Слезы дракона - Кунц Дин Рей (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Неожиданно все увиденное обрело для Гарри вполне определенный смысл.
— Да это же "рэйв".
— В будний день?
— Может быть, празднуют чей-то день рождения или еще что.
Завезенный из Англии несколько лет тому назад феномен "рэйва" особенно привлекал к себе подростков и молодых людей постарше, которым очень хотелось бы веселиться всю ночь напролет где-нибудь подальше от недремлющего ока власть предержащих.
— Надо же, местечко-то какое отличное выбрали! — полувосхитилась, полуудивилась Конни.
— Место как место, не намного лучше, чем другие, хотя, в общем, неплохое.
Организаторы "рэйвов" обычно снимали большие складские помещения или производственные цеха всего на одну или две ночи, не больше, часто меняя место проведения мероприятия, чтобы реже мозолить глаза полиции. О времени и месте проведения следующего "рэйва" сообщалось в подпольно печатаемых газетах и рекламках-листовках, раздаваемых прямо в магазинах грампластинок, ночных клубах и школах; сообщения эти были написаны на тайном языке субкультуры с использованием фраз типа "The Mickey-Mouse X-press", "American X-press", "DoubIe-Нit Mickey", "Get X-rауеd", "Dental Surgery Х — plained" и "Free Balloons for Kiddies".
"Mickey Mouse" и "Х" были кодовыми названиями сильнодействующего наркотика, более известного как "Экстаз", а ссылки на надувные шарики означали, что в продаже имеется закись азота — веселящий газ.
Жизненно важным было сохранить все это в тайне от полиции. Лейтмотивом любого нелегального "рэйва" — в отличие от их значительно "окультуренных" имитаций в официальныx ночных рэйв-клубах — были секс, наркотики и полная анархия.
Гарри и Конни, прошагав мимо окаменевших вышибал и пройдя через двери, сразу попали в самое сердце хаоса, но хаоса, которому Пауза придала неожиданную и неестественную видимость порядка.
Пещероподобное помещение было освещено полдюжиной красных и зеленых лазеров, дюжиной желтых и красных прожекторов и стробоскопами — и все они мигали, пульсировалии метались по залу, пока Пауза не положила этому конец. Разноцветные полосы застывшего света, выхватив из веселящейся толпы одних, оставили других в тени.
Примерно с полтысячи людей, в основном в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, а некоторые и того моложе, лет по пятнадцати-шестнадцати, застыли в различных танцевальных и нетанцевальных позах. Так как на "рэйвах" диск-жокеи в основном гоняли сверхвозбуждающие ритмы техно-музыки с преобладанием мощных, сотрясающих стены, быстро сменяющих друг друга соло-партий ударных инструментов, большинство из "священнодействующих" молодых людей были застигнуты Паузой в момент дикой, безудержной, неистовой пляски, с широко раскинутыми руками, развевающимися волосами, с нелепо вывернутыми ногами и скрюченными телами. Молодые люди в большинстве своем были одеты в джинсы или брюки из плащевой ткани, фланелевые рубашки и бейсбольные шапочки, лихо сдвинутые козырьками назад, или в яркие спортивные куртки, натянутые прямо на футболки. Однако некоторые из них были во всем черном. Женская половина молодежи была одета более разнообразно, но, какой бы ни была экипировка, в первую очередь она выглядела возбуждающе-соблазнительной — туго обтягивающей, сверхкороткой, с низким вырезом, больше открывающей, чем скрывающей; "рэйв" — это прежде всего, и в основном, торжество плотских наслаждений. Могильная тишина, сменившая бухающую музыку, как ножом, вырезала вопли и крики танцующих; неестественно застывший свет вкупе с царящим безмолвием придали соблазнительно обнаженным линиям икр, бедер и грудей некий антиэротический, мертвенный облик.
Проходя вместе с конни через окаменевшую толпу танцующих, Гарри заметил, что лица их были растянуты в какие-то странные, уродливо-карикатурные гримасы, несомненно, призванные, до того как сделались неодушевленными, выражать опьянение танцем и безудержное веселье. В оцепенелом своем состоянии они причудливым образом превратились в маски гнева, ненависти и страдания.
