Команда скелетов (сборник рассказов) - Кинг Стивен (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Она повернулась к Вере и Хэтти, послушала, о чем те толкуют.
– Нет, я этого не слышала, – говорила Хэтти. – Так что сказал Фредди?
Речь шла о Фредди Динсморе, старейшем мужчине на острове (Он, однако, на два года моложе меня, с удовлетворением отметила Стелла),
Который в 1960 году продал свой магазин Ларри Маккину и с тех пор удалился от дел.
– Он сказал, что не припоминает такой зимы. – Вера достала вязанье. – Он говорит, что теперь многие заболеют.
Сара Хейвлок посмотрела на Стеллу и спросила, была ли на ее памяти такая зима. Первый снег давно стаял, обнажив голую, смерзшуюся бурую землю. Днем раньше Стелла прошла тридцать ярдов по полю, что начиналось за двором, держа руку на высоте бедра, и трава при соприкосновении с рукой ломалась со звуком, напоминающим бьющееся стекло.
– Нет, – ответила Стелла. – Протока замерзала в 1938 году, но тогда выпал снег. Ты помнишь Быка Саймса, Хэтти? Хэтти рассмеялась.
– Думаю, у меня еще остался синяк на заднице после его щипка на новогодней вечеринке 1953 года. Ущипнул от души. А чего ты его вспомнила?
– Бык и мой благоверный в тот год пересекли Протоку по льду. В феврале. Надели снегоступы и потопали в таверну «Дорритс» в Голове Енота. Выпили по стопке виски и вернулись тем же путем. Они еще и меня с собой звали. Все равно что мальчишки, решившие на салазках прокатиться.
Они в изумлении смотрели на нее. Даже Вера, хотя она-то наверняка слышала эту историю раньше. Если верить сплетням. Бык и Вера когда-то жили вместе, хотя, глядя нынче на Веру, с трудом верилось, что Вера когда-то была молодой.
– И ты не пошла? – спросила Сара. Возможно, перед ее мысленным взором возникла Протока, белая до голубизны в холодном свете зимнего солнца, сверкающая ледяными кристаллами. И Стелла, шагающая по океану, словно Иисус по воде, покидающая остров единственный раз в жизни, не на лодке, а на своих двоих…
– Нет, – ответила Стелла. Внезапно она пожалела о том, что не захватила с собой вязанье. – Не пошла с ними.
– А почему? – в недоумении полюбопытствовала Хэтти.
– Потому что стирала, – отрезала Стелла, и в этот момент Мисси Боуи, вдова Расселла, разразилась рыданиями. Стелла обернулась и увидела Билла Фландерса, в его клетчатом красно-черном пиджаке, сдвинутой набекрень шляпе, с сигарой «Герберт Тейритон» во рту и второй, засунутой про запас за ухо. Она почувствовала, как на мгновение остановилось сердце, потом забилось вновь, и даже тихонько ахнула, но никто из женщин ее не услышал, потому что все смотрели на Мисси.
– Бедняжка, – проворковала Сара.
– Может, оно и к лучшему, – буркнула Хэтти. Она порылась в памяти в поисках слов, достойных Расселла Боуи, и нашла их. – Никчемный человек. Ничтожество. Можно сказать, что ей просто повезло.
Стелла ничего этого не слышала. Здесь же сидел Билл, так близко от преподобного Маккракена, что тот мог бы ущипнуть его за нос, если бы захотел. Выглядел он лет на сорок, черноглазый, во фланелевых брюках, в прорезиненных ботинках и в серых шерстяных носках.
– Мы ждем тебя. Стел, – сказал Билл. – Переходи Протоку, посмотри на материк. В этом году снегоступы тебе не понадобятся.
Он сидел в зале муниципалитета как живой, а потом в камине треснула веточка, и он исчез. А преподобный Маккракен начал успокаивать Мисси Боуи, словно Билл и не появлялся.
В тот вечер Вера позвонила Энни Филлипс по телефону и в разговоре упомянула о том, что Стелла Фландерс неважно выглядела, очень неважно.
– Олдену придется попотеть, чтобы увезти ее с острова, если она заболеет, – ответила Энни. Олден Энни нравился, потому что ее сын Тоби как-то сказал ей, что Олден не пьет ничего крепче пива. Сама Энни и вовсе воздерживалась от алкоголя.
