Они жаждут - Маккаммон Роберт Рик (книги без сокращений .txt) 📗
— Отлично. Ну и что? — раздраженно сказал он. Потом посмотрел в сторону парадного входа и содрогнулся.
— Откуда взялись эти монстры. Кто их создал? Или что?
— Мы еще не в безопасности, — сказала Соланж. — Нужно найти укрытие на случай, если они снова появятся.
Она направилась к лестнице и он уже собирался последовать за ней, когда из темноты змеей возникла холодная рука и сжала его запястье.
3
Таракан сидел на холодной каменной плите у ног Вулкана, хныча, как побитая собака. Вулкан, сидевший в свою очередь за черным полированным столом, покрытым картами, схемами и графиками, не обращал на человека особого внимания. Он смотрел в огонь камина, лицо напоминало маску света и тени. В комнате все еще держался запах обугленного тела Фалько. Собаки в подвале яростным рычание приветствовали жаркое. «Пыль к пыли, — подумал Вулкан, — и прах к праху». По другую сторону стола сидел Кобра, уложив н стол ноги в ботинках, разглядывая из-под век Таракана. В руке он держал берцовую кость Фалько, словно ужасный скипетр. Начиная с полуночи в замок регулярно поступали сообщения от курьеров, от лейтенантов принца. Его войска в данный момент крушили Голливуд и район Беверли-Хиллз, включая большую часть южного Лос-Анжелеса. Имели место несколько стычек с полицией — полицейские не понимали, с кем имеют дело, до тех пор, пока не становилось слишком поздно. Была захвачена диспетчерская башня в муниципальном аэропорту в Санта-Монике и некоторые недисциплинированные солдаты принца занялись тем, что устроили крушение для нескольких частных самолетов. Была захвачена военная школа в Весвуд-вилладж вместе с шестьюдесятью восемью молодыми парнями. Завтра ночью они будут уже хорошими солдатами принца. Но в основном деятельность носила характер эпизодических стычек. Наскок, жертва, уход с места действия. Пока принца устраивала такая тактика. Его солдаты врывались в частные дома, досуха выпивали кровь обитателей, потом пеленали и прятали от света дня обескровленные тела. Останавливались автомашины, водители их застигались в расплох. Квартира за квартирой захватывались жилые дома. Принц Вулкан был в Лос-Анжелесе уже около месяца, по приблизительному подсчету в городе сейчас имелось около шестисот тысяч его сородичей. Число удваивалось каждую ночь. Клыки принца дали начало новой расе.
Он коснулся плеча Таракана. Тот поднял голову, лицо у него было тупое и радостное, как у щенка, преданного хозяину.
— Теперь ты в безопасности, — тихо сказал Вулкан. — Ты вовремя признал свою слабость и обратился за помощью ко мне.
— Я мог бы перебить всех этих клопов, — сказал Кобра. — Запросто мог бы. Я и Машина Смерти, мы бы их всех…
— Я не с тобой разговариваю, — сказал принц сердито. — И я не просил тебя открывать рот. Понятно?
— Зачем он вам? Вы сказали, что я буду сидеть по правую руку от вас. Вы сказали, что для этого и вызвали меня из Мексики, потому что я особенный…
— Я не с тобой разговариваю! — Голос Вулкана был как раскаленная сталь.
Кобра лишь на секунду посмотрел на принца в ответ, потом опустил голову и швырнул кость в огонь.
— Мне нужен и он, и ты, — пояснил величественно Вулкан. — В равной степени.
— Но зачем вам один из ЭТИХ? — На этот раз Кобра отвел взгляд мгновенно, потому что зеленые глаза Вулкана обжигали, как всплеск напалма.
— Потому, — сказал принц, — что нам нужен свой ЧЕЛОВЕК, чтобы начать в новом месте, когда мы покончим с этим городом. Он организует транспортировку, будет присматривать за контейнерами, обеспечит нам убежище — все, как делал мой предыдущий слуга-человек. Кроме того, я иногда забываю, что думают люди, каковы их потребности, что их заботит. Он поможет мне вспомнить, если будет нужно. Поэтому необходимо иметь при себе одного из НИХ. Смотри на Таракана, как на… особый талисман.
Кобра опустил глаза, рассматривая костяшки пальцев.
— Ты моя правая рука, Кобра. Ты еще неопытен, но еще до того, как мы покончим с этим городом, ты станешь во главе моей армии и поведешь ее к победе…
Кобра снова поднял голову, глаза его сияли, как фары.
— Да! — сказал Вулкан. — Я призвал тебя к себе, потому что чувствовал твое существование, а Повелитель помог мне найти тебя в Мексике. Даже будучи одним из НИХ, ты уже знал, как обращаться со СМЕРТЬЮ. Ты был нашим собратом, хотя и оставался человеком. — Он сложил пальцы кончиками друг к другу, посмотрел на Кобру, потом на Таракана. — Каждому — свое. Вспомни Александра.
— Кого? — изумился Кобра.
Вулкан был потрясен.
