Черная камея - Райс Энн (книги онлайн полные .txt) 📗
«Нет, дорогой, это все подделки, или репродукции, как любит говорить Роуан Мэйфейр. Их заказали специально для ресторана. Но не беспокойся. Совсем скоро ты побываешь в Амстердаме и собственными глазами увидишь многие оригиналы».
«Какая потрясающая идея, – заметил я, – собрать все эти картины здесь для людей, которые не желают отправляться в странствия».
«Тихо, тихо, дорогой, – сказала тетушка. – Не волнуйся насчет странствий. А вот и Нэш. Сидит за столом. Иди за мной».
Прежде чем рассмотреть поджидавшего нас человека, я оглядел ресторан. За столиками, покрытыми белыми скатертями, сидела самая пестрая публика: множество больных в инвалидных креслах ужинали со своими родственниками, за некоторыми столиками я увидел нарядно одетых людей, собиравшихся, видимо, провести весь вечер в городе, а кроме того – врачей и медсестер.
Все столики были круглые, но различного размера. Наш был накрыт на четверых, что сразу меня порадовало.
В общем, я понял, что это вполне демократическое заведение, в котором смело сочетаются истинная красота и изысканность, и сразу проникся симпатией к женщине, все это придумавшей.
В окна было хорошо видно залитое солнцем небо, а еще – мигающие огоньки двух речных мостов, чудесно сиявшие в сумерках. Я сразу влюбился в этот вид.
Но пришла пора познакомиться с Нэшем и представить его Гоблину.
Мужчина, помогавший тетушке Куин усесться за стол, оказался даже выше меня (в то время) – приблизительно дюйма на два. У него были волнистые черные волосы с заметной сединой на висках, и одет он был в отлично сшитый легкий льняной костюм в сине-белую полоску.
У него были светло-голубые глаза и довольно глубокие морщины на лице, придававшие ему несколько обрюзгший вид, хотя на самом деле его отличала стройность. Он производил впечатление очень умного и чуткого человека, и его рукопожатие оказалось теплым.
«Вы Нэш, – приветствовал его я. – Спасибо, что помогли мне с компьютером».
Он заговорил таким низким бархатистым голосом, которому позавидовал бы любой мужчина. Четкая дикция выдавала в нем профессионала, и это было очаровательно.
«Я очень рад познакомиться с вами, Квинн. Надо полагать, Гоблин сейчас с вами?»
Мы оба начали с верной ноты. Я тут же представил ему Гоблина и заметил, что мой приятель холодно уставился на учителя, пока тот изо всех сил старался соблюсти вежливость по отношению к чему-то для него невидимому.
Нас усадили за столик в центре открытой круглой площадки, и когда подошла официантка, я сообщил ей, что слева от меня сидит невидимая персона, которой следует подать то же самое, что и мне.
Официантка была поражена.
Тетушка Куин поспешила одобрить мой заказ, прежде чем молодая женщина успела рассмеяться или отпустить какое-нибудь замечание. А Нэш сразу начал обсуждать тяжелые столовые приборы из чистого серебра.
Я заказал двойной мартини с водкой и оливками, и все нашли выбор очень удачным. Тетушка Куин тут же повторила заказ – для себя и для Гоблина, – а заодно попросила принести карту вин.
Нэш ограничился стаканом содовой воды, заметив, что давно выпил свою цистерну – даже раньше, чем можно было ожидать.
Взволнованная официантка поспешила уйти.
Затем Нэш заговорил о себе. Я выслушал неторопливый рассказ о том, как он и тетушка Куин познакомились в Европе, когда Нэш сопровождал группу старшеклассников в турне по континенту.
Видимо, это была его летняя работа во время отпуска, когда Клермонтская последипломная школа в Калифорнии закрылась на каникулы, но теперь он закончил читать лекции, как требовалось перед защитой докторской, и ему оставалось лишь написать диссертацию.
А какая тема? Тщательное исследование с целью выяснить, были ли когда-то тексты Диккенса отредактированы и как бы сейчас выглядели его произведения, если бы их подвергли правке по современным редакторским стандартам, с параллельным анализом того, как они сокращались в Англии и Америке.
Я сразу заинтересовался, меня привлекал этот человек, с сединой на висках и с низким звучным голосом, который я готов был слушать часами. Более того, мне захотелось слушать его и впредь. Он говорил с естественной увлеченностью и врожденной любезностью, что производило очаровательное впечатление.
