Северные огни - Барлоу Джеффри (электронные книги без регистрации txt) 📗
Я просто света не взвидел: сперва Громовержец, а теперь еще и это! Я был до глубины души расстроен из-за коня; ну и, надо думать, рефлексы одержали верх… Словом, мы сцепились, Хантер и я, и он так знатно заехал мне в челюсть, что из меня и дух вон. Придя в себя, я обнаружил, что лежу на полу, надо мной склоняются Миттон и прочие слуги, а мистер Хантер вместе с табличками исчез бесследно. Мы с Недом бросились в погоню и поскакали по тракту прямиком в деревню, но к тому времени было уже поздно. Хозяин «Коня в яблоках» сообщил, что видел, как личный экипаж мистера Хантера уезжал по главной улице в направлении солтхедской дороги.
— А вы наводили справки в городе? — осведомился профессор. — Не знает ли кто-нибудь этого вашего мистера Хантера? И как насчет его поверенного?
— Один из моих друзей связался в городе с Винчем, но тот клялся и божился, что касательно деятельности своего клиента пребывает в полном неведении. Мировой судья, в виде особого одолжения моему другу, послал одного из своих представителей в особняк мистера Хантера, но грубиян-слуга не пустил его на порог, уверяя, что хозяин уехал по важным делам на неопределенный срок. Боюсь, что больше ничего не предпримешь. Преступление совершено здесь, в Бродшире, и, конечно же, оно вне юрисдикции солтхедских властей. Судьи обычно не склонны сотрудничать там, где речь идет о делах вне их собственной сферы влияния. Так что — как есть, так есть.
— Но вам известно, где проживает Хантер, — указал доктор Дэмп. — По всей вероятности, таблички находятся там же, что бы уж там ни говорил обманщик-слуга.
— Да, доктор, я понимаю, к чему вы клоните. Но позвольте мне объяснить вам, почему я не особо стремлюсь вернуть таблички… По чести говоря, я даже рад, что они исчезли. Видите ли, мне кажется, что именно в них кроется причина всех тех пертурбаций, что начались вскорости после пропажи табличек — буквально на той же неделе.
— И какова же суть этих пертурбаций? — осведомился доктор, сгорая от любопытства.
— Все началось с крипты. За углом особняка высится древняя каменная часовня, построенная еще мистером Вэйном Итоном; отсюда, впрочем, ее не видно. Ею до сих пор пользуются время от времени, всякий раз, как нас навещает лицо духовное. С точки зрения архитектурного стиля, там немало всего любопытного: клинчатый камень над северным входом с изображениями гончих и всадников — для нашей части графства более чем уместно! — и декоративная кирпичная кладка, и терракотовые мемориальные доски с портретами и все такое прочее, и выложенные из обожженного кирпича зигзаги и ромбы в стиле эпохи Якова I. Однако ж крипта часовни не служит усыпальницей ни мистеру Тому Скарлетту, ни кому бы то ни было из членов семьи; их останки покоятся на деревенском церковном кладбище. Должен признать, меня это обстоятельство всегда слегка озадачивало.
В крипте находилась и одна в высшей степени загадочная скульптура. Довольно большая — и в высоту, и в ширину в два раза крупнее натуральной величины, — вырезанная из некоего пористого камня, как мне сказали, туфа вулканического происхождения. В окрестностях Пиз-Поттиджа таких месторождений нет, равно как и во всем Бродшире, насколько мне известно. Самое необычное в статуе — ее цвет: темно-синий, со стальным отливом, с тонкими прожилками серого или черного. На первый взгляд кажется, что камень просто-напросто покрашен; при ближайшем рассмотрении, однако ж, становится очевидным, что он синий по сути своей.
Статуя эта — всего лишь один из образчиков из внушительной сокровищницы Тома Скарлетта. Как я уже упоминал, он был завзятым собирателем подобных редкостей. Большая часть его коллекции — вазы, вотивные статуэтки и прочие скульптуры, бронзовые зеркала, ритоны, монеты, папирусы и все такое прочее, собранные по всему миру — за несколько веков до разъединения, конечно же, — представлена в музейных залах в северном крыле дома. Позже мы туда заглянем, если вы не против.
