Химмельстранд - Линдквист Йон Айвиде (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
В этом месте Бога нет. Это-то Петер уже знал. И отсюда напрашивался вывод: единственное место, где Бога нет, — ад. Значит, мы в аду. Но мысль эта казалась смехотворной. Четыре семьи из одного кемпинга оказались ни с того ни с сего обречены на вечные муки? И два ребенка? Никакой логикой не объяснить. Чушь собачья.
Но когда он смотрел на четыре фигуры, на внезапно размножившегося отца, предположение выглядело не таким уж глупым. За всю свою жизнь он встретил только одного человека, который заслужил после смерти оказаться в аду. Это его отец. И вот он перед ним — в четырех ипостасях.
Один — пьяный подонок, истязавший и чуть не убивший мать. Другой — тот, что разгромил их кемпер, и они с матерью чудом остались живы. Третий — из раннего детства, когда алкоголь еще не стал основным смыслом и мотивом всех его поступков. И четвертый образ, тот, что заставил Петера промедлить с уходом из-под прицела винтовки Дональда, — изуродованное тело в лесу. Петер никогда его не видел, но то и дело рисовал в воображении эту жуткую картину. Помимо воли.
Обнаженное тело с разрезанным в страшную улыбку ртом, еще восемь—десять кошмарных, грязных ран по всему телу, с отрезанным половым органом. Обескровленный труп, в противоестественном для трупа вертикальном положении. Стоит на двух ногах и смотрит на Петера.
Петер, не опуская рук, зажмурился изо всех сил. Открыл глаза — четверка не двинулась с места.
Зато Дональд подошел совсем близко.
Несколько фотовспышек: за спиной Дональда Майвор с банкой пива, фермеры и Стефан с Кариной рывками, как произвольно вырванные из фильма кадры, вылезают из «вольво». А где же Изабелла и Молли?
Дональд остановился в десяти шагах.
Пристроил приклад к плечу.
— Теперь ты сдохнешь, пес.
Все, что хотел сказать Петер, все аргументы, заготовленные на случай встречи с Дональдом, как ветром сдуло. Он вдруг понял, что Дональд и в самом деле собирается его убить. И в таком случае убегать бессмысленно. Замереть и приготовиться к смерти.
Он опять зажмурился, глубоко вдохнул и представил себе темноту, запах геля для душа и дезинфицирующего средства. Анетт... Он постарался представить все свое тело как половой член, медленно погружающийся в ее влажное, нежно пульсирующее лоно.
Дональд выстрелил.
***
Собственно, никакой ненависти к Петеру Дональд не испытывал. Но поскольку Петер поступил с ним так, как поступил, его следовало пристрелить. В обычной жизни он, разумеется, действовал бы по-иному — кому охота садиться в тюрьму? А здесь, в этом перевернутом мире, такое решение казалось не только естественным, но и единственным.
Одно из качеств, которого он не только не стеснялся, а даже гордился им, — злопамятность. Он и секрета из этого не делал.
— Только имей в виду — память у меня хорошая.
Если кто-то поступал с ним скверно, Дональд был готов зайти как угодно далеко, чтобы отплатить той же монетой, а иногда и с лихвой.
К примеру, некий оптовик продал ему задешево большую партию досок — сказал, что закрывает дело и уезжает в Испанию, в Коста-дель-Соль. Восемьдесят тысяч псу под хвост — доски оказались подгнившими, несколько лет пролежали в подвале без вентиляции. Только на дрова, и то скверные.
Дональд не торопился. Когда он понял, что обманщик не собирается возвращаться в Швецию, постарался найти нужных людей в Марбелье. Не поскупился, нанял трех местных бандитов. Сад разгромили, машину разбомбили, подожгли сарай с инвентарем. Вроде бы ничего сверхъестественного, но происходило все это в течение нескольких месяцев и заметно повлияло на душевный покой обидчика.
Дональд выждал немного и послал открытку:
«Надеюсь, у тебя все в порядке и ты наслаждаешься солнцем и морем. С дружеским приветом — Дональд».
Вся затея имела смысл только в том случае, если виновник знает, откуда дует ветер.
