Большая книга ужасов – 50 - Русланова Марина (читаем книги txt) 📗
– Из-за чего? – спросил я. Эти разговоры о бабушке и дедушке с папиной стороны были мне тоже очень и очень интересны, потому что я ни разу их не видел и ничего о них не слышал.
– От тоски. Он же был наполовину волком, а волки сильно привязываются к своей второй половине… – заметив двузначность фразы, Даниил поправился: – В смысле, к своей любви… Половина-то вторая у оборотня не такая, как у всех…
– Да уж… Ты прав, мои инстинкты не пробуждались, а вот полная луна меня всегда манила. Я могу часами смотреть на нее по ночам… И это не надоедает… – поделился я. – А мама? Она знала, что ты наполовину волк?
Повисла тяжелая пауза.
– Знала, – наконец сказал Даниил несколько отстраненно, с головой погруженный в свои мысли. – Я признался ей в этом, когда наши отношения пересекли стадию обычных отношений. Сказал, что я по натуре волк, а она не поверила. Думала, шучу. Помню, еще ласково называла меня Волчонком… Ну, я, глядя на ее влюбленные глаза, и решил, что пусть пока это шуткой и останется… А потом мы поженились… Родился ты… Мне пришлось покинуть семью ради всех. Ради себя, ради тебя, ради Насти и ради тех, кого мы могли убить.
– Но зачем бы мы без причин кого-то убивали? – удивился я.
Даниил тяжело вздохнул.
– Наша, волчья, жизнь сложна и запутанна… Оборотнями, жаждущими жертв, становятся не только из-за ведьм, которые хотят приручить проводника леса, а еще тогда, когда мы живем стаями, ведем, по сути, звериную жизнь… Инстинкт нападать стаей и просыпается, черт бы его побрал. Также я не хотел, чтобы Настенька видела меня в облике оборотня. Я должен был остаться в ее памяти человеком Даниилом, а не мерзким существом.
– Вынужден тебя разочаровать, но в ее памяти ты остался зверем Даниилом. Мама говорила, что так со своей семьей – бросить ее – может поступить только зверь, каковым ты, как оказалось, и являешься, – проронил я. – Ладно, не буду вмешиваться в ваши отношения. Но… – начал я и тут же передумал высказывать вслух свою мысль.
– Что? Что ты хотел сказать?
– Да так…
– Нет уж, если начал – говори. Так нечестно.
Я собрался дать сдачи и сказать что-то насчет того, как очень уж честно он сам со мной и мамой поступил, но в свете открывшихся обстоятельств прикусил язык. Теперь я должен был все переосмыслить…
– Так что, Егор?
– Как тебе сказать… Мне кажется, что мама до сих пор тебя любит… – произнес я и выложил оборотню все подчистую: и о маминых слезах по ночам рассказал, и о ее грустных глазах на счастливом лице-маске, и о том, что за все время, сколько я себя помню, не видел ни одного ее… молодого человека.
– Ты правда думаешь, что она все еще помнит меня и… любит? – дрогнувшим голосом спросил Даниил. От нахлынувших на него эмоций он сжал меня еще крепче. В его зеленых глазах зажглась искорка надежды.
– Эй, не раздави меня, – прокряхтел я.
Оборотень ослабил объятия.
– Ну? Что ты скажешь?
– Любит. Однозначно любит, – твердо сказал я.
Тишина.
– Егор, посиди на том пенечке, у меня что-то голова закружилась…
Я сел на пень. Он показался мне очень холодным после теплых объятий оборотня. А оборотень встал со своего пня и подошел к сухому дереву. Замер. И так, не шелохнувшись и не проронив ни слова, он стоял минут десять.
– Егор… ты… ты… спасибо тебе…
– Не за что. Я сказал правду. – Я улыбнулся, и перед моим мысленным взором стали проноситься картины, одна чудесней другой: вот Даниил возвращается в нашу семью, мы привыкаем к нему, постепенно жизнь налаживается, мы ездим семьей на море, на природу, радуемся тому, чего были лишены раньше… Но тут по яркой картине счастья пошла толстая кривая черная трещина реальности: нет, этого не может быть никогда. Потому что мой отец – оборотень. Потому что он ушел от нас много лет назад. Потому что неизвестно, простит ли его мама. Потому что счастье – не для нас…
– Объясни, зачем ты залезал ко мне в комнату и в автобус, когда я ехал в больницу к Алле? Не мог сразу все сказать? Для чего было пугать людей, крушить комнату? Да и меня все это здорово выбило из колеи…
– Ты должен был узнать обо всем, когда придет время. Я не мог утащить тебя в лес, тебе надо было прийти сюда самому, по зову крови…
– Так и получилось, – протянул я. – Меня сюда тянуло. Я нашел логово, повинуясь внутреннему голосу, интуиции.
