Ведьмин дом - Каплан Виталий Маркович (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
А когда тетя Маша дергаться перестала, опять ветром дунуло, и лошади пропали. Вынули из петли тетю Машу – а она уже мертвая. Вот так. Почти вся деревня это видела, все свидетели. А ты говоришь – не бывает нечистой силы. Как же не бывает, когда вот так получилось? Дядя Коля с тех пор сильно пить стал и тоже умер. И мама с папой дом в Жерлевке продали и больше туда не ездили.
Серега долго молчал. Ну что тут скажешь? С Санькой-то все ясно, он свою историю из какой-то книжки взял. А половину, наверное, досочинял. Оно и видно – старался говорить по-книжному, только у него не очень-то получалось.
Но Леха? Он ведь парень простой, ему придуриваться незачем. А его рассказ куда страшнее Санькиного. Наверное, и впрямь что-то такое дома слышал. Ему ни в жизнь самому такое не придумать.
Серега сплюнул, потом в упор посмотрел на Масленкина и сказал:
– Я одного не пойму, Леха, зачем ты мне все это рассказываешь? Зачем все эти разговоры заводишь? Тебе-то чего от меня надо?
Масленкин резко остановился, и Серега, идущий сзади, чуть не придавил его носилками.
– Зачем? А может, я не хочу, чтобы ты в Ведьмин Дом ходил. Ты, может быть, в нечистую силу не веришь, а я верю. Не хочу я, чтобы там с тобой что-нибудь случилось. Как с тетей Машей.
Серега посмотрел Лехе прямо в глаза. Тот мигнул и смущенно отвернулся.
А ведь он и впрямь боится. Именно за него, Серегу, боится. Это же по глазам видно. Но почему? То есть не чего боится, а из-за чего? С какой это радости вдруг такая забота?
– Слушай, Серый, – произнес между тем Леха, – я уже все обмозговал. Ты ведь через октябрятские ворота к Ведьминому Дому пойдешь? Так я слева за воротами, в лопухах, пакет заначил. А в пакете книга. Санька, он ведь хитрый-хитрый, а все равно тупой, он же не знает, что в библиотеке этих детей капитана Гранта навалом. И все одинаковые. Я сразу, как их подслушал, Саньку и пацана этого, в библиотеку побег и взял одну штуку. Их там никто и не читает. И еще я свечку туда положил, огарок то есть. Санька, он козел, он не знает, что у меня свечек много, и целые есть, и огарки. Я их собираю… Так что гарантия у нас полная. Ты как после отбоя ворота перелезешь, подожди часок, а потом бери пакет и дуй обратно. Переночуешь в угольном сарае, туда никто не сунется. А как светать начнет – в корпус.
Серега молчал. Ну и ну! Оказывается, тихий, молчаливый Масленкин – голова. Все обдумал, все рассчитал. Но ведь даже не это главное. Главное – он, получается, настоящий друг, а Серега даже не подозревал об этом. Думал – пацан как пацан, не вредный, но больно уж молчаливый.
И слабак к тому же, в футбол по-человечески играть не умеет, ползает как вареная макаронина, ребята смеются, когда он на поле выходит. Целыми днями он сидит у дяди Васи, в кружке резьбы по дереву, что-то там вырезает. В общем, ничего особенного.
А главное, слишком уж он Саньке поддается. Тот как скажет: «Эй, Масленок, притащи!», «А ну-ка, Масленок, сбегай!» – и тот притащит, сбегает. Не было случая, чтобы он огрызнулся. Конечно, он слабак, но ведь и Санька не дзюдоист-каратист. Пожалуй, еще похилее будет. Может, Леха вообще драться не умеет? Серега иногда встречал таких. Среди них попадались даже и сильные ребята, но вот не могли они ударить, не могли – и все. Словно кто на цепочку их посадил.
Хотя был же случай в той смене… Они с Лехой тоже тогда в одном отряде были. Смотались всей палатой с тихого часа на речку, купаться, а на речке к ним деревенские пацаны привязались. Деревенских было трое, зато они большие, как в первом отряде. А делать нечего, пришлось драться. И Леха дрался вместе со всеми, даже одного деревенского классно ногой приложил. Тот прямо обалдел – такой мелкий клоп, а тоже туда же, ногами машется! Деревенские, правда, им тогда все равно навтыкали, но это уже дело десятое.
А что, если… Может, Леха с Санькой тоже на рабство поспорили, и Леха проиграл? Хотя вряд ли. Такие споры всегда при свидетелях бывают, чтобы потом никто отбояриться не мог. А главное – если бы Леха был в рабстве, Санька бы этими пустячками – подай, принеси – не ограничился. Он бы издеваться стал, власть свою показывать.