В огненных проблесках лазеров, мощных прожекторов и часто сменяющих друг друга возбуждающих кадров, направляемых кинопроекторами на две огромные стены, это была не танцплощадка, а диорама преисподней, где, терзаемые муками грешники, корчась от невыносимой боли, молили Всевышнего избавить их от этих тяжких страданий.
Лишив "рэйв" грохота и движения, Пауза обнажила истинную подноготную этого необузданного веселья. Неприглядной тайной, скрытой под внешним блеском и громом, было то, что все эти бражники и кутилы, одержимые поиском сверхощущений и чувств, на самом деле не получали никакого истинного наслаждения, ибо каждый, мучаясь в одиночку, в одиночку же неистово искал выхода своим страданиям.
Гарри потащил Конни прочь от танцующих к зрителям, расположившимся по периметру громадного сводчатого помещения. Некоторые из них стояли небольшими группами, остановленные Паузой в момент надрывного обмена репликами и громкого смеха, с искаженными и напряженными лицами, со вздутыми на шеях жилами, стремясь перекричать грохочущую музыку.
Но большинство из них стояли в одиночку, отрешенные от общей массы, замкнутые на самих себя. Лица некоторых ничего не выражали, а глаза бессмысленно и тупо озирали толпу. Лица других были напряжены, с лихорадочно-возбужденными, блуждающими взглядами. Скорее всего, этот эффект был результатом резкого перехода от ослепительного света к мрачной тени, но, какими бы ни были эти взгляды, пустыми или наполненными страстью, окаменевшие зрители-рэйверы напоминали Гарри киноэкранных зомби, остановленных в момент совершения какого-то чудовищного злодейства.
— Тут от одного страха рехнуться можно, — с тревогой заметила Конни, тоже, видимо, ощутив в этом диком зрелище нечто неуловимо угрожающее, которое, попади они сюда до Паузы, не столь явно бросилось бы им в глаза.
— Добро пожаловать в девяностые!
Многие из зомби на периферии танцплощадки держали в руках надувные, ярко раскрашенные шары, хотя и не прикрепленные к ниточкам. Вот какой-то рыжий, веснушчатый парень лет семнадцати-восемнадцати растянул отверстие своего канареечно-желтого шара, прижав его указательным пальцем, чтобы содержимое шара не улетучилось. А вот молодой человек с усиками крепко зажал отверстие своего шара между большим и указательным пальцами, и то же самое сделала стоящая рядом с ним блондиночка с пустыми голубыми глазами. Те, кто не зажимал отверстие шара пальцами, пользовались переплетными прищепками, которые можно было приобрести в любом магазине канцтоваров. Некоторые рэйверы зажимали отверстия своих шаров губами, периодически втягивая в себя большие порции закиси азота. И все они, с отсутствующими или напряженными глазами, блестевшими поверх ярко раскрашенных шаров, напоминали собой сборище восставщих из могил мертвецов, вломившихся в детскую в самый разгар веселого рождественского праздника.
Хотя представшая их глазам картина, благодаря Паузе, приобрела до невозможности странный и уродливый вид, Гарри тем не менее ощутил в ней что-то до боли зловеще знакомое. В конце концов он был следователем по особо опасным уголовным преступлениям, а смерть во время "рэйва" была если не обычным, то, во всяком случае, вполне вероятным явлением.
Иногда смерть наступала от чрезмерной дозы наркотиков. Ни один зубной врач не позволит себе дать пациенту в качестве успокоительного концентрированную смесь закиси азота, превышающую восьмидесятипроцентный уровень содержания азотного газа, тогда как во время "рэйвов" продавали чистый, вообще не разбавленный кислородом газ. Слишком частые мелкие дозы наркотика, принимаемые в течение короткого промежутка времени, или слишком большая его одноразовая доза способны не только превратить наркомана в бессмысленно хихикающего идиота, но даже спровоцировать у него разрыв сердца или, того хуже, привести к необратимым травмам мозга, вследствие которых человек либо постоянно конвульсивно дергается, словно выброшенная на лед рыба, либо напрочь замирает в состоянии полной кататонии.
