Зомби - Баркер Клайв (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗

Только прошлым вечером, когда я прочел о его смерти в газете "Обозреватель Барчестера", я впервые понял, какие кошмарные десять месяцев он пережил, потому что расчлененное, изувеченное тело Пула нашли неподалеку от его дома. Полиция никого не заподозрила. Был лишь один ключ к разгадке страшной тайны отвратительного убийства: следы праха на расчлененных останках тела и обломки человеческих ногтей, найденные в трупе. Но как выяснилось сегодня, ногти эти обладали весьма непонятным качеством, по крайней мере для полицейских, расследующих дело смерти Пула: они были очень-очень старые и никак не могли отломиться от пальцев живого человека. Как мне сказал инспектор, по-видимому, эти ногти какой-то негодяй с извращенным чувством юмора выкопал из могилы и вогнал в мертвое тело.

Только я один знаю правду о смерти Пула. И я уже заметил, что ночью за моим домом следят. Именно поэтому с наступлением темноты я не выхожу из дому. Я повесил распятия во всевозможных местах, через которые можно проникнуть в мой дом.

Они ждут, когда я допущу хоть одну незначительную оплошность, как это в конце концов случилось с Пулом. Они хотят отомстить и мне. Если эта рукопись попала к вам в руки, значит, я уже совершил эту оплошность. Господи, помилуй мою душу, если это произойдет!

Грэм Мастертон

Похищение мистера Билла

Было самое начало пятого, когда дневной свет внезапно померк, предвещая грозу, и с неба хлынули ледяные потоки дождя. На несколько минут дорожки Кенсингтонских садов наводнились неуклюже раскачивающимися зонтами и в суматохе бегущими прочь au-pairs [24]с колясками и вопящими детьми.

Затем сады опустели, всецело предоставленные дождю, канадским гусям и порывам шквалистого ветра, срывавшим с деревьев листву. Марджори, торопливо катившая маленькую темно-синюю колясочку Уильяма, осталась совсем одна. Красный твидовый пиджак и длинная черная плиссированная юбка промокли насквозь. Когда она уходила из дому, ярко сияло солнце, а небеса были кристально чистые, словно тарелки для праздничного обеда. Поэтому у нее с собой не оказалось ни зонта, ни дождевика.

Марджори не думала, что задержится у дядюшки Майкла так долго, но старичок совсем одряхлел и едва справлялся с простейшими действиями. Она напоила его чаем, прицела в порядок постель, пропылесосила пол, а в это время Уильям лежал на диване, дрыгал ножонками и агукал. Дядюшка наблюдал за мальчонкой слезящимися глазами, его руки двумя сморщенными желтыми листами папиросной бумаги покоились на коленях, разум старика то затухал, то прояснялся, точно так же как мерк и разгорался солнечный свет.

На прощание Марджори поцеловала дядю, который сжал ее ладонь двумя руками и прошептал:

— Ведь ты будешь хорошо заботиться о мальчугане, правда? Ты же не знаешь, кто может положить на него глаз. Тебе неизвестно, кому взбредет в голову забрать его.

— Ох, дядя, ведь ты же знаешь, что я никогда не выпускаю малыша из виду. К тому же если он кому-то нужен — что ж, милости просим. Тогда я наконец-то смогу ночью выспаться.

— Не говори так, Марджори. Никогда не говори. Подумай обо всех матерях, сказавших такие слова пусть просто в шутку, а потом терзавшихся в муках оттого, что вовремя не отрезали себе языки.

— Ну, дядя… Зачем же видеть все в черном свете? Я позвоню тебе, когда доберусь до дому, чтобы узнать, все ли у тебя в порядке. А теперь мне пора. Сегодня вечером я готовлю чешуа из курицы.

Дядя Майкл кивнул.

— Чешуа из курицы… — как-то неопределенно протянул он. И затем добавил: — Про пену не забывай.

— Конечно же нет, дядя! Я же не хочу, чтобы ужин подгорел. А теперь я пойду, а ты закрой дверь на цепочку.

И вот она торопливо шагала мимо Круглого пруда. Катить коляску по мокрой траве нелегко, и Марджори замедлила шаг. Ей вспомнилась древняя китайская поговорка "К чему спешить под дождем? Ведь впереди дождь хлещет так же сильно".

До прилета канадских гусей Круглый пруд был чистый, опрятный и мирный, по нему плавали утки и маленькие игрушечные яхты. Теперь же вода стала мутной и грязной, пруд сделался неприглядным и даже будто бы опасным, словно любимая драгоценная вещь, которую незнакомцы забрали силой и сломали. Прошлой весной у Марджори угнали "пежо". Машину разбили, в салоне мочились. Не было и речи о том, чтобы починить и вновь сесть за руль этого автомобиля. Или какого-нибудь другого.

Она вышла из-под прикрытия деревьев, и в лицо ей хлестнул холодный дождь. Уильям не спал и размахивал ручонками. Марджори знала, что он проголодался. Вернувшись домой, первым делом надо будет его накормить.

Она решила немного срезать путь и пройти напрямик между деревьев. Сбоку доносился приглушенный шум лондонского движения, над головой раздавался гулкий пронзительный рев проносившихся в вышине самолетов, но в самих садах не было ни души, они безмолвствовали, словно заколдованные. Сгустившийся под деревьями полумрак цветом напоминал замшелый старый шифер.

Она перегнулась через ручку коляски и заворковала, глядя на малыша:

— Скоро мы будем дома, мистер Билл! Совсем скоро!

Но когда она вновь распрямилась, то увидела прямо перед собой на расстоянии тридцати футов мужчину, стоящего возле дуба. Высокий сухопарый незнакомец был одет в черный плащ с поднятым воротником и черную же шляпу, скрывавшую под полями глаза, но мертвенную бледность лица ничто не могло утаить. Мужчина явно поджидал именно ее.

Забеспокоившись, Марджори остановилась и огляделась. Сердце неистово билось в груди. Ни одного человека вокруг, некого даже на помощь позвать. По листьям деревьев над головой барабанил дождь. Проголодавшийся Уильям подал голос. Она судорожно сглотнула — рот наполнился тягучей смесью желчи с привкусом кекса с цукатами. Непонятно, что предпринять.

Марджори решила: "Бежать бесполезно. Надо просто спокойно пройти мимо него. Нужно сделать вид, что мне ничуточки не страшно. К тому же ведь я качу перед собой коляску. Я мать. У меня младенец. Не может же он быть настолько жесток, чтобы…"

Ты же не знаешь, кто может положить на него глаз. Тебе неизвестно, кому взбредет в голову забрать его.

От страха ей сделалось дурно, но Марджори продолжала идти вперед. Мужчина по-прежнему стоял у дуба, не двигался и не пытался заговорить. Придется пройти совсем рядом с ним, в паре футов, но ведь до сих пор он ничем не выдал, что обратил внимание на женщину. Не было никакого намека на то, что он собрался ее остановить.

В ужасе тихо стеная про себя, на негнущихся ногах, она подходила все ближе и ближе. Вот уже проходит мимо незнакомца так близко, что видит сверкающие капли дождя на его плаще. Чувствует его запах: смесь отчетливого табачного духа и какого-то сухого и незнакомого, отдаленно напоминающего аромат сена.

Марджори подумала: "Слава богу! Он позволил мне пройти".