— Александра Македонского! Юношу-короля, величайшего воина всех времен! Ты что, не читал про него? Ты ничего не знаешь о теории военной стратегии? — Губы презрительно искривились — это был его собственный ответ на вопрос. — Нет, очевидно, не знаешь. Тебя придется обучить, следовательно. Александр Великий продумывал каждую деталь своих кампаний. В его войсках были все, кто мог понадобиться — кавалерия, пехота, лучники, плотники, кузнецы, врачи, священники, даже проститутки, чтобы обслуживать мужчин-воинов. Каждый исполнял свою функцию, Александр ничего не оставлял на волю случая. Мы следуем его примеру. Как я уже сказал, каждому — особая роль.
Кобра пожал плечами. Он не совсем понимал, о чем говорит Хозяин, но если Хозяин сказал, что так должно быть, так и будет. Хозяин закрыл глаза, у его ног копошился Таракан. Этот человек не нравился Кобре. Когда они поднимались к замку, человек сидел на «харли» Кобры, позади, обхватив Кобру своими горячими руками. Если бы Кобра уже не насытился сегодня ночью, он мог бы не выдержать, повалить на землю и… но нет. Хозяину не понравилась бы даже мысль об этом. Совсем не понравилась бы. И все же он по-настоящему не понимал, какой прок от этого существа. Он медлителен и глуп — домашний пес, пытающийся не отстать от дикого волка. Уже сейчас ощущение протекающей сквозь него энергии приводило Кобру в состояние экстаза. Сразу после насыщения он почувствовал себя неуязвимым, наэлектризованным, как отлично отлаженный «харли», мчащийся по горячей струе шоссе, он одновременно охватывал всю плоскость сверкающего ночного города, слышал сотни обрывков разговоров со всех сторон — стоило лишь повернуть воображаемую антенну. Должно быть, Хозяину легко было найти Кобру — стоило лишь сконцентрироваться на нужном ощущении. И каждый раз, когда он выпивал кровь очередной жертвы, энергия наполняла его, ощущение силы становилось сильнее. Он чувствовал, что узнает все больше, учится видеть все больше, уметь все больше. Чтобы узнать все секреты, потребуется время — но ведь он будет вечно двадцатилетним, и вечная юность была величайшим даром Хозяина.
— Оставь меня, — приказал Вулкан. Он открыл глаза и посмотрел на Кобру. — Отведи Таракана в комнату. Следи, чтобы до него не касались… никто…
Кобра поднялся.
— Пошли, — сказал он Таракану. Он взмахнул рукой, и человек поспешил за ним.
— Запомни, его трогать нельзя, Кобра, — повторил Хозяин. — Ты понимаешь это? Он может свободно ходить по замку. Тот, кто коснется его плоти, будет отвечать мне лично.
Кобра слегка наклонил голову в знак того, что он все понял, и вывел Таракана в дверь. Дверь затворилась за ними с гулким шумом, который эхом прокатился под потолком.
Принц Вулкан повернул голову, глядя в огонь. Ему показалось, что в затылок подул ледяной ветер, и все его чувства мгновенно и тревожно напряглись. В его венах пульсировала кровь Пейдж ла Санд. Сначала, когда он насытился, ему немного захотелось спать, но теперь он сидел, выпрямившись, зрачки кошачьих глаз медленно расширялись. Красные уголья в камине напомнили ему кузницу в замке отца. Как давно это было! Он вспомнил, как наблюдал еще мальчиком за работой кузнеца — медведеподобного, волосатого мужчины, выковывавшего заготовки мечей, которые затем оружейные мастера превращали в блистающие клинки, украшавшие стены замка, мерцающие, как замороженные голубые молнии. Он вспоминал долгие тренировки после полудня, когда солнце бросало пыльные столбы света сквозь узкие окна. Удар, парирование, выпад, удар, парирование… снова и снова. Отец гордился успехами сына, громогласно заявляя, что тот станет даже лучше своего деда, знаменитого фехтовальщика Симона Вулкана Могучего. Теперь отец уже многие столетия как превратился в прах. Замок детства стал кучей камней на гребне холма. А обломки кареты, перевернувшейся на извилистой горной дороге в ту ночь, лежат в Будапештском музее вместе с другими останками памяти о роде Вулканов. В ту ночь — 29 сентября 1342 года — навсегда изменились принц и его судьба, в то же время он навсегда остался таким, каким он стал. Он отчетливо помнил сцену, мог привести мельчайшую деталь, стоило лишь закрыть глаза. Его отец, Ион Ястреб, сидел напротив сына внутри покачивающейся кареты из черного дерева и золота, его жена Соня — рядом. Она боялась снежной бури, заставшей их в пути, и поэтому крепко прижималась к мужу. Соня Бесплодная, как называли ее шепотом в деревнях, чтобы не услышали торговцы и не донесли Ястребу. Конрад знал, что она не его мать. Менестрели восхваляли доблести Ястреба не только на поле битвы, но и в постели. Соня не сердилась на него, потому что Ястреб начал стареть и ему нужен был наследник.
