Сияние (др. издание) - Кинг Стивен (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗

И он собрался рискнуть покончить со всем этим, покончить с собойиз-за трех белых, которых даже не знает?

Но ведь это неправда, верно?

Он знал мальчика. Они понимали друг друга так, как не способны даже хорошие друзья после сорока лет знакомства. Он знал мальчика, а мальчик его: ведь в голове у обоих имелся своего рода прожектор, что-то, чего они не просили, что просто было им дано.

(Не-е, у тебя фонарик, а прожектор у мальчугана.)

Иногда этот свет — это сияние — казался очень приятной штукой. Можно угадывать лошадей или вот, как сказал малыш, — найти папе чемодан, когда хватятся, что его нету. Но ведь это всего лишь приправа к салату, оболочка, а в салате горькой вики не меньше, чем прохладного огурца. Познаешь вкус боли, смерти и слез. Теперь мальчуган застрял в этом отеле, и Холлоранн поедет. Ради мальчика. Ведь, коли речь зашла о мальчике, они разного цвета, только когда открывают рот. Поэтому он поедет. И сделает что сможет, потому что иначе мальчуган погибнет прямо у него в голове.

Но, поскольку Холлоранн был человеком, он ничего не мог поделать с горьким желанием, чтоб его миновала чаша сия.

(Она стала выбираться наружу и искать его!)

Эта мысль пришла в голову Холлоранну, когда он упихивал в сумку одежду на смену. Воспоминание оказалось таким ярким, что Холлоранн оцепенел — такое с ним случалось всякий раз, как он думал об этом. А думать об этом он старался как можно реже.

Горничная — звали ее Делорес Викери — была в истерике. Наговорила всякого другим горничным и, хуже того, некоторым постояльцам. Болтовня дошла до Уллмана (этой дурочке следовало бы знать, что иначе и быть не может), и он вышвырнул девчонку с работы. Она явилась к Холлоранну в слезах — не потому, что ее выкинули, а из-за того, что увидела в номере на третьем этаже. Она зашла в двести семнадцатый поменять полотенца, сказала Делорес, а там оказалась эта миссис Мэсси, она лежала в ванне, мертвая. Конечно, это невозможно. Миссис Мэсси потихоньку увезли днем раньше, и в тот момент она уже летела обратно в Нью-Йорк в багажном отделении вместо первого класса, к которому привыкла.

Делорес не очень-то нравилась Холлоранну, но в тот вечер он сходил наверх посмотреть. Горничная была девицей двадцати трех лет с оливковой кожей. К концу сезона, когда становилось поспокойнее, она обслуживала столики. Холлоранн пришел к выводу, что она сияет, но очень слабо — так, мигающий огонек: зайдет пообедать похожий на мышь господин с провожатым в полотняном плаще, и Делорес пристроит их за один из своих столиков. Похожий на мышь мужчина оставлял под тарелкой портрет Александра Гамильтона [11]— достаточно скверно для девушки, обстряпавшей дельце, но она еще и ликовала по этому поводу. Эта лентяйка исхитрялась сачковать там, где дела вел человек, не терпящий никаких сачков. Она усаживалась в бельевой читать журнал и курила, но, когда бы Уллман ни отправился на сверхурочный обход (и горе той давшей отдых ногам девушке, которую он поймает!), он обнаруживал, что Делорес усердно трудится: журнал скрывался под простынями на верхней полке, а пепельница благополучно засовывалась в карман униформы. Да-а, подумал Холлоранн, лентяйка и неряха, которой сторонились остальные девушки… но слабенький огонек в Делорес теплился. И всегда позволял ей выйти сухой из воды. Но то, что она увидела в двести семнадцатом, испугало ее достаточно сильно, поэтому она с радостью забрала выданные ей Уллманом бумаги и уехала. Почему Делорес пришла к нему? Сияние сияние узнает, подумал Холлоранн, усмехнувшись.

В общем, в тот вечер он пошел наверх, в комнату, которую на следующий день должны были занять снова. Чтобы войти, Холлоранн воспользовался ключом-универсалом из конторы. Поймай его с этим ключом Уллман, Дик присоединился бы к Делорес Викери в очереди на бирже труда.

