Тварь у порога (Сборник рассказов ужасов) - Лавкрафт Говард Филлипс (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗

Постепенно мой друг Мэнтон притих, и я видел, что мое повествование произвело на него значительное впечатление. Когда я сделал паузу, он не рассмеялся, но совершенно серьезно спросил о том молодом человеке, который сошел с ума в 1793 году и которого я сделал главным героем своего рассказа. Я объяснил своему другу, зачем этот юноша пошел к заброшенному дому, заметив, что это должно было его заинтересовать, ведь он тоже верит, что старые окна сохраняют отражения тех, кто в них смотрел. Юноша хотел взглянуть на окна чердака, предания об обитателе которого наводили ужас на всю округу, и прибежал обратно с безумными криками.

Мэнтон задумался на минуту, но его аналитический ум не хотел сдаваться. Он был готов, из уважения к моим аргументам, допустить реальность существования некоего монстра, но оговаривался при этом, что даже самые жуткие природные аномалии не следует считать «несказанными» или научно необъяснимыми. Трудно было отказать ему в настойчивости и логике, но у меня в запасе было еще несколько свидетельств старожилов. Эти более современные предания описывали невероятные явления, более страшные, чем любое мыслимое создание природы: гигантские звероподобные существа, иногда видимые, а иногда только осязаемые, рыскали по ночам вокруг заброшенного дома и склепа за ним, вокруг безымянной могилы под серой плитой, из-за которой уже пробился росток. Эти ничем не подтвержденные предания по-прежнему наводят страх на стариков, но почти забыты последними двумя поколениями. Они не дают точных свидетельств о том, были ли подобные видения причиной гибели людей, но все же их не так-то легко сбросить со счетов. Более того, если теория признает, что душа — это психологический портрет человека, отражение его мыслей и чувств, то нельзя забывать, что любое отражение, в том числе и это, может быть искажено. Тогда какое же жуткое зрелище должно представлять собой искаженное отображение психики противоестественного монстра, чудовищной ошибки природы. Больное порождение мертвого мозга ненормального гибрида — не стал бы такой бестелесный кошмар тем самым «несказанным», во всей его отвратительной неприглядности?

Стало совсем темно. Бесшумная летучая мышь задела меня крылом. Должно быть, она коснулась и Мэнтона, я почувствовал в темноте, как он взмахнул рукой. Потом он спросил меня:

— А этот дом, с окном на чердаке, он все еще необитаем?

— Да, — ответил я. — Я был внутри.

— И вы нашли там что-нибудь, на чердаке или где-то еще?

— На чердаке под крышей были кости. Вероятно, их-то и видел тот юноша. Для чувствительного человека этого было бы вполне достаточно. Если все они принадлежали одному существу, то это действительно был монстр, который и в кошмарном сне не привидится. Было бы преступно оставить такие кости в этом мире, поэтому я вернулся туда с мешком, собрал их и отнес к могиле за домом. В надгробии была щель, и я спустил их туда. Не думайте, что это — мои причуды. Если бы вы их только видели! На черепе были четырехдюймовые рога, но при этом лицо и челюсть, как у нас с вами.

Наконец-то я почувствовал, что Мэнтон задрожал, придвинулся поближе ко мне. Но его любопытство было неистребимо:

— А окна?

— Они не сохранились. В одном рама была вырвана целиком, в других уже не было ни куска стекла. Там старинные окна, шестиугольные, ячеистые, такие перестали делать еще в семнадцатом веке. Думаю, уже лет сто назад, или даже больше, там не оставалось стекол. Может быть, юноша перебил их в шоке, во всяком случае, предания ничего об этом не говорят.

Мэнтон задумался.

— Я бы хотел увидеть этот дом, Картер. Где он? Есть там стекла или нет, но его надо обследовать. И могилу, куда вы спрятали кости, и ту, другую, с плитой без надписи, — в этом наверняка что-то кроется.

— А вы его видели — до того, как стемнело.

Оказалось, что мой друг воспринял эту историю куда более серьезно, чем предполагал, просто до сих пор ему удавалось скрывать свое волнение. Однако от моего достаточно невинного театрального приема он вдруг нервно шарахнулся в сторону и отчаянно закричал, хрипло, как будто его душили. К нашему ужасу, тут же последовал ответ. Это не было эхо, в темноте раздался скрип, и я понял, что открывается ячеистое окно в проклятом доме напротив нас. Я убежден, что это окно — на чердаке, в других рамы давно уже выпали или сгнили.

А потом со стороны ужасного дома налетел порыв тлетворного ледяного воздуха, и рядом со мной, над разбитой могилой человека и монстра, раздался пронзительный крик. В следующий момент я был сброшен наземь безжалостным ударом невидимого, непонятного, но реально осязаемого огромного существа. Я лежал ничком на покрывавших кладбищенскую почву могучих корнях, вслушивался в глухой рокот и шумное дыхание и с ужасом представлял себе, какие еще бессчетные легионы исчадий ада таятся в непроницаемой темноте. Пронесся сухой леденящий вихрь, затем послышался звук падающих кирпичей и глины. К счастью, я потерял сознание и был избавлен от дальнейших открытий.

Мэнтон, хотя он и меньше меня, оказался выносливее. Он пострадал куда больше, но глаза мы открыли одновременно. Наши кровати стояли рядом, и через несколько секунд мы уже знали, что находимся в больнице Святой Марии. Сгорающие от любопытства сиделки, собравшиеся вокруг нас, рассказали, как мы попали к ним, надеясь взамен услышать всю историю в подробностях. Оказалось, один фермер нашел нас в полдень на отдаленном лугу за Медоу Хилл, где, говорят, раньше располагалась бойня, примерно в миле от старого кладбища. У Мэнтона были две зловещие раны на груди и несколько менее серьезных порезов на спине. Я отделался только царапинами и ушибами, но очень своеобразными, а один из них напоминал отпечаток раздвоенного копыта. Было ясно, что Мэнтон помнит больше меня, но он ничего не сказал заинтригованным врачам до тех пор, пока не узнал, какие именно раны у него обнаружили. Тогда он рассказал, что на нас напал невероятно громадный бык, — но описать его или объяснить, откуда он появился, было невозможно.

После того, как врачи и сиделки ушли, я с затаенным страхом прошептал:

— Господи, Мэнтон, но что это было? Эти шрамы — он был похож… на то, о чем мы говорили?

Я был почти уверен в его ответе и уже ничему не удивился бы.

— Нет, совсем не то. Оно было кругом — как желе, как туман, но все время в разных формах; тысячи форм, за ними невозможно было уследить. Но я точно помню, там были глаза — и бельмо! Это яма — бездна, отвратительный кошар! Картер, это было что-то… несказанное.

Х. Ф. Лавкрафт

ОБИТАТЕЛЬ ТЬМЫ

Даже самый дотошный следователь не решился бы оспаривать общее мнение, что Роберт Блейк был убит молнией, точнее, погиб в результате сильного нервного шока, вызванного электрическим разрядом. Конечно, никто не спорит, что окно, лицом к которому он сидел, было разбито, но выражение ужаса на его лице могло появиться в результате неизвестного мышечного спазма, а вовсе не потому, что он что — то увидел перед смертью. Записи в дневнике Блейка свидетельствовали о его необузданном воображении, подогреваемом определенными местными суевериями и некоторыми событиями, происшедшими в древние времена, о которых Роберту удалось узнать.

Что же касается страшных событий, якобы происходивших в заброшенной церкви, расположенной на Федеральном холме, то проницательный психиатр не замедлил бы приписать их некоему шарлатанству, к которому Блейк явно имел подспудное влечение.