Но тетушка Куин очень скоро вмешалась, чтобы выразить свое желание: как только будет зачитано завещание Папашки, мы незамедлительно отправляемся в Европу. Разумеется, Нэш согласился, что у меня сейчас самый подходящий возраст для большого турне, и я ему поверил, когда он сказал, что в зрелости новые впечатления становятся менее яркими. Потом он повернулся и, стараясь направить взгляд куда-то слева от моего уха, поинтересовался мнением Гоблина относительно путешествия.
Я взял в свои руки правую руку Гоблина, казавшуюся тяжелой и теплой, но он вновь не пожелал смотреть в мою сторону и продолжал молчать. Я видел только его холодный профиль.
«Гоблин, что ты думаешь? Помнишь нашу поездку в Нью-Йорк?» – вопрос соскочил у меня с языка, прежде чем я понял, что совершил ошибку: в Нью-Йорке Гоблин с каждым днем становился все слабее и слабее и в конце концов превратился в полупрозрачного призрака.
«Гоблин, мы не станем ничего делать во вред себе, – сказал я. – Вот, взгляни на этот мартини. – Я поднял бокал и сделал из него глоток. – За тебя, Гоблин. Мы вместе. Сегодня вечером мы вернемся домой. С больницей покончено, а также со всяким и каждым, кто старался нас разлучить».
Разумеется, эту длинную речь выслушали и Нэш с тетушкой, которая тут же ухватила суть.
«Ну же, Гоблин, – заговорила она, – не верю, что тебе не хочется побывать в Европе. Нам всем там будет очень весело».
Я снова пытался добиться хоть какой-то реакции от него, но безуспешно. Он не делал вид, как бывало раньше, что ест или пьет, он просто смотрел не мигая на Нэша, словно на врага.
«Нет, Гоблин, ты ошибаешься! – зашептал я, нагнувшись к нему. – Он принесет нам пользу. Помнишь, как нам помогала Линелль? И этот человек тоже будет помогать. Я понял это в ту секунду, когда он с нами заговорил».
Конечно, Нэш и тетушка Куин все слышали, и тетушка поспешила вмешаться:
«Я просто счастлива. Квинн, дорогой, не пей этот мартини слишком быстро. Вино, которое я выбрала, превосходно».
Гоблин продолжал смотреть перед собой.
«Не обращайте пока на него внимания, – сказал я. – Думаю, пребывание в больнице подорвало его силы. Нэш... Полагаю, вы не будете против, если я стану вас называть по имени («Да, пожалуйста», – ответил он)... Дело в том, что мы только что прошли суровое испытание в одном из кабинетов и...»
Не успел я договорить, как услышал зловещий монотонный голос Гоблина:
«В Европу не могу. Слишком далеко для меня. Ты помнишь Нью-Йорк. Ты говоришь, как дурак. Гоблин-Квинн – одно существо».
Ясно, что никто, кроме меня, его не услышал.
«Я знаю, – вслух ответил я. – Я все понял. Ладно. Мы над этим подумаем».
«Раньше я думал, что Европа существует только в картинках и рассказах, – продолжил Гоблин тем же самым леденящим душу голосом. – Потом тетушка Куин позвонила из Европы, мы видели кино про Европу, Линелль рассказывала тебе о Европе. Европа реальна и находится очень далеко. Не нужно туда ехать. Нет. Если поедешь, мы разбежимся. Квинн-Гоблин – одно существо».
С каждой секундой я волновался все больше. Перед нами расставляли тарелки с дымящейся едой, наполняли бокалы вином, и при этом весь ресторан видел, как я перешептываюсь с пустым местом, но я не собирался давать слабину.
«Просто послушай этого человека, – сказал я. – Послушай тетушку Куин. Нам совершенно не обязательно куда-то ехать. – Я придвинулся к Гоблину еще ближе и начал шептать едва слышно. – Я просто потакаю им, видишь ли, мне приходится. Нэш, вполне возможно, станет моим учителем и поселится на ферме Блэквуд. Мы останемся вместе. Гоблин, посмотри на меня».
«Нет, я не хочу смотреть на тебя, – ответил он. – Ты хитрый».
«Господи, Боже мой, – я заговорил громче. – Что я, по-твоему, должен сделать? Я и так предан тебе целиком. Нэш, скажите ему, что вы будете меня учить на ферме Блэквуд. Это ведь возможно?»
