Монстры - Джонс Стивен (список книг .txt) 📗
За обедом Дорис выглядела довольно бледной и испуганной, но ничего мне не рассказывала. Я, в свою очередь, тоже решила пока притвориться, будто ничего не знаю.
После обеда я отправилась в библиотеку и только успела разложить на своем любимом столе из красного дерева книги, извлеченные из ящика и подлежащие скорой каталогизации, как внизу раздался оглушительный грохот, за которым последовал душераздирающий визг Дорис.
Я быстро спустилась посмотреть, что произошло, и нашла Дорис в полутемном старинном кабинете, который я прежде никогда не видела открытым. Этот кабинет когда-то, похоже, тоже был частью большей комнаты — сейчас в нем было всего одно окно, выходившее в парк и занавешенное тяжелыми парчовыми шторами. Солнечный свет с трудом пробивался сюда сквозь пыльное стекло. Привыкнув к полумраку, я разглядела сначала причудливые нагромождения старинной мебели в чехлах, а потом и Дорис: горничная до сих пор не могла отойти от потрясения — стояла как вкопанная, зажав обеими руками рот. Баночка полироли, тряпки и веник валялись на полу у ее ног. Кроме них, на полу было еще кое-что.
— Она сама. Эта штука взяла и упала, мисс.
Одна из многочисленных странных статуй — фигура какого-то весьма отвратительного иноземного идола — была разбита вдребезги: ее осколки валялись повсюду на ковре и на полу. С моей субъективной точки зрения, уничтожение этого урода не нанесло абсолютно никакого ущерба мировому искусству. Голова идола отлетела под шкаф и теперь выглядывала оттуда, щеря обагренные кровью клыки.
— Клянусь вам, мисс, я не трогала эту статую. Я вообще не касаюсь этих страшилищ. Я чистила вон тот полированный шкафчик, потом услышала, как в противоположном углу комнаты кто-то скребется, оглянулась — и тут эта штука упала! Мисс, что же мне теперь делать?
Я знала, что такого рода явления довольно часто случаются в странах, где бывают землетрясения или хотя бы подземные толчки. Но ни того ни другого в Кенте не наблюдалось.
— Не расстраивайся, Дорис! — утешала я служанку. — Конечно, ты ни в чем не виновата.
Тут я обнаружила, что в комнате открыто окно, видимо, чтобы в пустой комнате воздух не застаивался, потому что всякие хранившиеся в ней диковины резко и довольно неприятно пахли. Я подошла к окну и заметила на подоконнике неглубокую царапину, которая показалась мне совсем свежей, хотя, возможно, я и ошиблась. В этот момент Дорис опять взвизгнула:
— Ой, что это? Смотрите, смотрите!
Я оглянулась и увидела, что голова идола под шкафом шевелится, острые клыки стучат и, кажется, сжимают что-то белое и пушистое.
— Дорис, не двигайся, стой, где стоишь!
Служанка охотно повиновалась.
Я осторожно взяла с пола веник и швырнула его под шкаф.
Там что-то фыркнуло и зарычало.
Разумеется, это был вовсе не деревянный идол, как решила Дорис, а одна из перламутровых кошек — к тому времени по белевшему под шкафом пушистому хвосту я догадалась, что там сидит именно она.
Выхватив веник из-под шкафа, я буквально вытолкала им оттуда изрядно перепуганную кошку и отогнала ее к окну, через которое она, по-видимому, сюда и забралась. Я попыталась заставить ее выпрыгнуть из окна обратно в сад, но слишком широким взмахом веника нечаянно задела карниз, на котором висели шторы. Тяжелая парча накрыла кошку целиком. Оказавшись внезапно в полной темноте, животное бешено закрутилось и забилось, потом окончательно запуталось в шторе и затихло.
— Зови Суонджа, скорее! — приказала я Дорис, боясь отойти от своей изящно упакованной в парчу добычи. Веник я продолжала держать наготове.
Дорис убежала и через пять минут вернулась с дворецким.
Несмотря на свою неприязнь к Суонджу, сейчас мне пришлось обратиться к нему за помощью, потому что он должен был если не уметь, то по крайней мере знать, как обращаться с этими кошками в подобных ситуациях. Он надел здоровенные рукавицы, взял сверток с извивающейся и истошно орущей внутри кошкой, отнес его в сад и выпустил животное в загон.
