Колесо страха. Авторский сборник - Меррит Абрахам Грэйс (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗

Выкрикнула Имя, негромко… ветер на море стих… Снова, как будто имела право вызывать… волны стихли… и в третий раз – торжествующе.

Крик волн, гром прибоя, рев ветра, весь шум моря и воздуха смешались в могучем диапазоне. Все смешалось в хаотическом вопле, первобытном, страшном. Неожиданно все море покрылось гривами белых морских коней… армией белых морских коней… белых коней Посейдона… ряд за рядом эти кони устремлялись из глубины океана и обрушивались на берег.

Над более низкими возвышенностями, между скалой, на которой стояла Дахут, и вершиной, на которой стоял я, выросла стена воды, она поднималась, быстро и целеустремленно. Поднимаясь, она меняла форму… набирала силу. Все выше и выше, на сто футов, двести футов над скалами. Остановилась, вершина ее стала плоской. Ее вершина превратилась в гигантский молот…

А за ней показалась гигантская туманная фигура, голова ее скрывалась в облаках и была увенчана молниями.

Молот обрушился, ударил на Существо в Пирамиде, на де Кераделя и одетых в красное людей с пустыми глазами, на монолиты.

Пирамиду и монолиты скрыла вода, кипящая, бьющая струями, разбивающая камни. Она переворачивала эти камни, бросала их.

На мгновение послышался нечеловеческий вопль их глубины Пирамиды, и я увидел, как Чернота, укутанная алыми огоньками, извивается под ударом молота воды. Мириадами рук бьется она в воде. И исчезает.

Вода устремилась назад. Она завихрялась вокруг нас, уходя, мы стояли по колено в воде.

Она уходила… со смехом.

Снова поднялась гора, увенчанная молотом, снова обрушилась на Пирамиду и стоячие камни. а этот раз воды зашли так далеко, что под их напором падали дубы… и снова они отступили… и снова поднялись и ударили… и я увидел, как исчез старый дом со всеми его призраками.

И все это время морская Дахут стояла неподвижно. Ее безжалостный смех покрывал рев моря и удары громящего молота.

Назад устремились последние воды. Дахут протянула ко мне руки, крикнула:

— Алан… иди ко мне, Алан!

И я ясно увидел тропу между собой и ею. Как будто Дахут была рядом. Но я знал, что это не так, что это колдовское зрение, которым она меня наделила, позволяет так видеть.

Я сказал:

— Удачи, Мак Канн… удачи, Рикори… Если я не вернусь, скажите Элен, что я ее любил.

— Алан… иди ко мне, Алан!

Рука моя упала на ручку длинного ножа. Я крикнул:

— Иду, Дахут!

Мак Канн схватил меня. Рикори отбросил его руки.

Он сказал:

— Пусть идет.

— Алан… иди ко мне…

Воды стремились назад, через скалы. Водоворот обернулся вокруг Дахут. Поднял ее высоко… высоко…

И вдруг со всех сторон на нее набросились тени… били ее, бились о нее, толкали ее назад… в море.

Я видел, как на лице ее появилось изумление, затем гнев, потом ужас… и отчаяние.

Вода неслась в море, и с нею Дахут, а тени топили ее…

Я услышал собственный крик:

— Дахут! Дахут!

Подбежал к краю скалы. Сверкнула яркая молния. В ее свете я увидел Дахут… лицо поднято, волосы раскинулись, как серебряная сеть, глаза широкие и полные ужаса… умирающие.

А тени топили ее, толкали под воду, вглубь… вглубь…

Колдовское зрение быстро слабело. Но колдовской слух все еще был со мной.

Прежде чем зрение совсем ушло, я увидел де Кераделя. Он лежал на пороге Пирамиды, раздавленный ее камнями. Камни раздавили грудь и сердце де Кераделя, как он это делал с жертвами. Видны были только его руки и голова… лицо смотрит вверх, мертвые глаза полны ненавистью… мертвые руки протянуты в… проклятии или мольбе…

Пирамида плоская, и нет ни одного стоячего камня.

Колдовское зрение и колдовской слух исчезли. Вокруг было темно, только сверкали молнии. Море темное, белеют только верхушки волн. И слышен шум волн, ничего больше. Ветер – обычный шум ветра.

Дахут мертва.

Я повернулся и спросил Рикори:

— Что вы видели?

— Три волны. Они уничтожили все внизу. Убили моих людей.