– Вот видишь. Ты настоящий оборотень.
– Метис, – уточнил я. – Полуоборотень. Мама же у меня человек. Теперь меня интересует главное: для чего ты стал на меня нападать и вообще – зачем все это? Для какой цели ты объявился, зачем тебе было открывать мне тайну моего рождения? Ты говоришь, что пришло время. Но для чего? Зачем ты мне все сказал, а? Я так и жил бы и умер, ничего не зная, а теперь моя жизнь разрушена. Я не смогу жить так, как прежде. Изменилось все. Я стал другим.
– Ты не стал другим, ты таким и был, просто не знал об этом. А объявился я затем, чтобы вновь обрести сына. Только и всего. Я бы не тревожил тебя и так бы и жил отшельником, если бы не эти ведьмы. После заклинания я не мог с собой справиться, а инстинкты требовали, чтобы я жил в стае. Я отомстил трем гадким, жадным женщинам, лежащим сейчас в леднике, наказал их за любопытство и небрежность в магии, а еще за то, что из-за них все это происходит. Пересилить себя я уже не в силах. Видишь, Егор, какую роль сыграли ведьмы в твоей жизни? А теперь скажи: хочешь ли ты, чтобы они остались живы? Или, может, загрызем их?
– Ни за что! – не раздумывая, ответил я, по цепочке прослеживая хронологию событий. А точнее, влияние женщин на мою жизнь. Влияние было несомненным… – Убивать их – это слишком! Ведьмы и так уже с лихвой получили за свои деяния. Сколько месяцев они живут в леднике? Просто чудо, что они еще живы… Давай их отпустим?
– Поступай как хочешь, – безразлично ответил Даниил. – Мне еще и лучше, что они уберутся отсюда. Иначе я могу однажды не сдержаться и разорвать их на части. И в этом будут виноваты они сами. Нечего было колдовать! Расплачиваются они за свои собственные дела.
– Отпустим их сейчас?
– Подожди, никуда они не денутся… Нам еще о многом надо поговорить… – Даниил вновь сел на пенек и взял меня к себе на руки, как маленького ребенка. Впрочем, ребенком я и являлся. Ребенком, лишенным до сих пор отцовского внимания и тепла.
Мы немного помолчали, думая каждый о своем, слушая ночные звуки леса. Где-то вспорхнула сонная птица; заскрипело дерево; на ветках зашумели остатки листьев, часть из них с тихим шелестом спланировала с деревьев на землю. Я нарушил молчание:
– Меня еще несколько вопросов интересует, я кое-чего не пойму. Мне кажется… Нет, я даже на девяносто процентов уверен в том, что моя классная руководительница как-то связана с тобой. Она очень нервно реагирует, когда заходят разговоры об оборотнях. И еще я предполагаю, что она заодно с парнями из «Вкуса крови». Это группа такая музыкальная, она сейчас самая популярная в России. Так что ты можешь сказать?
– Знаю я твою Прокопьеву… Она – Наблюдающая.
– Кто? – переспросил я.
– Наблюдающая. Мы с ней знакомы. Я ведь следил за тобой. И узнал, где ты учишься. Нашел классную руководительницу, заперся с ней в классной комнате и прямо там превратился в оборотня. От страха она чуть не умерла и спросила, что мне нужно. Я запугал ее и сказал, что если она будет следить за тобой и попытается отвести тебя в лес или хотя бы подтолкнет к этому шагу, то я даю гарантию, что не трону ни ее, ни кого-то из членов ее семьи. Конечно, я бы и так их не съел, но, пользуясь своим положением, подчинил себе ситуацию…
– Но почему ты именно Прокопьеву выбрал? Неужели в мире других людей не нашлось?! – недоуменно воскликнул я.
– Я подумал, что именно классная руководительница знает все о своих учениках и имеет на них какое-никакое влияние, и поэтому мой выбор пал на нее. Я надеялся, что, когда ты войдешь в лес, в тебе проснутся инстинкты и ты придешь в мое логово… Но, как оказалось, она не выполнила мою… эээ… просьбу, и ты догадался прийти сюда без посторонней помощи…
