Мемнох-дьявол - Райс Энн (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Глава 14
– Мой ответ последовал через мгновение, – сказал Мемнох. Взглянув на меня, он слегка приподнял брови. – Я сказал: «Нет, Господи, Ты ни с кем так не поступишь. Мы все Твои дети. Это чересчур жестоко по отношению к кому-то или чему-то, умышленно созданному. Нет, Господь мой. Когда мужчины и женщины земли поведали мне, что им представлялись подобные мучения для грешников и эта мысль доставляла им боль и страдание, я уверил их, что такого места не существует и оно никогда не будет существовать».
По небесам прокатился смех. От одного края небес до другого. Каждый ангел смеялся, и, разумеется, этот смех был мелодичен и, как всегда, наполнен восторгом и удивлением, но то был смех, а не песня.
Не смеялось лишь одно существо. Я. Мемнох. Я стоял там, с полной серьезностью и неподдельным изумлением спрашивая, над чем они смеются.
И тут случилась престранная вещь. Бог тоже смеялся – негромко, в унисон с прочими или, скорее, задавая ритм, и только когда Его смех постепенно замер, умолкли и остальные.
«Итак, ты сказал им такое, Мемнох. Что никогда не будет ада, вечного наказания грешникам. И что никогда такое место не может существовать».
«Да, Господи, – отвечал я. – Я не мог себе представить, почему они придумали это. Если только в злости на врагов...»
Смех раздался вновь, но Бог остановил его. Господь молвил:
«Мемнох, всю ли бренную плоть оставил ты на земле? Владеешь ли ты всеми способностями ангела? Не по привычке ли разыгрываешь простака?»
Я заговорил громко, перекрывая несмолкающий смех:
«Нет, Господи, я мечтал об этом мгновении. Разлука с Тобой была подобно агонии. Я делал то, что делал, во имя любви, не так ли? Ты, конечно же, знаешь это лучше моего».
«Боюсь, так и было, – отвечал Он. – Это была любовь, да, верно».
«Господи, я мечтал, что Ты позволишь мне предстать перед Тобой и все объяснить, изложить доводы, пришедшие мне в голову, когда я впервые увидел дщерь человеческую и пошел за ней. Будет ли мне это дозволено?»
Молчание.
Бог и Его окружение не проронили в ответ ни слова, но я вдруг почувствовал, что некоторые из воинов небесных придвинулись ко мне ближе. Сначала я подумал: они просто расправляют на свету крылья, а затем понял, что сразу за мной стоит небольшая группа ангелов и что они все время находились с краю толпы, и вот их подталкивают в мою сторону.
Разумеется, я знал этих ангелов – кого-то больше, других – нет. Они принадлежали к разным чинам. Я в смущении взглянул на них, а потом на Престол Господень.
«Мемнох, – заговорил вдруг Господь. – Те, что позади тебя, – это твои соратники, они тоже просят, чтобы было исполнено твое желание доказать свою правоту, в надежде, что и им будет сие дозволено».
«Не понимаю, Господи», – ответил я, хотя понял сразу же, ибо я прочитал на их лицах скорбь и увидел, как они льнут ко мне, словно ища защиты. Я мгновенно догадался, в чем дело: в своих странствиях по земле эти ангелы совершили то же самое, что и я.
«Без подобного размаха или изобретательности, как у тебя, – молвил Господь Бог, – но они тоже приметили жар и тайну в отношениях мужчин и женщин, и они тоже нашли прекрасных дщерей человеческих и взяли их в жены».
Снова послышался великий гомон. Некоторые смеялись все тем же легким смехом, словно происходящее было новым великолепным развлечением, а другие были озадачены; стоящие около меня ангелы-хранители, являющие небольшую группу по сравнению с прочим небесным воинством, в отчаянии смотрели на меня, некоторые даже с упреком, и вот из их толпы прозвучал шепот:
«Мемнох, мы видели, как ты делал это».
Смеялся ли в это время Господь? Мне не было слышно. Свет лился мощным потоком из-за плеч и голов, из-за мутных фигур серафимов и херувимов, и сокровища любви представлялись вечными и незыблемыми, как и всегда.
«Не затем спустились с небес Мои сыновья, и не затем они побывали в рассеянных по земле племенах, чтобы познать плоть, но все же они сделали это. Конечно, как Я уже говорил, с гораздо меньшим желанием возмутить мировые устои и намеренно разрушить Мой замысел, как это было у тебя, Мемнох».