— Я видел гораздо больше, Рикори. Дахут мертва. Все кончено, Рикори. Дахут мертва, и ее колдовство кончилось. Нужно ждать здесь до утра. Тогда сможем вернуться… к Элен…

Дахут мертва.

Как в старину, давным–давно в Исе… ее убили ее тени и ее злоба… убило море… и я.

Смог ли бы я убить ее ножом, если бы добрался раньше волны?

Цикл замкнулся и кончился, как в старину, давным–давно, в Исе…

Море очистило землю от ее колдовства, как очистило давным–давно Ис.

Оставалась ли в Карнаке Элен, когда я выступил из него, чтобы убить Дахут?

Очистила ли она меня от воспоминаний от Дахут, когда я к ней вернулся?

Сможет ли это сделать Элен? 

Корабль Иштар

1. ПОЯВЛЕНИЕ КОРАБЛЯ

Облачко странного запаха по спирали поднималось над большим каменным блоком. Кентон почувствовал, как оно будто ласковой ладонью коснулось его лица.

Он отчетливо ощущал этот запах – незнакомый аромат, слегка беспокоящий, воскрешающий в памяти чуждые ускользающие образы, отрывки мыслей, что исчезали, прежде чем мозг мог уловить их, – ощущал с того самого мгновения, как снял упаковку с предмета, который старый археолог Форсит прислал ему из песчаных склепов давно мертвого Вавилона.

Он снова мысленно измерил блок – четыре фута в длину, несколько больше в высоту, немного меньше в ширину. Выцветшего желтого цвета, столетия висели на нем, как полупрозрачное одеяние. Надпись только на одной стороне, десяток параллельных линий архаичной клинописи; если Форсит не ошибся в своем толковании, надпись сделана во времена правления Саргона Аккадского, шесть тысяч лет назад. Поверхность камня оббита, усеяна трещинами, знаки в форме клиньев повреждены, почти неразличимы.

Кентон склонился ниже, аромат стал сильнее, его спирали цеплялись, как десятки щупалец, как маленькие пальцы, тоскующие, просящие, умоляющие…

Умоляющие об освобождении!

Что за вздор! Кентон распрямился. Рядом лежал тяжелый молоток; Кентон схватил его и нетерпеливо ударил.

Послышался звук; он становился громче; еще громче, в нем прозвучали музыкальные тона, будто заговорили где?то далеко нефритовые колокольчики.

Звук прекратился, остался только высокий колокольный перезвон; колокольчики звучали все яснее, все ближе, они приближались по бесконечным коридорам времени.

Потом резкий треск. Блок раскололся. Оттуда запульсировало сияние розового перламутра, а вместе с ним – волна за волной аромата, больше не вопрошающего, не тоскующего, не умоляющего.

Теперь он был ликующим! Триумфальным!

Что?то скрывается в блоке! Что?то пролежало в нем шесть тысяч лет, со времен Саргона Аккадского!

Снова прозвучали нефритовые колокольчики. Снова они просили о чем?то, потом повернули и понеслись назад, по бесконечным коридорам времени. Стихли, и тут же блок стал опадать; исчез; превратился в кружащееся, медленно оседающее облако сверкающей пыли.

Облако вращалось, водоворот сверкающего тумана. И исчезло, как будто отдернули занавес.

В блоке находился – корабль!

Он плыл на пьедестале волн из лазурита, верхушки волн белели молочным горным хрусталем. Корпус корабля тоже из хрусталя, кремового и слегка прозрачного. Нос в виде ятагана, круто изогнутого назад. Под загнутым назад концом ятагана каюта, ее обращенные к морю стены, как у галеонов, образованы высоко поднятыми на носу бортами. Там, где борта поднимались, образуя каюту, начиналось легкое сияние, согревавшее туманный хрусталь; оно становилось сильнее по мере подъема бортов; ярко сверкало на самом верху, превращая каюту в розовый драгоценный камень.

В центре корабля, занимая треть его длина, находилась гребная яма; к ней от розовой каюты спускалась палуба цвета слоновой кости; часть палубы, шедшая к корме по другую сторону ямы, черная. На корме другая каюта, больше, чем на носу, но приземистая и тоже черная. Обе части палубы широкими платформами тянулись по бокам гребной ямы. Посреди корабля белая и черная части палубы встречались, при этом возникало странное впечатление соперничества, борьбы. Они не смешивались, не переходили друг в друга. Обрывались резко, край к краю, враждебно.