральных архивах. Интересно, был ли свободен проложенный к ним коридор? Перед моим мысленным взором потянулись ряды прямоугольных ячеек из нержавеющего металла, каждая из которых содержала контейнер с оригинальной рукописью. Там, если верить снам и легендам, хранилась история разумной жизни огромного пространства космоса от момента ее зарождения вплоть до будущего конца, записанная пленниками из всех времен и цивилизаций нашей планетной системы. Безумные мысли, согласен, – но я был безумен в той самой мере, в какой был безумен и весь окружавший меня подземный мир.

Я помнил расположение своей личной ячейки на нижнем уровне, в секции земных позвоночных. Сколько раз приходилось мне открывать ее после серии нажимов и поворотов круглой металлической ручки! Окажись сейчас здесь эта дверь, я с легкостью мог бы воспроизвести весь замысловатый порядок движений. Это было, похоже, началом полного помешательства. В следующую секунду я уже мчался, спотыкаясь и перепрыгивая через препятствия, по хорошо знакомой дороге в сторону галереи, спускавшейся в глубь земли.

Начиная с этого момента достоверность моих впечатлений становится проблематичной – сам я очень хотел бы считать это все лишь диким безумным бредом. Находясь в лихорадочном возбуждении, я воспринимал происходящее как сквозь туман, временами совсем застилавший мне взор. Луч моего фонаря метался в темноте, то и дело выхватывая из нее куски стен со странно знакомыми иероглифами. В одном месте часть свода была обрушена, и мне преградила путь огромная гора камней, перебираясь через которую я почти достиг потолка, покрытого тяжелыми наростами сталактитов. Ночной кошмар, достигший, казалось, своего апогея, усугублялся особенно яркими вспышками псевдовоспоминаний. Одно только было совсем непривычно – мой собственный рост в сравнении с гигантскими размерами помещений. Я постоянно ощущал себя как бы уменьшенным, человеческие размеры никак не согласовывались в моем сознании с окружающей обстановкой. Вновь и вновь я взглядывал на свое тело, каждый раз при этом испытывая нечто похожее на удивление.

Так продвигался я все дальше по бесконечному коридору, прыгая, спотыкаясь, нередко падая и однажды едва не разбив свой фонарь. Каждый угол, каждый арочный вход пробуждал во мне какое-либо ответное воспоминание.

Некоторые из комнат были полностью разрушены, иные же, наоборот, сохранились почти в неприкосновенности. Изредка я попадал в помещения, заполненные массивными металлическими тумбами, в которых я сразу узнал многократно снившиеся мне столы – лишь некоторые из них уцелели, большинство же было разбито, смято и искорежено какой-то воистину чудовищной силой.

Наконец я добрался до наклонной галереи и начал спуск, но вскоре остановился перед зияющим провалом шириной не менее четырех футов – здесь рухнувшее перекрытие пробило пол коридора насквозь, открыв бездонную черную пропасть. Я вспомнил, что подо мной должны были находиться еще два уровня, на последнем из которых тяжелые, запечатанные металлическими полосами люки перекрывали выходы из смертоносных глубин земли. На сей раз у люков не могло быть вооруженной охраны, ибо те твари, что обитали внизу, давным-давно совершили свой акт возмездия и за миллионы прошедших с той поры лет постепенно ослабли, деградировали, а может быть, уже и вымерли. Во всяком случае, к эпохе следующей за людьми насекомообразной расы они вымрут наверняка. Рассуждая сам с собой таким образом, я вспомнил рассказы туземцев и тут же поспешил отвлечься от внезапно пришедшей в голову зловещей аналогии.

Преодолеть провал в полу оказалось не так уж легко, поскольку нагромождения камней препятствовали разбегу, – но безумие было сильнее страха. Я выбрал самое узкое место ближе к левой стене, где на противоположном краю имелась достаточно просторная площадка для приземления, и прыгнул – все обошлось удачно.