Пьющий души (СИ) - Маслютик Алена (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
Машина, как раз вынырнула из леса и пересекала широкое поле. Дан выключил фары, но в ярком свете луны, вел так же уверенно. На открытом пространстве ветер сдул большую часть снега, и местами проглядывала мерзлая земля с остатками сухой травы.
— Я хочу показать тебе одно когда-то дорогое мне место, — проговорил, наконец, Дан, когда Станислава уже решила, что ее вопрос проигнорировали. — Я хочу сам понять, может, ты мне поможешь, вдруг моя старуха и права, а я нет. Или, может, правы вы с Артемом. Хотя мне порой кажется, что вы просто заигрались в супергероев, которым все нипочем и надо обязательно всех спасти.
Станислава непонимающе взглянула на парня, но он все так же сосредоточенно смотрел перед собой. Машина слегка подскакивала на кочках и рытвинах, затем выбралась на пустое шоссе и пошла ровнее. Промелькнули какие-то темные дома, толи заброшенная, толи просто спящая деревенька. Справа и слева опять потянулся лес. Дорога полезла вверх, вместе с деревьями забралась на бровку холма и устремилась вниз. На той стороне обнаружилась еще одна темная деревенька, которая быстро осталась позади.
Пока ползли на следующий холм, Дан отвлекся от дороги, протянул руку и открыл бардачок, быстро нащупал что-то в его недрах и протянул Станиславе небольшую темно-синюю книжечку.
— Посмотри, там на последней странице.
Станислава раскрыла плотные корочки, и обнаружила, что это фотоальбом. Со страницы на нее смотрела насупившийся мальчик и девочка с машинкой, фотка точная копия той, что стояла в комнате Артема.
Станислава заинтересованно перевернула листок, затем другой третий. Помимо Насти и Артема попадался и сам Даниил. Одна фотка заинтересовала особо: Дан-подросток в окружении троих очень на него похожих парней.
— Это Радомир, Любомир и Всеслав? — узнала Стася.
— Они, — кивнул Дан. — Последнюю страницу открой. Мы почти приехали.
Быстро найдя нужное место, Станислава с любопытством взглянула на фотографию больше похожую на поздравительную открытку. С бровки холма, откуда вилась съемка, вниз убегало оживленная трасса, слегка петляла по дну неширокой долины, которую окружали высокие холмы и вливалась в городские улицы. Из далека город казался игрушечным, а яркие гирлянды, фонари на улицах, окна светящиеся в домах лишь добавляли ощущение праздника. В небе, оспаривая красоту городских огней, сияли крупные звезды.
— Не хватает надписи: "Счастливого Нового года и Рождества", — вынесла свой вердикт Станислава, через пару минут любования.
— Это город моего детства, а так же Артема и Насти, которая в тот год в первый класс пошла… Вылезай, приехали.
Дан заглушил мотор на склоне холма, не доехав несколько метров до вершины, и вышел, осторожно прикрыв дверь. Станислава оставила фотоальбом на сиденье и поспешила следом. Они шли по пустынной дороге, хотя снега на ней не наблюдалось, создавалось ощущение, что это скорей от сильного ветра, который не позволял лечь сугробам, чем от частого использования. Если честно, Станислава была уверена, что они с Даном первые, кто проехал здесь за последние несколько недель, а то и лет.
— Хорошо запомнила фото? — спросил Дан, замерев чуть впереди, уже на вершине. — Тогда взгляни на это.
Станислава преодолела оставшиеся три шага, остановилась рядом с парнем и посмотрела вниз. Сначала ничего не разобрала, кроме плавных изгибов серебрящегося в лунном свете снега. Затем, на фоне более светлых дальних холмов, проступила ломанная линия темного города, слегка припорошенного белым. Кое-где в черноте домов проскальзывали красно-желтые огоньки, точно блики от костра пятнали стены.
Станиславу охватил озноб, когда она поняла, что это тоже место, что и на фото. Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, и взглянула на Дана.
— Да, — подтвердил парень ее догадку. — Это тот же город, только по прошествии десяти лет.
Но что же такое невероятное случилось, для столь разительных перемен. Да, десять лет это достаточно продолжительный период времени, почти треть жизни самой Станиславы. Вон в некоторых южных странах за это время пять раз может поменяться глава, столица и название. Но слишком ярко горели огни на том застывшем мгновение прошлого, делая еще гуще тьму в настоящем.
