Слуги сумерек - Кунц Дин Рей (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
– Что за номер?
– Если что-то произойдет, например, снова объявится эта женщина, вы звоните нам и сообщаете номер, присвоенный вашему делу, так что в участке будут заранее знать, о чем идет речь. Полицейские выедут к вам, уже зная, на что следует обращать внимание по пути. И если женщина скроется до их приезда, то они, возможно, смогут задержать ее еще по дороге к вашему дому.
– Почему же нам не дали номер дела после того, что случилось прошлой ночью?
– Одного сообщения о том, что кто-то пробрался на ваш участок, недостаточно, чтобы завести дело, – объяснил Уилфорд. – Прошлой ночью, насколько нам известно, не совершено никакого противоправного действия.
Нет состава преступления. Сегодня все.., несколько хуже.
– Несколько хуже? – воскликнула Кристина. Перед ней предстала страшная картина: отсеченная голова Брэнди с обращенным на нее мертвым взглядом остекленевших глаз.
– Извините, я неудачно выразился, – сказал Уилфорд. – Я имею в виду, по сравнению с тем, что нам приходится видеть на службе, убитая собака – это.., как бы сказать…
– Все понятно, – Кристина с трудом подавляла гнев и нетерпение. – Вы звоните и сообщаете нам номер дела.
Но я хочу знать, что еще вы намерены предпринять?
Уилфорд выглядел растерянным. Он расправил плечи, затем потер ладонью крепкую шею.
– У нас есть только описание, которое мы составили с ваших слов. Это немного. Мы сверимся с компьютерной базой данных и попробуем установить личность. Машина выдаст имена всех, у кого когда-либо возникали неприятности с полицией и кто соответствует нашему описанию, по крайней мере семи из десяти физических характеристик, по которым устанавливают личность. Мы также поднимем наше фотодосье. Возможно, компьютер выдаст сразу несколько имен, а в досье окажутся фотографии нескольких пожилых женщин. Тогда мы предъявим их вам для опознания. Как только вы опознаете ее.., э-э.., мы сможем побеседовать с ней и выяснить наконец, что происходит. Поймите, миссис Скавелло, все не так уж безнадежно.
– А что, если у нее никогда не было неприятностей с полицией и у вас нет на нее досье?
Направившийся к выходу Уилфорд ответил:
– У нас существует возможность обмена базами данных со всеми полицейскими управлениями, находящимися на территории округов Оранж, Сан-Диего, Риверсайд и Лос-Анджелес. Мы имеем немедленный доступ к их компьютерам. Это называется модемная связь. Если выяснится, что женщина проходила у них по какому-то делу, мы выйдем на нее так же быстро, как если бы она числилась в нашей собственной картотеке.
– Это все так, но что, если она вообще не имела никакого дела с полицией и нигде не значится? – с тревогой в голосе спросила Кристина.
– Ну, не волнуйтесь, – Уилфорд уже открывал входную дверь. – Мы что-нибудь придумаем. Такое нам не впервой.
– Меня это не устраивает. – Кристина сказала бы так, даже если бы верила ему, но как раз доверия-то она и не чувствовала. Ничего они не придумают.
– Сожалею, миссис Скавелло, но это все, что мы пока можем для вас сделать.
– Чушь собачья.
Он нахмурился.
– Мне понятно ваше раздражение, и я уверяю вас, что это дело будет под контролем, но мы не можем творить чудеса.
– Чушь собачья.
Было видно, что терпение его на пределе. Насупив густые брови, он произнес:
– Миледи, это меня не касается, но мне кажется, вам не следовало бы употреблять таких слов в присутствии ребенка.
Она уставилась на него в изумлении. Изумление уступило место гневу.
– Вот как? Да кто вы такой – новоиспеченный христианин?
– По правде говоря, именно так. И я убежден, что для нас чрезвычайно важно показывать хороший пример подрастающему поколению, чтобы дети наши воспитывались по образу и подобию божьему. Мы должны…
– Я не верю вам. По-вашему, я показываю дурной пример лишь потому, что произнесла вслух два коротких, безобидных слова…
– Слова не безобидны. Дьявол прельщает и соблазняет именно словом. Слова – это…
– А какой пример подаете моему сыну вы сами? А?
Каждым своим действием вы показываете ему, что полиция бессильна кого-либо защитить, не в состоянии никому помочь и не способна ни на что, кроме как приехать по вызову и вынюхивать подробности.