Там оно и осталось сидеть в полном одиночестве, ибо его собратья все еще носились по парку. Вернувшись домой, Суондж рассказал нам, что сегодня нашел еще один приличных размеров лаз в вольере и как раз шел чинить сетку, когда Дорис позвала его на помощь. Разумеется, и на этот раз во всем был виноват Блетт.
— Так вон оно как, значит, кошка попала в дом, — непонятно кому объяснила Дорис. — И наверняка Блетт нарочно испортил вольер перед отъездом… Ну то есть он, конечно, вернется, наверное…
Тут Дорис замолчала и погрустнела, поняв, что проговорилась, — ее ложь теперь стала очевидна.
— Да, мисс, я солгала вам. Блетт вовсе не в свадебном путешествии — да и какая девушка пойдет за такого! Профессор уволил его — и правильно сделал. Он давно уже говорил мистеру Суонджу, что прогонит смотрителя. О, это было ужасно, когда Блетт и профессор ругались там, в парке, как раз перед отъездом хозяина. В любом случае Блетт получил свое, как говорится. А потом этот негодяй, должно быть, вернулся и испортил вольер. Но вы бы слышали, как кричал на него мистер Чейзен, — он был ужасно зол, даже не простился со мной перед отъездом, впрочем, как обычно…
Тут Дорис опять поняла, что сказала что-то не то, осеклась на полуслове и потупилась. Мне вдруг показалось, что она не доверяет своему хозяину, не любит его и даже, пожалуй, немного боится. Горничная принялась запоздало оправдываться: В тот день, когда вы приехали, мисс, я солгала вам, чтобы не озадачивать вас всем этим сразу по прибытии. Я подумала, вдруг вы подумаете о нас плохо и сразу уедете обратно.
Я успокоила Дорис, ответив, что вполне ее понимаю.
Некоторое время спустя я отправилась в парк поглядеть на испорченный вольер — сетка на самом деле была порвана, но я не поняла, порвали ее снаружи или изнутри: может, Блетт оказался внутри вольера без ключа от ворот и таким образом выбирался из парка? И неужели ни Суондж, ни Дорис не заметили странный след, который вел из вольера в сторону дома? След был глубокий и широкий, словно по земле тащили что-то тяжелое, или сам Блетт, изрядно перебрав, полз домой, будучи не в состоянии больше стоять на ногах. Примятая трава, поломанные ветви обозначали путь того, кто испортил вольер. Однако лаз в вольере находился слишком низко, чтобы туда мог пролезть человек. В то же время он был слишком широк для любого из виденных мною здесь животных. Неужели пьянчуга Блетт разорвал сетку и выполз через дыру по-пластунски?
Дорис, похоже, над всем этим не задумывалась. Не тревожил ее и вопрос о том, зачем сбежавшая кошка забралась в дом. Может быть, горничная полагала, что животное поступило так из вредности. Но я-то точно знала, что ни одно дикое животное, оказавшись на свободе, без надобности не полезет в человеческое жилье. Наверняка у кошки было на то основание. Возможно, она очень хотела чего-то, что находилось внутри дома, или уж очень боялась чего-то, что было снаружи.
Итак, мы все трое, я, Дорис и Суондж, находились в постоянном напряжении. Мы не делились друг с другом своими переживаниями, все больше молчали. Подозреваю, что и поводы для беспокойства и раздумий у нас были разные.
Наступил вечер. Дорис занималась домашними делами и не говорила ни слова.
Суонджа нигде не было видно, но около семи я увидела свет его фонарика в парке.
Он, как обычно, осмотрел все клетки, но решил не выпускать на ночь единственную перламутровую кошку, которую ему удалось сегодня поместить в загон. Кошка иногда коротко вскрикивала. Ее воплям не было конца. По звуку они напоминали скрипку, оказавшуюся в руках сумасшедшего. Находившиеся в соседних загонах и клетках животные, разумеется, не преминули присоединиться к солирующему товарищу по несчастью, и вскоре ночь огласилась оглушительным хором звериных голосов.
Спускаясь к ужину, я опять услышала, как Дорис шепчется с Суонджем:
— Может, ты все же выпустишь эту кошку, Сидней? Ведь ты же починил сетку.
Сидней (однако кто бы мог подумать, что Дорис и Суондж так близки, что она зовет его но имени?) явно не хотел этого делать, судя но тому, что дикие вопли кошки повторялись снова и снова и окончательно стихли только ближе к полуночи.