— А самое страшное, что он все еще обитаем. Держи.
В поставленные руки Станиславы легла черная коробочка с закругленными краями, в которой Станислава хоть и с трудом опознала электронный бинокль последней модели с многократным приближением и даже ночным виденьем. Тимка притаскивал похожий месяца два назад. При этом выглядел таким счастливым, будто маленький мальчик, получивший первый в своей жизни машинку на дистанционном управлении. Станиславу тогда тоже накрыло его восторгом и она, поддавшись настроению, изучила устройство бинокля. Через неделю Тимке надоела новая игрушка, и гаджит исчез так же внезапно, как и появился.
Девушка поднесла бинокль к глазам, и умная машинка еле слышно зажужжала, подстроилась под нужды хозяйки. Очень четко и слишком близко, так что девушка невольно отступила, возникло грязное, поцарапанное лицо. Станислава прижала пальцем кнопку уменьшения изображения и отпустила лишь, когда в объективе появилась стена дома с окнами первого этажа и кусок свободного пространства перед ней.
Вокруг костра, разведенного, похоже, в низкой мятой бочке, сгрудились люди в каких-то обносках. Одинаково грязные, лохматые, тянущие скрюченные пальцы к огню. Практически бесполые, мужчины отличались от женщин лишь заросшей нижней половиной лица, и то у большинства эту половину прикрывали грязные тряпки замотанные на манер шарфа.
— Людьми этих опустившихся уже трудно назвать, — прошелестел полный боли голос Дана над самым ухом. — Они ничего не хотят и мало что понимают. У них уже давно не возникает мысли покинуть город и уехать хоть куда-то. Им кажется, что весь мир такой же.
У костра зашевелились, заворочались. Блеснуло стекло, и бутылка с мутной жидкостью пошла по кругу. Каждый прикладывался к горлышку, делал несколько глотков и передавал следующему.
— Около двух лет назад, сразу как Настя и Артем смогли бежать и спрятаться, я с троюродными братьями и еще пара человек попытался хоть кого-то вывезти отсюда. В основном забирали детей. В большинстве случаев мы их просто выкрадывали. Иногда увозили с семьей, если конечно люди сохраняли хоть какую-то вменяемость. Кого-то даже выкупали за бесценок у совсем опустившихся. Но что могут сделать шесть человек…
В круг света костра из какой-то щели выползло нечто в столь же грязных лохмотьях, но раза в три меньше чем остальные. Станислава какое-то время рассматривала его, прежде чем осознала — это ребенок. Малыш кутался в рванину, мелко дрожал, его глазки бегали туда-сюда, пытаясь кого-то найти. Вот бродяги зашевелились, зашумели, и от основной массы отделилась вроде бы женщина. Она доковыляла до ребенка, отвесила хлесткий подзатыльник и, сграбастав в охапку, утащила заревевшее в голос чадо в туже щель, откуда ребенок недавно выполз. Остальные бродяги никак не прореагировали на это, продолжая что-то живать, выпивать и тихо переругиваться.
— А потом город накрыла тьма. И многие покорились ей, впустили в себя. И вот после этого мы уже ничем не могли им помочь. Хозяину Псов, Теней и Бездушных жители стали не интересны окончательно. Души их для удовлетворения его потребностей уже не пригодны. Зато тьма в них пришлась по вкусу другим тварям.
Бродяги у костра вдруг заволновались, один из них вскочил, склонил голову на бок, точно прислушиваясь, и вдруг закричал так, что отголосок его крика достиг ушей Станиславы, находящейся от него почти в километре. Люди вскакивали со своих мест, в панике бросались кто куда. Что-то черное мелькнуло, на мгновение закрыв обзор, а в следующую секунду на спину не успевшего покинуть круг человека упал большой зверь. Станислава узнала в нем одну из собак, преследовавшую их с Артемом по тонкому льду во сне Насти. Бродягу, между тем, вдавило в снег. Раз и огромная пасть вцепилась в шею несчастного, клыки сжались, дернули. И голова, разбрызгивая красные капли, отлетела, врезавшись в стену.
