Вампиры замка Карди - Олшеври Барон (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Гели раскраснелась, смущенная неожиданными комплиментами, и сделала шаг к Курту.
Как сияли его глаза в темноте библиотеки!
Как завораживал его голос!
Он взял ее за руку, склонился и поцеловал: сначала – тыльную сторону ладони, потом – перевернул и провел губами там, где на запястье проступали голубые вены… Он нежно пощипывал губами ее кожу, потом – лизнул, и от этого интимного жеста у Гели мурашки побежали по всему телу. Ей было стыдно и приятно одновременно. Ей хотелось убежать… И остаться рядом с ним навсегда!
– Ты дрожишь. Ты смущена. Глупенькая. Моя прелестная, целомудренная девочка… Скажи, ты ведь любишь меня? – прошептал Курт.
Гели смотрела Курту в лицо, прямо в сияющие глаза, не могла оторвать взгляда… И солгать, глядя в эти невероятные глаза, тоже не могла! Не смогла даже смолчать, хотя именно этого требовали от нее заученные с детства правила приличия. Правда, в этот момент все, чему ее учили, все правила поведения в обществе, все законы взаимоотношений порядочной девушки с достойным молодым человеком – все куда-то отступило, показалось мелким и абсолютно неважным.
– Да. Да, я люблю тебя. Всегда любила, – прошептала Гели.
Курт улыбнулся. Потом взял ее лицо в ладони и долго, долго смотрел. В его глазах крутился ослепительный радужный водоворот, и душу Гели засасывало через этот водоворот в какую-то черную бездну… Она таяла под его взглядом. Растворялась в нем. Когда Курт склонился, чтобы коснуться губами ее губ, Гели в первый момент даже не осознала, что он ее целует… А потом задохнулась от счастья – и от какой-то странной слабости. Курт поцеловал ее! Это все-таки случилось!
Поцелуй лишил Гели последних остатков рассудительности и, когда Курт подхватил ее на руки и понес куда-то по ярко освещенным коридорам, Гели уже не думала и не тревожилась ни о чем. Ей хотелось, чтобы вот так он нес ее целую вечность, прижимая к груди и глядя на нее с торжествующей улыбкой.
Под ярким светом стало видно, что Курт мертвенно-бледен, на щеке у него грязное пятно – словно в земле измазался, и в светлых волосах застряли мелкие комочки земли, и на мундире были следы земли… Должно быть, он вовсе не был болен, а работал. Где-нибудь что-нибудь копал, и это что-нибудь было настолько важным и секретным, что Гели предпочли солгать о его болезни. Да, наверное именно так и было… Иначе – откуда земля?
Курт нес ее по каким-то лестницам – вниз, вниз, вниз – в темноту, но и в темноте он каким-то образом ориентировался безошибочно, и ни разу не споткнулся. В конце концов, он остановился в овальном зале, слабо освещенном лунным светом, лившимся из множества окошек под потолком.
– Скажи мне еще раз – ты любишь меня? – спросил Курт.
– Я люблю тебя, – послушно ответила Гели, глядя ему в глаза.
– Я хочу, чтобы ты принадлежала мне, – тихо и торжественно сказал Курт, и сердце Гели застучало в предвкушении чего-то желанного и страшного. – Я хочу, чтобы ты принадлежала мне вся… Твое тело, твоя кровь, твоя душа… Вся ты. Я хочу взять тебя. Сейчас. Здесь. Но я хочу, чтобы ты отдалась мне по доброй воле. Я не стану принуждать тебя ни к чему и отпущу… Только скажи “нет”. И ты больше никогда меня не увидишь.
– Нет, Курт, нет! То есть… Да! – пугливо залепетала Гели. – Я хочу принадлежать тебе! Только не уходи… Я так давно тебя люблю! И я знала, что мы когда-нибудь обязательно будем вместе! Только… Я думала – это случится после свадьбы, а не так… Но и так я тоже согласна, ведь идет война и долг всех немецких девушек отдаваться солдатам СС, облегчать им тяготы войны и рожать от них расово полноценных детей, это наш долг перед Германией, и вообще… Я люблю тебя!
