Гиблое место - Кунц Дин Рей (чтение книг txt) 📗
Женщина отбивалась, извивалась. Он повернул ее к себе, вгляделся в лицо и задрожал от возбуждения. Стройные ноги незнакомки, тугие бедра, тонкая талия, высокая грудь – все это нисколько его не волновало. Да и лицо поразило его вовсе не красотой. Глаза – вот от чего у Золта замерло сердце. Была в этих серых глазах какая-то.., жизненная сила, что ли. Таких цветущих, полнокровных женщин Золт еще не встречал.
Она не подняла крик, только глухо зарычала не то от страха, не то от ярости и принялась кулаками колотить Золта в грудь, по лицу.
Жизненная сила! Плоть незнакомки преисполнена этой силы, так и брызжет ею, и буйное кипение жизни в этом теле воспламеняло Золта сильнее, чем все женские прелести.
Из ванной по-прежнему неслось журчание воды, гул и рокот вентилятора. Золт смекнул, что если незнакомка не закричит, то он справится с ней без лишнего шума. И, чтобы она не успела вскрикнуть, он с размаху ударил ее кулаком в висок. Потом еще несколько ударов. Женщина обмякла, повисла на нем. Она не потеряла сознание – удар только оглушил ее.
С дрожью предвкушая блаженные минуты, Золт опрокинул ее на стол, раздвинул свешивающиеся со стола ноги и склонился над ней. Нет, насиловать ее у него и в мыслях не было, эта мерзость не для него. Женщина еще не оправилась от удара и, недоуменно моргая, вглядывалась в нависшее над ней лицо. Наконец она поняла, что происходит, и на ее лице отразился ужас. Не дав ей окончательно опомниться, Золт припал к ее горлу и вонзил зубы. Во рту растеклась чистая, сладкая, пьянящая кровь.
Женщина отчаянно забилась.
Сколько в ней жизни! Просто не верится. Но скоро она иссякнет.
Получив у разносчика пиццы свой заказ. Ли Чен отправился в кабинет Бобби и Джулии угостить Хэла. Хэл отложил книгу, однако ноги со стола не убрал.
– А ты знаешь, что от этой жратвы станет с твоими артериями? – спросил он.
– Дались вам мои артерии. Весь день шпыняете.
– Просто жаль, если такой славный вьюноша не, доживет и до тридцати лет. А у нас еще и развлечение пропадет: мы каждый день гадаем, в каком прикиде ты появишься назавтра.
– Не беспокойся. Такое шмотье, как на тебе, ни за что не надену.
Хэл заглянул в коробку, которую протягивал Ли.
– Недурно. Вообще-то, когда пиццу привозят на дом, считай, что тебя обслужили, а не накормили. Но эта выглядит ничего. По крайней мере можно различить, где пицца, а где картон.
Ли поставил коробку на стол, положил рядом крышку, а на нее – два куска пиццы.
– Держи.
– Жмот. Нет чтобы половину.
– А холестерин?
– Подумаешь – холестерин! Это же просто животный жир. Не мышьяк ведь.
Сильное сердце женщины не билось. Золт поднялся. Из разодранного горла еще сочилась кровь, но Золт к ней больше не притронулся. Что может быть отвратительнее, чем пить мертвецов? Он вспомнил, как сестрины кошки съедают своих мертвых соплеменниц, и брезгливо поморщился.
Хлопнула дверь в ванную. Послышались шаги.
Золт, у которого на губах еще не высохла кровь, метнулся в глубь гостиной и встал так, чтобы стол оказался между ним и дверью. Ощупывая альбом идиота, он уже составил представление о Клинте. Сладить с ним будет не так-то просто. Чем устраивать на него засаду, лучше отойти подальше и прикинуть, чего от него ожидать.
В дверях показался Клинт. Точь-в-точь таким и представлял его Золт по отпечатку психического образа на обложке альбома. Только одет иначе: серые брюки, темно-синий приталенный пиджак, бордовый жилет, белая рубашка. Мускулистый, накачанный. Густые черные волосы зачесаны назад. Лицо – как тесаный гранит, тяжелый взгляд.