Нет, странно как-то получается. Есть, наверное, что-то такое, чего ни Серега, ни кто-то другой не знает. Дело темное. Одно ясно – Леха Саньку терпеть не может, а все же подчиняется. Может, и вся нынешняя Лехина активность не для Сереги, может, ему главное – Саньке свинью подложить?
Был момент, когда Серега и впрямь такое подумал. Но тут же вспомнил Лехины глаза, и ему стало стыдно. Потому что по глазам его понял – не о себе сейчас Леха думает. Да и не о Саньке.
– Лех, а все-таки, почему ты обо мне так заботишься? – спросил Серега напрямик. – Ты же рискуешь, если Санька пронюхает, он тебе жизни не даст.
Леха долго не отвечал. Потом, видно, решившись, он все же медленно, словно идя против ветра, заговорил:
– Почему-почему… Потому что дружить с тобой хочу, давно еще, с той смены. Вот почему!
– Так что же ты раньше молчал? – удивленно спросил Серега. – Давно бы сказал, и дружили бы…
– Ну, – замялся Леха. – Разве это так просто делается? Да и сам видишь – ты такой, а я вот…
– Что вот? – не понял Серега. И тут же почувствовал, что знает Лехин ответ.
– Ну, ты же сам видишь – я слабый. Ни в футбол, ни плавать, ни вообще… Я ничего интересного не умею. Одним словом, Санька правильно обзывает – размазня.
– Да я этого Саньку! – вскричал Серега. – Да если бы я раньше про тебя знал!
– Ну вот, – усмехнулся Леха. – Этого я и боялся. Думаешь, я потому с тобой дружить хотел, чтобы ты меня от Саньки защищал? Да плевать мне на то, что ты самбист, что у тебя мускулы. Я ведь потому, что ты хороший… А Санька… Думаешь, я не мог бы ему и сам навтыкать?
На сей раз промолчал Серега. Потом осторожно спросил:
– Так почему же не навтыкаешь? Он же дерьмо. Все же видят, как он на тебя вырубается. За Саньку никто бы и слова не сказал.
Леха вздрогнул, чуть побледнел и принялся разглядывать шнурки на кедах. Потом тихо произнес:
– Ну… Есть, в общем, одна причина. Ты про это больше не спрашивай, ладно?
Серега покраснел. Все-таки дурак он, кругом дурак. Хотел как лучше, а видно, самое больное место зацепил.
– Извини. Я только что… Если что – ты на меня всегда рассчитывай. Санька – не Санька, а вообще…
Помолчали.
Солнце забиралось все выше и выше в небо, изливало оттуда свой липкий дымный жар на растрескавшиеся кирпичи дорожки, на темную Серегину голову, на белобрысую Лехину.
– Еще захода два – и, наверное, все выгребем, – прервал тишину Серега.
– Если только до обеда успеем, – отозвался Леха. – Минут двадцать всего осталось.
– Откуда ты знаешь? – удивился Серега. – У тебя же часов нет.
– Так просто. Чувствую.
– Ну, ты даешь! А говорил – ничего интересного не умею…
Посмеялись.
Все вроде было нормально, но почему-то настроение у Сереги вдруг испортилось. На мгновение ему почудилось, будто снова подступает к горлу серая, мутная гадость. Нет, конечно же, померещилось. И все же что-то не так. Висит в душном воздухе тревога, проникает в глаза, давит грудь. И кажется, будто грызет его изнутри маленький червячок, а что за червячок, откуда он тут взялся – не понять. Все вроде бы хорошо. С Ведьминым Домом дело, можно сказать, почти улажено. С Лехой подружились. Поход завтра будет. Так отчего же?
Может, все-таки дело в Саньке? Но теперь-то чего? Раньше ведь, когда договор заключали, не было этого червячка. Страшновато было, и противно, и досада жгла из-за дебильного этого пари, но червячка не было.
Трудно в таких делах разбираться. А надо. Серега знал, что надо. Значит, что получается? До разговора с Лехой был страх. Мелкий такой страх, сопливый. Можно сказать, страшок. Но червяка не было. А сейчас все оказалось наоборот – страшок улетучился, зато на его вместо вполз червяк. Не оттого ли он завелся, что страха не стало? Ведь получается, все в порядке, он не пойдет в Ведьмин Дом, а пари, между прочим, выиграет, поставить Саньку на место. Нормальный человек сейчас бы радовался. А тут почему-то волком выть хочется. Может, у него с мозгами не в порядке?