Курт беззвучно рассмеялся и обнял ее. Он прижал ее к себе так крепко, что Гели задохнулась в его объятиях, и он впился губами в ее рот, и он целовал ее, целовал – Гели и представить себе не могла прежде, как на самом деле ощущается поцелуй! Потом они оказались на полу, на камнях, но Гели не чувствовала холода, потому что стыд и страсть поочередно обжигали ее: сильные и ловкие пальцы Курта расстегнули на ней блузку, спустили с плеч бретельки комбинации и теперь его губы скользили по ее груди, его руки ласкали ее бедра… Стыд исчез, осталась лишь радость и жар в крови. И даже когда Курт навалился на нее всей тяжестью, и вошел в ее тело, сминая и разрывая, и тупая боль все нарастала, сменяясь острой, – даже тогда Гели чувствовала себя счастливой, потому что она была с ним… И еще – потому что у нее наступило какое-то временное помешательство. Иначе объяснить это было нельзя. Она сдавленно пискнула в первый момент, придавленная тяжестью его тела, но потом – вела себя совершенно бесстыдно, смеялась и прижималась к нему, и целовала его, и плакала от счастья! А он припечатал ее к шершавым плитам пола, он распял ее на холодном камне, и губы его скользили по ее шее, целуя и засасывая, а потом она ощутила остроту его зубов, и боль от укуса, и почувствовала, что Курт прокусил ее кожу, и кровь, горячая кровь потекла по плечу, а он лижет ее кровь, лакает, как кошка… Гели вскрикнула от восторга и ужаса.
А ответом на ее крик стал низкий, звериный вопль:
– Ку-у-урт! Не-е-ет! Нет!
Курта словно что-то рвануло вверх – и в сторону, словно чьи-то могучие руки сорвали его с Гели, приподняв над полом, а потом он покатился по полу, сцепившись с кем-то темным и сильным… И остановился, прижав к полу яростно извивающуюся женщину – Магду! Она рычала и скалилась, глаза ее горели рубиновым пламенем на бледном лице, она была похожа на чудовищного призрака, на демона из преисподней!
Гели застыла в ужасе, приподнявшись на локте, забыв про распахнутую блузку и задранную юбку.
– Как ты мог?! Как ты мог?! Взять ее тело, отдать ей свой жар… Когда у тебя есть я! Ведь я люблю тебя! – завывала Магда. – Я буду любить тебя вечно! Я ради тебя… Все! Я умерла за тебя! А ты… Эту ничтожную, жалкую, уродливую… Ты ведь мог пить ее кровь, просто пить ее кровь – для того она и привезена сюда, чтобы носферату пили ее кровь! Но ты не должен был касаться ее тела…
Магда отчаянно зарыдала.
И Гели почувствовала, как на голове у нее начинают пошевеливаться волосы: слезы, стекавшие из глаз Магды, были кровавыми!
Курт смотрел на Магду холодно и спокойно. Дождался, когда она замолчит. И лишь тогда заговорил:
– Ты не вправе указывать мне, что я должен, а что – нет. Только Хозяин диктует законы. Только его власть я терплю. Нашего общего Хозяина – и моей тайной Хозяйки. А ты… Ты ничтожна вдвойне: ты моя собственность – и его!
– Ты тоже! У тебя двое Хозяев!
– Но я – один из твоих Хозяев. Я помог тебе родиться во мраке… Я подкармливаю тебя своей кровью. Если бы я не давал тебе свою кровь – знаешь, какие муки тебе пришлось бы перенести? Я для тебя – все. Ты для меня – ничто.
– Я люблю тебя!
– Она тоже меня любит. Только она, в отличие от тебя, чиста и невинна. Мне хотелось познать любовь чистого существа прежде, чем я погружусь во мрак навсегда…
– Но теперь она уже не чиста! – хрипло рассмеялась Магда.
– Она чиста. Я лишил ее непорочности – но лишить ее чистоты я бы не мог… Даже если бы захотел – не смог бы. Она – как те дети. Она чиста, Магда. Разве ты не чувствуешь этого? Ее кровь… Как драгоценное вино.
– Ты поделишься со мной ее кровью? Поделишься?!
– Нет. Она вся моя, – с какой-то странной страстью ответил Курт. – Я запрещаю тебе даже думать об этом.
– Я все равно попробую ее крови! Ведь твои вены ею полны! – взвизгнула Магда и впилась в шею Курта, присосалась, жадно чмокая…
Курт оторвал ее и ударил так, что голова ее резко мотнулась в сторону.
– Глупая тварь! Я не успел даже распробовать ее, когда ты явилась, вопя, как очумелая кошка! – прорычал Курт и…
И впился зубами в шею Магды!
Некоторое время он сосал, покачиваясь и постанывая от удовольствия. Гели наблюдала, как Магда становится все бледнее, как блаженная улыбка разливается по ее лицу, как трепещет ее тело – словно в восторге страсти… Или в предсмертных конвульсиях?