Разгоряченный недавним убийством, все еще чувствуя вкус крови, Золт с любопытством разглядывал противника и ждал. Как бы ни разворачивались события дальше, скучать не придется, это уж точно.
Но Клинт повел себя неожиданно. Увидев распростертую на столе женщину, он не удивился, не ужаснулся, не вскипел гневом, не пришел в отчаяние. Но что-то в его каменном лице изменилось – точно под земной корой, под мантией земли, сдвинулись тектонические плиты.
Он встретил взгляд Золта и произнес только одно слово:
– Ты.
Золт вздрогнул. Слово прозвучало так, будто Клинт его узнал. Как, неужели от Томаса?
Если Томас успел разболтать про него Клинту – а может, и не только Клинту, – то дело плохо. Тогда приключилось несчастье, хуже которого со времени смерти матери не случалось. О том, что Золт принадлежит к воинству мстителей Господних, не должен знать никто, кроме Поллардов. Мать остерегала его: кто трудится во славу Господа, может гордиться своей участью, но всякого, кто, поддавшись гордыне, станет похваляться своим избранничеством перед чужаками ждет погибель. "Сатана только и думает, как бы разузнать имена воевод Господних, к которым причислен и ты. А как узнает, насылает на них червей – толстых, как змеи, – и черви гложут им нутро. А еще обрушивает на них огненный дождь. Не будешь держать язык за зубами – умрешь и за свою болтливость попадешь в ад".
– Золт, – сказал Клинт. Сомнений не оставалось: тайна Золта известна не только Поллардам. И хотя Золт ни словом себя не выдал, ему грозит погибель.
Он почти что слышал, как в темной бездне, наполненной клубами дыма. Сатана, склонив голову набок, переспросил: "Кто-кто? Как, говоришь, его звать? Золт? Какой такой Золт?"
Так кто же рассказал про него Клинту? Томас или не Томас? Золтом владел и страх, и бешенство. Обогнув стол, он двинулся к противнику. Сразу убивать его не стоит, сперва надо выпытать ответ на этот вопрос.
Действия Клинта были так же неожиданны, как и его твердокаменная невозмутимость при виде покойницы. Он сунул руку в карман пиджака, выхватил револьвер и выстрелил два раза.
Точнее, Золт услышал два выстрела – может, их было и больше. Его отбросило назад. Первая пуля угодила в живот, вторая в грудь. По счастью, Клинт не попал ни в голову, ни в сердце. Если бы пуля поразила ткань мозга, хрупкая загадочная связь между мозгом и сознанием была бы нарушена, Золт не успел бы выпустить свое сознание на волю, и оно навсегда осталось бы узником поврежденного мозга. Тогда Золт не смог бы телепортироваться, и Клинту ничего не стоило бы его добить. А если бы его сердце от меткого выстрела остановилось, то тоже не смог бы телепортироваться и скончался бы на месте. Только так и можно его прикончить. При всех своих чудесных способностях Зол г все-таки не бессмертен. Слава богу, на сей раз ему повезло, и он сумел благополучно перенестись в родной дом.
Шоссе Вентура. Джулия по-прежнему гнала автомобиль, и все же скорость была уже не та. Не умолкал магнитофон. Арти Шоу. "Ночной кошмар".
Бобби хмуро смотрел на подернутые вечерним сумраком окрестности. Грозное предупреждение не шло из головы. Оглушительное, как взрыв бомбы, ослепительное, как пламя домны, оно пронзило его насквозь. Сон, приснившийся на прошлой неделе, его больше не тревожил: подумаешь, дурной сон, кому они не снятся? Ну да, он был очень отчетливым, пожалуй, явственнее самой яви, но в нем же ничего сверхъестественного. По крайней мере, Бобби хотелось так думать. Сейчас все, куда страшнее. Трудно поверить, что эти настойчивые, обжигающие, как лава, слова выплеснулись из подсознания. Сны с хитроумной фрейдистской подоплекой наполнены причудливыми картинами и символами. Оно и понятно: подсознание заменяет обыденность эвфемизмами и метафорами. Сейчас же суть дела была выражена без околичностей, открытым текстом, точно слова доносились по телеграфным проводам, вживленным в кору мозга.
Стоило Бобби отвлечься от мрачных мыслей, как на него нападал страх. За Томаса.
