Нарцисс в цепях - Гамильтон Лорел Кей (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗

— Нет, Анита. Нет, мыбольше не коснемся друг друга, я не хочу ощущать твоего зверя. Пусть мы не один и тот же вид, но это будет сильнее, чем все, что у нас до сих пор было. Мне этого не вынести.

Я уронила руку и отступила достаточно далеко от трона, чтобы он мог на него вернуться. Извиняться я не стала, хотя испытывала такое желание. Мне хотелось плакать о нас обоих — или вопить. У вселенной есть чувство юмора, но иногда тебе напоминают, что этот юмор бывает садистским.

Наконец-то я могла бы воспринять его мохнатую половину, потому что сама обзавелась таковой. Я могла бы стать Ричарду почти идеальной любовницей, наконец-то, но мы уже не можем никогда прикоснуться друг к другу.

Глава 24

Ричард снова сел на трон, а я встала достаточно далеко, чтобы он был спокоен. Рафаэль, Мика и Риис подошли поближе, встав за моей спиной полукругом царей. Это должно было создать у меня чувство защищенности — не создало. На меня навалилась усталость, страшная усталость и страшная печаль. Даже когда Мика стоял у меня за спиной, я не могла перестать смотреть на Ричарда, перестать гадать, что было бы, если бы. Да, я знаю, никогда бы я не позволила ему сделать меня вервольфом намеренно, но в уголке сознания продолжало вертеться то самое если бы.Так что я велела этому уголку сознания заткнуться и вернулась к делу.

— Я хочу получить обратно Грегори, целым и невредимым. Что я должна для этого сделать по законам ликои?

— Джейкоб! — позвал Ричард, и в голосе его звучала та же усталость, что одолевала меня.

Джейкоб вышел вперед, явно довольный собой.

— Твой леопард здесь, на нашей земле, и мы никак не прятали его след. Если ты найдешь его, можешь забирать домой.

Я приподняла брови:

— Я должна найти его по запаху, как собака?

— Если бы ты была истинным оборотнем, то смогла бы, — ответил Джейкоб.

— Это испытание нечестное, — вступился за меня Рафаэль. — Она еще не прошла первую перемену. Многие наши способности не проявляются до первого полнолуния.

— Не обязательно это должен быть поиск по запаху, — вмешался Ричард, — но это должно быть нечто такое, что может сделать только оборотень. И настолько сильный, что может быть истинной Нимир-Ра или лупой. — Он смотрел мне в глаза, будто хотел что-то подсказать взглядом.

— Все равно это звучит не слишком честно, — возразил Мика.

Ричард продолжал смотреть на меня, желая, чтобы я его поняла. Не знаю, почему он не опустил щиты и не дал мне увидеть свой разум.

Как будто Ричард прочел мои мысли:

— Ни один вервольф, крысолюд или леопард-оборотень не могут тебе помогать. Если кто-нибудь вмешается, испытание будет отменено, и твой леопард умрет.

— Даже если помощь будет метафизической?

— Даже если так, — кивнул Ричард.

Я всмотрелась в его лицо, нахмурилась и наконец покачала головой. У меня было видение, где сейчас Грегори и в каком состоянии, но это не давало ключа. На самом деле мне нужно было только спросить, где тут яма с костями на дне. Но я не могла спрашивать. И тут мне пришла в голову мысль.

— Я могу использовать собственные метафизические способности?

Ричард кивнул.

Я посмотрела на Джейкоба, понимая, что если ожидать возражений, то от него.

— Вряд ли некромантия поможет тебе обнаружить твоего леопарда.

На самом деле могла бы помочь. Если кости, на которых лежал Грегори, были самым большим могильником поблизости, я могла бы нащупать их и найти его. А может быть, мне всю ночь пришлось бы перебирать кучи похороненных животных и старые индейские могилы. У меня был путь более быстрый. Может быть, не лучший, но более быстрый.

Я села на землю по-турецки, положив руки на колени.

— Что ты делаешь? — спросил Джейкоб.

— Я вызываю мунина.

Он засмеялся коротким лающим смехом:

— Вот это да!