– Если он и сможет увезти ее отсюда, то лишь в коме, – ответила Вера. – Когда Стелла говорит: «Лягушка», – Олден прыгает. Олден не шибко умен, знаешь ли. Он у Стеллы под каблуком.
– Правда? – спросила Энни. тут в трубке заскрежетало. Какое-то мгновение Вера еще слышала голос Энни, только голос – не слова, а потом пропал и он. Порыв ветра оборвал телефонный провод, то ли у пруда Годлина, то ли у бухты Борроу, там, где он выходил из-под Протоки. А может, авария случилась на материке, у деревни Голова Енота… Какой-нибудь шутник мог сказать, что это Расселл Боуи порвал подводный кабель своей холодной рукой.
В семистах футах от Веры Стелла Фландерс лежала под стеганым одеялом и прислушивалась к музыкальному храпу Олдена, доносящемуся из соседней комнаты. Она вслушивалась в храп, чтобы не слышать ветер… но все равно слышала, слышала его завывание над замерзшей Протокой, полутора милями воды, которые теперь сковал лед, накрыв лобстеров, рыбу, а может, и тело Расселла Боуи, который каждый апрель приезжал на стареньком мини-тракторе, чтобы вскопать ей огород.
Кто же вспашет мне огород в этом апреле? – гадала Стелла, замерзая даже под толстым стеганым одеялом. И, словно во сне, ей ответил ее голос: Любишь ли ты? Под очередным порывом ветра задребезжало окно. Оно словно говорило с ней, но Стелла отвернулась, чтобы не слышать слов. И не заплакала.
– Баб, – могла бы настаивать Лона (она никогда не сдавалась, эта девочка, совсем как ее мать, а еще раньше бабушка), – ты же не сказала нам, почему ты так и не пересекла Протоку.
– А зачем, дитя? Все, что нужно, я имела и на Козьем острове.
– Но он такой маленький. Мы живем в Портленде. Там ходят автобусы!
– Насмотрелась я на ваши города по телевизору. Лучше уж здесь поживу.
Хол даром что младше, зато дотошнее. Он бы не спрашивал об одном и том же, как его сестра, зато его вопросы били бы прямо в цель. «А тебе никогда не хотелось на материк, бабушка? Никогда?»
И она наклонилась бы к нему, взяла за руки и рассказала бы о том, как ее отец и мать приехали на остров вскоре после свадьбы, как дед Быка Саймса взял отца Стеллы на свое судно. Она рассказала бы, что ее мать беременела четыре раза, но один раз случился выкидыш, а еще один ребенок умер через неделю после рождения. Она уехала бы с острова, если б они могли спасти ребенка в больнице на материке, но, разумеется, он умер до того, как они успели подумать об этом.
Она рассказала бы им, как Билл принял у нее роды Джейн, их бабушки, но не упомянула бы о другом. О том, что потом он ушел в ванную, где его сначала вырвало, а потом он рыдал, как истеричка. Джейн, разумеется, покинула остров в четырнадцать лет: поехала учиться в среднюю школу. Девушки больше не выходят замуж в четырнадцать лет, но Стелла, увидев, как Джейн поднимается в лодку с Бредли Максвеллом, который перевозил детей на материк и обратно, сердцем поняла, что Джейн уходит навсегда, хотя какое-то время она и возвращалась на остров. Она рассказала бы им о том, как Олден появился десять лет спустя, когда они уже перестали и надеяться, да так и остался с ними, вечным холостяком. Стеллу это даже радовало, потому что умом Олден не отличался, а многие женщины хотели бы заполучить в мужья тугодума, но с добрым сердцем (она не стала бы говорить детям, что такие союзы не выдерживают проверки временем).
Она могла бы сказать: «Луис и Маргарет Годлин родили Стеллу Годлин, которая стала Стеллой Фландерс. Билл и Стелла Фландерс родили Джейн и Олдена Фландерс, и Джейн Фландерс стала Джейн Уэйкфилд. Ричард и Джейн Уэйкфилд родили Лоис Уэйкфилд, которая стала Лоис Перролт. Дэвид и Лоис Перролт родили Лону и Хола. Это ваши фамилии, дети. Вы – Годлин-Фландерс-Уэйкфилд-Перролт. Ваша кровь – в камнях этого острова, и я остаюсь здесь, потому что материк слишком далеко. Да, я люблю. Я люблю, во всяком случае, пыталась любить, но воспоминания слишком живы и глубоки, и я не могу пересечь Протоку. Годлин-Фландерс-Уэйкфилд-Перролт…»
