Могила - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол (читать книги без сокращений .txt) 📗

И это не Кусум привлек внимание Джека, не он заставил его сжать горло, чтобы не закричать от ужаса, не из-за него Джек отчаянно схватился за тонкие стены. Джека испугала толпа слушателей: четыре-пять дюжин существ трехметрового роста с синей кожей полукругом стояли вокруг Бхакти. Голова, туловище две руки и две ноги, но их нельзя было назвать людьми. Нет, это не люди. Их сложение, движения были какие-то неправильные. В их животно-диких движениях была своеобразная грация пресмыкающихся. Пресмыкающиеся не пресмыкающиеся, люди не люди что-то непонятное, страшное. Кошмар! Джек как завороженный ловил дикий блеск, исходящий от их синеватой кожи, смотрел на безгубые рты, длинные копи трехпалых рук и желтые сияющие глаза, неотрывно следящие за возбужденным Кусумом.

Несмотря на шок, от которого у Джека в голове, как в калейдоскопе, замелькали цветные пятна, похолодело тело, и он был на грани обморока, его охватила жгучая ненависть к этим существам. Наверное, нечто похожее чувствует мангуст перед змеей. Непрекращающаяся вековая вражда. Что-то в самых темных уголках разумного человеческого сознания Джека узнало этих существ, априори понимая свою и их несовместимость.

Кусум поднял руку и что-то прокричал. Может быть, из-за освещения, но Джеку показалось, что сейчас индус выглядит гораздо старше. Существа затянули мелодию — песню, которую Джек уже слышал, идя по коридору. Теперь он видел, кто издает эти звуки, и даже смог разобрать слова. Хриплыми голосами, сначала хаотично, а потом в унисон они повторяли: «Кака-джи. Кака-джи! Кака-джи! Кака-джи!»

Существа подняли руки, и между пальцами Джек отчетливо разглядел куски кровавой плоти, отсвечивающей красным в волнах света.

Джек не знал как, но он понял и был уверен в том, что только это осталось от Нелли Пэтон.

Он это понял. Его разум отказывался осознавать что-то большее. Ужас для Джека был чувством незнакомым, чужеродным и почти непознанным. Единственное, что он ясно понял, — что ему сейчас, чтобы окончательно не сойти с ума, нужно бежать и бежать как можно скорее. Он повернулся и побежал, не задумываясь о шуме, который производит. Он захлопнул люк и завернул колесо на нем, схватил канат и сполз по нему, содрав всю кожу на ладонях. Схватив бинокль и камеру, Джек бросился бежать дальше. Да, он знал, куда ему нужно сейчас бежать. Кроме Кусума, только один человек мог объяснить ему то, что он увидел, то, что происходило на корабле.

Калабати ответила на второй сигнал домофона. Она ждала Кусума, но все же первую мысль, что это он, тут же отбросила. Зачем ему пользоваться домофоном? Калабати не видела брата со вчерашнего дня, когда упустила его у «Плазы», и сегодня весь день не выходила из дому, надеясь перехватить его, когда он зайдет домой переодеваться. Но он так и не появился.

— Миссис Бхакти? — раздался голос швейцара.

— Да? — Она не стала утруждать себя исправлением «миссис».

— Извините, здесь внизу какой-то парень настаивает на том, что должен немедленно вас видеть. — Он перешел на шепот. — Он не выглядит как джентльмен, но он так настаивает и просит сообщить его имя.

— Как его зовут?

— Джек.

Когда Калабати услышала это имя, ее окатила волна нежности. Но правильно ли она поступит, если разрешит ему подняться? В любую минуту может вернуться Кусум, и если обнаружит их наедине в своей квартире...

Но она почувствовала, что Джек не приехал бы сюда без предварительного звонка, если бы что-то не случилось, что-то очень важное.

— Пусть поднимается.

Калабати стояла у двери, пока не услышала, как открылся лифт. Но стоило ей увидеть Джека в длинных черных носках, сандалиях и шортах, она разразилась смехом Неудивительно, что швейцар не хотел его пускать!

А потом она посмотрела на его лицо.

— Джек! Что случилось?

Он переступил через порог и закрыл дверь. Несмотря на загар, его лицо сейчас было серым, губы напряжены, глаза беспокойно и дико блуждали.

— Сегодня я проследил за Кусумом...

Он выдержал паузу, как будто ожидая, как она отреагирует на это сообщение. По выражению лица она поняла, что он выяснил именно то, что она и подозревала, но промолчала, желая все услышать из его уст. Калабати напустила на себя маску безразличия, пусть все идет своим чередом.

— И?..

— А разве ты сама не знаешь?

— Знаю что, Джек? — Когда он поправлял рукой волосы, она отметила, что ладонь у него грязная и вся в крови. — Что с твоими руками?

Он не ответил. Не дожидаясь приглашения, прошел мимо Калабати в гостиную, сел на диван и, глядя ей прямо в глаза, начал говорить монотонным голосом:

— Я проследил за Кусумом от здания ООН до корабля в Вест-Сайде. И в грузовом трюме я видел этих... — на его лице отразилось желание правильно подобрать слово, — существ. Они раздирали живую плоть. Человеческую плоть. И, похоже, я знаю чью.

Все безразличие Калабати улетучилось. Ей пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. «Так это правда! Ракшасы — в Америке. И Кусум воскресил старые мертвые обычаи, которые нельзя было воскрешать. Но каким образом? Ведь яйцо в соседней комнате».

— Думаю, что ты знаешь об этом, — сказал Джек. — В конце концов, Кусум — твой брат, и я полагал...

Калабати едва слышала его.

Яйцо...

Она резко оттолкнулась от стены и кинулась в спальню брата.

Что происходит? — удивился Джек. — Куда ты?

Калабати молчала. Ей необходимо увидеть яйцо. Как могли появиться ракшасы, если яйцом не пользовались? Уцелело всего одно яйцо, но и его недостаточно, чтобы свить гнездо. Необходим еще мужчина-ракшас.

«Невозможно!»

Калабати открыла шкаф в спальне Кусума и вынула квадратную коробочку. Неужели яйцо пропало? Она открыла крышку. Нет... на месте, нетронутое. Но коробочка показалась Калабати удивительно легкой! А ведь яйцо весит по крайней мере килограммов пять...

Она достала яйцо, которое оказалось легче пуха, и вдруг кончиками пальцев нащупала зазубренные концы.

Калабати отбросила яйцо, которое разлетелось на две части. Комната закружилась у нее перед глазами.

Яйцо ракшаси было пустым! И, похоже, давно!

Джек услышал, как из соседней комнаты доносятся рыдания Калабати. Но в них были не боль, не страх, а отчаяние. Он нашел ее сидящей на полу у постели и держащей в руке что-то, похожее на разбитую скорлупу яйца.