– Жаль, что вы представляете это именно так.
– А как, черт возьми, я должна это представлять?
Он вздохнул:
– Мы сообщим вам номер дела по телефону. – Развернулся и твердым шагом пошел по дорожке, оставляя ее одну с Джоем.
Она бросилась вслед за ним и, нагнав, схватила за плечо:
– Прошу вас, пожалуйста. – Он остановился и посмотрел на нее холодным безучастным взглядом.
– Мне очень жаль, правда. Я просто обезумела. Ума не приложу, что мне делать. Я в полном отчаянии, – выпалила Кристина.
– Я понимаю вас, – раза два до этого он уже говорил эту фразу, однако его каменное лицо не выражало никакого понимания.
Оглянувшись, чтобы убедиться, что Джой по-прежнему стоит в дверях и что он не слышит ее слов, она сказала:
– Извините, что я вспылила. И вы, похоже, правы: надо следить за своей речью, когда рядом Джой. Я так и делаю, поверьте, но сегодня я не очень хорошо соображаю. Эта сумасшедшая сказала мне, что мой мальчик умрет. Именно это она сказала. Он должен умереть – вот ее слова. А теперь вот собака, бедный Брэнди. Боже, я так любила этого пса. А сейчас он мертв, а Джой посреди ночи увидел в окне чье-то лицо, и весь мир неожиданно оказался поставлен с ног на голову, и я по-настоящему боюсь, потому что мне кажется, эта безумная женщина каким-то образом выследила нас и теперь собирается сделать это или по крайней мере попытается сделать это, попытается убить моего малыша. Я не понимаю зачем. Нет никакой причины. Никакой объяснимой причины. Но ведь от этого не легче, правда? Особенно в наши дни.
В газетах без конца пишут про всяких панков, растлителей и всевозможных чокнутых, которым и не нужна никакая причина, чтобы делать то, что они делают.
– Миссис Скавелло, прошу вас, держите себя в руках, – сказал Уилфорд. – Вы устраиваете из этого мелодраму. Если не истерику, то определенно мелодраму. Все не так плохо, как вы пытаетесь себе представить. Мы намерены действовать так, как я вам сказал. А пока положитесь на господа, и все будет хорошо и с вами, и с вашим мальчиком.
Она была бессильна заставить этого человека понять ее. Хоть когда-нибудь. Не хватит и миллиона лет, чтобы заставить его почувствовать ее ужас, постичь, что значила бы для нее потеря Джоя. Все было безнадежно.
Ноги не слушались, словно силы разом покинули ее.
– Мне, безусловно, приятно слышать, что вы намерены следить за своей речью при ребенке. Последние два поколения в этой стране – настоящие выродки, воспитанные в духе отрицания моральных устоев, у которых ни к чему нет уважения. И если мы хотим, чтобы наше общество было здоровым, мирным и богобоязненным, мы должны служить детям примером.
Она молчала. Как будто рядом находился чужеземец – может быть, даже пришелец с другой планеты, – который не только не говорил на ее языке, но и был не способен выучить его. Ему никогда не понять ее проблем, ее тревог.
Между ними не было ни одной точки соприкосновения, они были разделены тысячами миль.
В стальных глазах Уилфорда теперь горела страсть истого праведника.
– И я бы посоветовал вам не появляться в присутствии мальчика без бюстгальтера, как сейчас. При вашем сложении, даже учитывая, что вы носите широкую блузку, ваш вид, когда вы поворачиваетесь или протягиваете руку.., может быть.., возбуждающим.
Кристина посмотрела на него в недоумении. На языке вертелось несколько крепких выражений, достаточно было бы одного, чтобы осадить его, но она почему-то не могла вымолвить ни слова. Конечно, отчасти эта сдержанность передалась ей от матери – женщины безупречно вежливой, неукоснительно соблюдавшей правила хорошего тона, чье общество наверняка заставило бы смягчиться сердце самого генерала Джорджа Паттона. Но помимо этого, глубоко в душе засели заповеди церкви, учившей «подставлять другую щеку». Кристина убеждала себя, что освободилась от всего этого, избавилась окончательно, но ее неспособность поставить Уилфорда на место красноречиво свидетельствовала о том, что в какой-то степени она еще оставалась заложницей своего прошлого.