В документах, подтверждающих безусловное право собственности на «Итон-Вейферз», всегда наличествовало любопытное условие, сформулированное самим Томасом Скарлеттом, что всякий раз распространялось на каждое последующее семейство, когда усадьба переходила из рук в руки. А именно: данная скульптура должна оставаться в крипте; никому не позволялось извлечь ее оттуда. Собственно говоря, у меня тут есть подлинный текст мистера Скарлетта, я скопировал весь абзац дословно.
«Синего же цвета идол, пребывающий в Часовне, да останется в Божьем доме до Бесконечности, иначе говоря, навечно и навсегда, и не должно ему покидать стен, освященных присутствием святых Мощей».
— Святых мощей? — эхом отозвался доктор.
— Да, мощей одного малоизвестного святого, некоего Мальфиуса; они хранятся в алтаре вместе с кусочком, как предполагается, Святого Креста. Как вы знаете, верные христиане считают, что наличие в церкви подобных реликвий — надежная защита против зла.
— Все равно как амулет для язычников.
— Да. Но это не все. Мистер Скарлетт, по всей очевидности, не слишком полагался на Провидение, равно как и на благое влияние безвестного мученика. Статуя — а она, как я уже сказал, весьма велика — была уложена на пол в углу часовни и прикована к каменной плите крепкими железными звеньями. После чего крипту опечатали. Собственно говоря, склеп вновь открыли только одно-два поколения назад; вот тогда люди и увидели статую своими глазами.
На мгновение все примолкли.
— Прикована к полу! — воскликнул мистер Киббл, на секунду отрываясь от блокнота.
— А что именно изображает собой скульптура? — уточнил доктор Дэмп.
— Хороший вопрос, доктор. Толком ответить на него не в состоянии никто. Могу сказать лишь, что статуя напоминала птицу. Одни сплошные крылья — два гигантских крыла, если уж говорить точно, накрывали тело на манер савана; голова же, втянутая под крылья, оставалась невидима. У основания статуи, под крыльями, виднелась пара огромных и зловещих когтистых лап.
— Из всего того, что вы рассказали касательно скульптуры, — промолвил профессор, — я так понимаю, что в крипте ее больше нет.
Гарри Банистер ответил не сразу, а поднялся с кресла и подошел к ближайшему шкафу. Вернулся он с небольшой жестяной мисочкой, наполненной мелкой синей пылью, каковую и поставил перед своими гостями.
— Это — малая толика того, что осталось от статуи. Примерно неделю спустя после того, как таблички были украдены, посреди ночи раздался оглушительный грохот. В тот момент мы подумали, что это гром, поскольку вечером бушевала гроза. А утром Нед обнаружил, что дверь в крипту взломана. Нед, почему бы тебе самому не рассказать профессору и его друзьям, что именно ты там обнаружил?
Лесник, неслышно вошедший в гостиную во время последнего обсуждения, откашлялся и продолжил ясно и сжато:
— Ну так вот, как все было-то. Я поначалу грешил на хулиганов; в глуши вроде как у нас всякое порою случается. Однако ж вхожу в крипту и вижу: нет, тут не хулиганье поорудовало! Идолища нет как нет, только повсюду на полу пыль лежит грудами, а тяжелые железные кандалы, что статую сковывали, разлетелись на части! И ни кусочка-то от этой статуи не осталось — одна только пыль, вот вроде как здесь в миске, как если б она взорвалась изнутри и разлетелась на мелкое крошево!
— Можете себе вообразить, как озадачило нас помянутое происшествие, — продолжал мистер Банистер. — В тот же день, ближе к вечеру, в усадьбе воцарился леденящий холод — даже для Бродшира такие морозы нетипичны. Стылый, нездоровый воздух просачивался во все углы; от стужи не спасало даже пламя в каминах. Разумеется, мы списали все на странные перепады климата, но, съездив в Пиз-Поттидж, обнаружили, что там с погодой все в порядке: температура ровно такова, как и следует ожидать в это время года.
— Все это до крайности интересно, — молвил профессор. — Нечто похожее нам довелось пережить и в Солтхеде по меньшей мере дважды.
— Сами видите, одни и те же явления происходят и здесь, и в городе, в точности как я предполагал! — воскликнул владелец «Итон-Вейферз».