Я закрыла глаза и открыла тот уголок подсознания, который работает с мертвыми. Марианна и ее подруги описывали это как открытие двери, но для меня это было настолько внутреннее, что больше походило на раскрытие ладони. Такое естественное действие, как потянуться через стол за солонкой. Для мистического действия описание слишком обыденное, но на самом деле мистическое и есть часть обыденной жизни. Оно всегда присутствует, мы просто предпочитаем его не замечать.

Мунины — это духи мертвых, помещенных в нечто вроде банка расовой памяти, и оттуда их могут извлекать ликои, обладающие такой способностью. Способность эта редкая: насколько мне известно, никто в стае Ричарда этого не умел. Но я умела. Мунин — всего лишь разновидность мертвеца, а с мертвецами обращаться меня учить не надо.

В Теннеси мунины стаи Верна и Марианны приходили быстро и охотно — настолько похожие на настоящих призраков, они толпились вокруг меня, рвались говорить. Я тренировалась, пока не научилась выбирать тех, кто соединится со мной и сможет общаться. Это было нечто похожее на медиумическую проводимость, на которую, как думала Марианна, я способна с обыкновенными призраками. Но мне не хотелось это проверять. Не люблю я делить свое тело с другим существом — мне от этого, жутко.

Я подождала, пока станет чувствоваться давление окружающих меня мунинов. Тогда я стану тасовать их как колоду, выбирая нужную карту. Но ничего не происходило — мунины не приходили. Точнее, не приходило собрание мунинов. Один мунин всегда был рядом, когда я звала, а иногда когда и не звала.

Райна — единственный мунин стаи Ричарда, который всегда был со мной. Даже в Теннеси, в окружении мунинов другого клана, Райна присутствовала. Марианна говорила, что у меня с Райной есть эфирная связь, хотя и не могла объяснить почему. Я умела вызывать мунинов многовековой давности, а Райна, недавно умершая, приходила более чем легко. А вот Маркус, прежний Ульфрик, ускользал. Я полагала, что теперь, вооруженная новыми способностями, я смогу его вызвать, но не было не только Маркуса — вообще никого не было. На поляне не было духов, а должны были бы быть. Именно здесь пожирали мертвых, и каждый член стаи, поедая плоть, обретал память и храбрость — или недостатки — новоумершего. Бывало, что кого-то отказывались поедать, и это была крайняя степень изгнания. Райна была исчадием ада, и я думала иногда, что же надо сотворить, чтобы быть исключенным вот таким образом. Я бы ее изгнала не задумываясь, но она была очень сильна. Может быть, поэтому она еще здесь околачивалась.

Хотя это слово подразумевает, что она была фантомом вроде фантомов стаи Верна, а это было не так. Она была для меня внутренним явлением, будто выливалась наружу из моего тела, а не вливалась в меня. Марианна так и не смогла объяснить, почему у меня с Райной получается вот так. Некоторые вещи надо просто принимать как есть и стараться ими пользоваться, а поступать иначе — как бить головой в кирпичную стену. Первой сломается не стена.

Райна заполнила меня, как рука перчатку, а перчаткой была я. Но я долго тренировалась, чтобы научиться держать ее под контролем. Мы выработали что-то вроде соглашения. Я использовала ее силу и память, а ей разрешала немножко развлечься. Проблема при этом была в том, что Райна при жизни была нимфоманкой-садисткой, а смерть ее ничуть не переменила.

Открыв глаза, я почувствовала, как мои губы кривятся улыбкой, лицо принимает выражение, свойственное Райне. Одним грациозным движением я встала, и даже походка у меня переменилась. Когда-то это меня приводило в ярость, а сейчас я мысленно пожала плечами — цена за работу.

Она рассмеялась горловым смехом — такой смех, на который оборачиваются мужчины. Смех ниже моего, контральто, отработанный соблазн.

Ричард побледнел, впился руками в подлокотники трона.

— Анита, это ты?

— Гадай дальше, мой медовый волчок.

Он вздрогнул при звуке этой клички. В волчьем обличье у Ричарда был имбирный цвет, как у густого меда, хотя я раньше никогда об этом не думала. Но если нужно подумать о чем-то густом и липком, глядя на мужчину, доверьтесь Райне — она это сделает.