«Господи-Владыка, прости меня», – прошептал я. И из стана моих соратников раздался такой же приглушенный и почтительный хор голосов.
«Но ответьте мне, вы, стоящие позади Мемноха: что вы можете сказать в свое оправдание? Почему совершили такое, и что нового открыли, и какие доводы представите перед Судом Небесным?»
Ответом было молчание. Все эти ангелы распростерлись перед Господом ниц, с такой самоотрешенностью моля о прощении, что красноречие было бы излишним. Я стоял в одиночестве.
«Ах, – сказал я, – похоже, Господи, я остался один».
«А разве не всегда так было? Мой сын небес, Мой ангел, не доверяющий Богу».
«Господи, я доверяю Тебе! – немедленно ответил я, вдруг разгневавшись. – Доверяю! Но я не понимаю этих вещей и не в силах утихомирить свой рассудок или свою природу – это для меня невозможно. Нет, не то чтобы невозможно, но кажется... не совсем правильно хранить об этом молчание. Правильным мне представляется доказывать свою правоту. Мне кажется, что величайшее дело, которое я могу сделать, это доказать свою правоту и тем самым ублаготворить Господа».
Среди прочих, казалось, царили серьезные разногласия – не среди хранителей, у которых не хватало смелости встать во весь рост и крылья которых были сложены за спиной, как у испуганных птиц в гнезде, но в самом Суде Небесном. Оттуда слышались бормотание, какие-то песенки, обрывки мелодий и смеха, глубокомысленные вопросы, произнесенные тихим голосом. Ко мне повернулись лица многих с нахмуренными бровями, выражающие любопытство с примесью гнева.
«Доказать свою правоту! – молвил Господь. – Но, прежде чем начнешь, вспомни, ради Меня и всех присутствующих, что Мне ведомо все. Я знаю человечество так, как тебе никогда его не узнать. Я видел его окровавленные алтари, и его ритуальные пляски, и его дымящиеся жертвы, я слышал вопли раненых, страждущих, медленно умерщвляемых. Я зрю природу в человечестве так же, как вижу ее в дикости морей и лесов. Не отнимай у меня время, Мемнох. Или, иными словами, чтобы тебе было понятней, не отнимай время, которое проводишь со Мной».
Итак, этот момент настал. Я стоял, спокойно подготавливая себя. Никогда за время своего существования не ощущал я важности события, как это было в тот момент. Это можно было назвать волнением или, быть может, возбуждением. У меня были слушатели. И я не испытывал никаких колебаний! Но я был разгневан на всю эту толпу, лежащую ниц позади меня и безмолвствующую! И неожиданно в своем гневе я понял, что, пока они там лежат, оставляя меня один на один с Богом и Его Судом, я не вымолвлю ни слова. Я сложил на груди руки и остался стоять.
Господь рассмеялся неспешным ласковым смехом с восходящей интонацией, и тогда все обитатели небес засмеялись тоже. И Бог обратился к распростертым ниц:
«Встаньте, сыны Мои, или мы здесь останемся до скончания времен».
«Это насмешка, Господи, но я ее заслужил, – сказал я. – Благодарю Тебя».
Я слышал, как, шумно шелестя крыльями и хитонами, они поднимаются позади меня, чтобы стать по меньшей мере такими же высокими и прямыми, какими могли быть храбрые люди, живущие на земле под ними.
«Господи, мои доводы просты, – вымолвил я, – но Ты, конечно же, не сможешь от них отмахнуться. Я изложу их как можно доходчивее и точнее. До какого-то момента своего развития приматы там, внизу, были частью природы и подчинялись ее законам. По мере усовершенствования их мозга они делались все более изобретательными, и их сражения с другими животными становились самыми свирепыми и кровавыми из того, что довелось видеть Суду Небесному. Все это правда. И весь их интеллект привел к умножению средств, которыми человечество навлекало на себя великие страдания.
Но ничто из увиденного мною на войне, и на казнях, и даже при опустошении целых поселений и деревень не превосходило по дикости сцены, происходящие среди насекомых, или рептилий, или низших млекопитающих, которые слепо и бессмысленно борются за две вещи: чтобы выжить и чтобы произвести как можно больше потомства».
