Дверь в декабрь - Кунц Дин Рей (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
И если станет и дальше задавать вопросы, то ответы будут только еще больше сбивать ее с толку.
Поэтому она решила, что прежде всего нужно отправить Мелани в резервуар и выяснить, что там происходило.
— Крышка перед тобой, сладенькая.
Девочка молчала.
— Ты ее видишь?
— Да, — с неохотой ответила Мелани.
— Открой люк, Мелани. Хватит топтаться на месте. Открой люк прямо сейчас.
С протестом и отвращением, отразившимися на детском личике, девочка подняла руки и взялась за крышку люка, которая для нее, в гипнотическом состоянии, была совершенно реальной, тогда как ни Лаура, ни Дэн крышку эту, естественно, не видели. Потянула на себя, а когда люк открылся, Мелани обхватила себя руками и задрожала, словно стояла на холодном ветру.
— Я… она… я ее открыла.
— Это дверь, Мелани?
— Это крышка люка. В резервуар.
— Но это также дверь в декабрь?
— Нет.
— А что такое дверь в декабрь?
— Выход.
— Выход из чего?
— Выход… выход из… резервуара.
Ничего не понимая, Лаура глубоко вдохнула.
— Забудь об этом. Сейчас я хочу, чтобы ты просто вошла в резервуар.
Мелани опять заплакала.
— Входи, сладенькая.
— Я… я б-боюсь.
— Не нужно бояться.
— Я могу…
— Что?
— Если я войду… я могу…
— Можешь что?
— Кое-что сделать, — мрачно ответила девочка.
— Что ты можешь сделать?
— Что-то…
— Скажи мне.
— Что-то ужасное, — едва слышно выдохнула Мелани.
Не зная, правильно ли она поняла дочь, Лаура переспросила:
— Ты думаешь, что-то ужасное может случиться с тобой?
— Нет, — еще тише.
— Ну, тогда…
— Да.
— Что же?
— Нет… да…
— Сладенькая?
Молчание.
На лице ребенка теперь отражался не только страх. Появилось новое чувство, возможно, отчаяние.
— Хорошо, — продолжила Лаура. — Не бойся. Успокойся. Расслабься. Я здесь, рядом с тобой. Ты должна войти в резервуар. Ты должна в него войти, но с тобой все будет в порядке.
Напряжение покинуло Мелани. Она обмякла, сидя на стуле. Но лицо оставалось мрачным. Хуже, чем мрачным. Глаза вдруг глубоко запали. Создавалось ощущение, что они уходили все глубже и глубже, так что скоро глазницы могли остаться пустыми. Лицо побледнело до такой степени, что буквально превратилось в маску из алебастра, губы стали такими же бескровными, как кожа. Тело ее приобрело какую-то особенную хрупкость, словно место плоти, крови и костей заняли тончайшая бумага и легчайший порошок. Казалось, она могла разлететься на мельчайшие частички, стоило кому-то громко заговорить или махнуть в ее сторону рукой.
— Может, хватит для одного дня? — подал голос Холдейн.
— Нет, — возразила Лаура. — Мы должны это сделать. Это самый быстрый способ выяснить, что же, черт побери, происходит. Я могу провести ее по воспоминаниям независимо от того, насколько они плохие. Я такое уже делала. У меня хорошо получается.
Но когда Лаура посмотрела через столик на свою тающую на глазах дочь, у нее засосало под ложечкой, и ей пришлось бороться с подкатившей к горлу тошнотой. Ей показалось, что Мелани умерла. Она сидела, обмякнув, с закрытыми глазами, не шевелясь, лицом напоминая холодный труп. Черты лица застыли в последней, болезненной гримасе смерти.
Могли эти воспоминания оказаться столь ужасными, что убили бы Мелани, если бы она попыталась вытащить их на свет божий?
Нет, конечно же, нет. Лаура не слышала, чтобы гипнотерапия грозила опасностью психике пациента.
И однако… Мелани вернули в серую комнату, заставили говорить о стуле, на котором ее мучили электрошоком, заставили забраться в камеру отсечения внешних воздействий… да, все это просто выпило из девочки жизненные силы. Если воспоминания могли вампирить, то эти точно вампирили, высасывая из Мелани саму жизнь.
— Мелани?
— М-м-м-м-м-м-м?
— Где ты сейчас?
— Плаваю.
— В резервуаре?