Ванну заслоняла занавеска. Он откинул ее, но еще раньше предчувствие подсказало ему, что он там увидит. В наполовину налитой ванне грузно лежала лиловая, раздувшаяся миссис Мэсси. Холлоранн замер, глядя на нее сверху вниз, а сильно колотящееся сердце подкатило к самому горлу. В «Оверлуке» случалось и другое: время от времени повторялся плохой сон — как будто Дик на балу-маскараде обслуживает гостей в бальном зале и при крике «Маски долой!» появляются их настоящие лица, отвратительные морды насекомых. А еще кусты живой изгороди, эти звери; два, может быть, три раза Холлоранн видел (или думал, что видит), как они перемещались, хотя и совсем немного. Сидевшая на задних лапах собака как будто бы чуть припадала к земле, а львы выдвигались вперед, словно угрожали маленьким хамам с детской площадки. В прошлом году, в мае, Уллман послал Холлоранна на чердак поискать декоративный набор инструментов для тушения пожара, тот, что ныне стоит в вестибюле у камина. Пока Дик копался там, три лампочки под потолком погасли и он потерял выход. Неизвестно, сколько времени он бродил там, спотыкаясь, налетая на разные предметы, обдирая лодыжки о коробки, постепенно впадая в панику и все сильнее ощущая, будто в темноте к нему что-то подкрадывается. Огромное страшное существо, которое медленно просочилось под дверь, как только погас свет. Наконец, споткнувшись, Холлоранн буквально вылетел в люк и, не закрывая его, со всех ног поспешил вниз — перемазанный сажей, встрепанный, по-прежнему томимый дурным предчувствием. Потом Уллман лично спустился в кухню сообщить, что Дик оставил чердачный люк нараспашку и не погасил свет. Может быть, Холлоранн полагает, что постояльцам захочется подняться туда поиграть в кладоискателей? Он считает, что электричество бесплатное?

И Дик заподозрил — нет, почти уверился, — что кое-кто из постояльцев тоже видел или слышал разные вещи. За три года, проведенные им в отеле, президентский люкс снимали девятнадцать раз. Шестеро из въехавших туда покинули отель очень рано, некоторые выглядели явно нездоровыми. Другие гости с той же внезапностью покидали другие номера. В семьдесят четвертом однажды вечером, когда стало смеркаться, на поле для гольфа неизвестно почему забился в истерике, пронзительно крича, человек, заработавший в Корее Бронзовую и Серебряную Звезды (теперь он заседал в правлениях трех главнейших корпораций и, по слухам, лично вышвырнул с работы известного автора телевизионных программ новостей). Потом за то время, что Холлоранн был связан с «Оверлуком», дети дюжинами отказывались ходить на детскую площадку. У одной малышки случились судороги, когда она играла в цементных кольцах. Однако можно или нельзя отнести это на счет беспощадной песни злобных сирен «Оверлука», Холлоранн не знал — среди персонала ходили слухи, что ребенок, единственная дочь красавца киноактера, страдает эпилепсией, сидит на лекарствах и в тот день просто забыла их выпить.

Поэтому, уперевшись взглядом в труп миссис Мэсси, он испугался, но в полный ужас не пришел. Это оказалось полной неожиданностью. Ужас охватил его, когда она открыла глаза, обнаружив пустые серебряные зрачки, и усмехнулась. Ужас охватил его, когда

(она начала вылезать и искать его.)

С бешено колотящимся сердцем Дик пулей вылетел оттуда, но даже за закрытой и запертой дверью не почувствовал себя в безопасности. Честно говоря, застегивая сейчас «молнию» на дорожной сумке, он признал, что с тех пор нигде в «Оверлуке» больше не чувствовал себя в безопасности.

А теперь мальчуган — зовет, кричит: помоги!

Он взглянул на часы. Половина шестого вечера. Холлоранн направился к дверям, вспомнил, что в Колорадо (особенно в горах) сейчас суровая зима, и вернулся к шкафу. Из полиуретанового сушащего и очищающего чехла Дик вытащил длинное, отделанное овчиной пальто и перекинул через руку. Другой зимней одежды у него не было. Погасив свет, он огляделся. Ничего не забыл? Да. Еще одно. Вытащив из нагрудного кармана завещание, он засунул его за край зеркала на туалетном столике. Если повезет, он вернется и сам вынет его оттуда. Да уж, если повезет.