В результате через какое-то время оптовик позвонил ему. рыдал в трубку и пообещал вернуть деньги до копейки, лишь бы прекратились набеги. Дональд сказал, что не понимает, о чем речь, но деньги согласился принять, поскольку доски и вправду никуда не годились.
Конечно, Дональд затеял травлю не из-за денег, но он был бы плохим бизнесменом, если бы отказался принять деньги, к тому же надо было покрыть расходы на рабочую силу за рубежом. Но главное было в том, что он показал негодяю: никто не может надуть Дональда Густафссона безнаказанно.
В случае с Петером таких возможностей не было. Он вывез его черт знает куда, как собаку, испортил кемпер и украл машину. Кровавый фантом, которого он пристрелил, побелел, маски отца как не бывало. Плод фантазии. И Петер — плод его фантазии, не более того. Интересно, во что он превратится после выстрела? Есть только один способ узнать. Выстрели — узнаешь.
Дональд прищурил левый глаз и поймал Петера в оптический прицел. Задержал дыхание, чтобы не дрожали руки.
И в этот момент затылок словно взорвался, перед глазами полыхнуло желтое пламя. Он услышал шипение и нажал на крючок.
***
Ну давай же, Майвор, давай...
Стефан изготовился к рывку, даже пригнулся немного, как бегун на старте. Времени рассуждать не было, к тому же внезапно доставшаяся ему роль лидера придала ему храбрости.
И Майвор посмотрела именно на него.
Когда Дональд направился к Петеру, Майвор шла у него за спиной с банкой пива. Когда не осталось никаких сомнений, что Дональд и в самом деле решил застрелить Петера, она растерянно и вопросительно посмотрела на Стефана. Именно на него, Стефана. Показала на банку и на голову Дональда.
Ты у меня на мушке.
Палец на спусковом крючке.
Ну давай же, Майвор. Только не промахнись.
Она поначалу решила подбежать к Дональду и ударить его банкой по затылку, но времени уже не было. Дональд выстрелит в любое мгновение. Она размахнулась и метнула банку с неожиданной для себя силой. Мелькнула красно-белая молния, и банка угодила Дональду в затылок.
Стефан настолько сосредоточился на предстоящем рывке, что грохот прозвучал для него, как сигнал к старту. Стартовый пистолет.
И он сорвался с места.
Банка отскочила от затылка Дональда под таким углом, что взлетела вверх и вперед, открылась — и пенная струя «Будвайзера» ударила в лицо. Если бы он обернулся посмотреть, кто кинул банку, он бы непременно заметил Стефана, но, к счастью, Дональд, как завороженный, уставился на пустую банку.
И Стефан еще раз удивился собственному хладнокровию. Финишной ленточкой была винтовка: он планировал с ходу вырвать ее у Дональда. Но вышло так, что просто взял у него винтовку, как будто перед ним был подросток, пойманный на мелкой краже в его магазине.
Взял винтовку и сказал:
— Вот так.
Дональд среагировал так же, как пивная банка. Открылся вентиль, давление упало. Плечи опустились. Он безразлично глянул на Стефана, на Майвор и тихо, даже робко произнес:
— Какого черта...
Петер, очевидно, цел и невредим — пуля прошла мимо. Стефан на всякий случай взял Дональда на прицел, но тут же сообразил, что в этом нет необходимости — без оружия Дональд всего лишь спятивший, озлобленный старик. Подошел к Петеру — тот стоял совершенно неподвижно и не отрывал глаз от четырех белых фигур.
— Петер?
— Мой отец... Он давно умер. Как это может быть?
Стефан закинул винтовку за спину и положил руки на плечи Петера. Повернул его к себе, но Петер неотрывно смотрел на фантомов.
Стефан сжал щеки Петера, насильно повернул к себе и посмотрел ему в глаза.
— Петер, слушай меня. Это не твой отец. Они притворяются кем-то, кто может напугать человека, вывести из равновесия. Им важно, чтобы пролилась кровь. Они ждут крови. Ты меня понял? Это не твой отец, и вообще никто другой. Никто!
Петер перестал вырываться. Стефан отпустил руки, но тут Петер словно проснулся.