— Плаваю.
— Что ты чувствуешь?
— Воду. Но…
— Но что?
— Но эти ощущения тоже уходят…
— Что еще ты чувствуешь?
— Ничего.
— Что видишь?
— Темноту.
— Что слышишь?
— Мое… сердце… бьется, бьется… Но… это… тоже уходит…
— Чего они от тебя хотят?
Молчание.
— Мелани?
Нет ответа.
— Мелани, не уходи от меня. Оставайся со мной.
Девочка шевельнулась, вздохнула, пусть и неглубоко, и создалось впечатление, что она вернулась с далекого, темного берега реки, которая несла свои черные воды между этим миром и последующим.
— М-м-м-м-м.
— Ты со мной?
— Да, — ответила девочка, но так тихо, словно это было всего лишь тенью мысли.
— Ты в резервуаре. Все в нем как обычно… за исключением того, что на этот раз с тобой я: спасательный круг, рука, за которую можно ухватиться. Ты понимаешь? А теперь… плавай. Ничего не чувствуя, ничего не видя, ничего не слыша… но почему ты здесь?
— Чтобы научиться…
— Чему?
— … отпускать.
— Что?
— Все.
— Я не понимаю, сладенькая.
— Отпускать. Все. Себя.
— Они хотят, чтобы ты научилась отпускать себя. Что это значит?
— Соскальзывать.
— Откуда…
— Уходить… уходить… уходить…
Лаура разочарованно вздохнула и попыталась зайти с другой стороны.
— О чем ты думаешь?
В голосе девочки добавилось испуга.
— О двери…
— Двери в декабрь?
— Да.
— Что такое дверь в декабрь?
— Не дай ей открыться! Держи ее закрытой! — воскликнула девочка.
— Она закрыта, сладенькая.
— Нет, нет, нет. Она собирается открыться. Как я это ненавижу! О, пожалуйста, пожалуйста, помоги мне, Иисус, мамик, помоги мне, папик, помоги мне, не делайте этого, пожалуйста, она не должна открыться, я это ненавижу, я ненавижу, когда она открывается!
Мелани уже кричала, мышцы шеи напряглись, сосуды на висках вздулись. Но, несмотря на возбуждение, на лице не добавилось ни кровинки. Наоборот, Мелани побледнела еще больше.
Девочку ужасало то, что находится за дверью, и ужас этот передался Лауре. Она почувствовала, как холодок ползет по спине от шеи к пояснице.
С нарастающим восхищением Дэн наблюдал, как Лаура успокоила испуганную девочку.
Сеанс гипноза нелегко дался и ему. Нервы превратились в туго натянутые, грозящие лопнуть струны.
— Все хорошо. Все в порядке, — говорила Лаура Мелани. — А теперь… расскажи мне о двери в декабрь.
Девочке отвечать не хотелось.
— Что это такое, Мелани? Объясни мне. Давай, сладенькая.
— Она как… — девочка понизила голос, —… окно во вчера.
— Я не понимаю. Объясни.
— Это как… ступени… которые уходят в сторону… не вверх, не вниз…
Лаура посмотрела на Дэна.
Тот пожал плечами.
— Расскажи подробнее, — попросила Лаура. Голос девочки то становился громче, то затихал чуть ли не до шепота.
— Это как… кошка… голодная кошка, которая съедает себя. Она голодает. Но еды для нее нет. Поэтому… она начинает есть свой хвост… поднимается выше и выше… выше и быстрее… пока от хвоста ничего не остается. Тогда… тогда кошка съедает свои задние лапы, потом середину тела. Продолжает есть и есть, пожирает себя… пока не сжирает последний кусочек… не сжирает собственные зубы… и тогда просто… исчезает. Ты видела, как эта кошка исчезает? Как может она исчезнуть? Как можно съесть зубы, съесть себя? Разве не останется хотя бы один зуб? Но не остается. Ни одного зуба.
Пребывая в таком же недоумении, как Дэн, Лаура спросила:
— Они хотели, чтобы ты думала об этом, находясь в резервуаре?
— В некоторые дни — да. В другие говорили мне, чтобы я думала об окне во вчера, ни о чем, кроме окна во вчера, часами, часами и часами… сосредотачиваясь на окне… видя его… веря в него… Но лучше всего получалось с дверью.
— В декабрь.
— Да.
— Расскажи мне об этом, сладенькая.
