Полночный поцелуй - Эдриан Лара (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Лукан кивнул.
— Но вместе с тем начался новый этап нашей борьбы с Отверженными. Теперь это не просто борьба, это — война. Сегодня мы потревожили осиное гнездо. Но тот, кто нам нужен больше всех, уцелел.
— Пусть он сбежал, мы его достанем, — уверенно заявил Данте, усмехаясь.
Лукан мрачно покачал головой:
— Этого достать будет нелегко. Он — особенный. Он будет предугадывать каждый наш шаг, каждое движение мысли. Ордену необходимо увеличить численность и сменить стратегию, организовать дополнительные базы по всему миру, и сделать это нужно в кратчайшие сроки.
Сидевший впереди Гидеон развернулся:
— Ты думаешь, Отверженных возглавляет тот П1, которого мы засекли на Западном побережье?
— Я в этом уверен, — ответил Лукан. — Он был в вертолете, он захватил Габриэллу. — Лукан с нежностью погладил плечо Габриэллы и посмотрел на нее, словно один только взгляд в ее глаза придавал ему уверенности и сил. — Этот ублюдок не Отверженный, по крайней мере сейчас таковым не является, если вообще когда-либо им был. В далеком прошлом он, как и мы, был воином. Его имя — Марек.
Габриэлла словно почувствовала порыв холодного ветра; она знала: это Тиган, сидевший сзади, посмотрел на Лукана.
Лукан тоже это знал. Он повернулся и взглянул воину в глаза:
— Марек — мой родной брат.
Глава тридцать четвертая
Новость мрачным облаком висела над головами воинов, пока они на лифте спускались на главный этаж бункера. Габриэлла стояла рядом с Луканом и держала его за руку, переплетя пальцы. Она была потрясена, от жалости к Лукану у нее сжималось сердце, и если бы сейчас он заглянул в ее глаза, то увидел бы в них неподдельное сострадание.
Те же самые чувства отражались в глазах воинов, они были потрясены этим открытием не меньше Габриэллы.
Все понимали, что придет час, когда Лукан встретится лицом к лицу со своим родным братом, и один из них должен будет погибнуть.
Габриэлла не знала, как ей примириться с этим зловещим поворотом судьбы. Дверь лифта открылась, Саванна и Даника встречали их, всю ночь они с нетерпением ждали возвращения воинов.
Они засыпали их радостными восклицаниями и вопросами о том, как все прошло и почему Габриэлла уехала, никому ничего не сказав. Габриэлла чувствовала себя слишком утомленной, чтобы отвечать, после всего пережитого у нее не было сил даже на эмоции.
Но она знала, что скоро ей придется дать ответ, по крайней мере Лукану.
Она наблюдала, как воины увели его в сторону, отвлекая разговорами о разворачивавшейся войне, новой стратегии и тактике, в то время как ее окружили Саванна и Даника. Они осматривали ее многочисленные синяки и ссадины, убеждая в необходимости поесть и принять горячую ванну.
Габриэлла неохотно согласилась, но ни восхитительные блюда Саванны, ни ароматная горячая ванна не могли помочь ей успокоиться и расслабиться.
В голове кружились мысли о Лукане, Джейми, обо всем, что случилось этой ночью. Лукан спас ей жизнь, и она всегда будет благодарна ему за это. Она любила его, как никого и никогда, но отношения между ними не сложились, и поэтому она не может находиться в бункере. Вопреки его решению, она не отправится ни в какую Темную Гавань.
И что остается? Домой она тоже вернуться не может. Прошлую жизнь не восстановить. Снова жить по-старому — значит, вычеркнуть весь тот опыт, который она приобрела в течение последних недель общения с Луканом, и забыть его самого, отказаться от новых знаний о себе и своей связи с Родом вампиров.
Правда заключалась в том, что она не понимала, какому миру теперь принадлежит, не знала, в какую сторону ей двигаться, но по лабиринту коридоров ноги сами несли ее к апартаментам Лукана.
Дверь была приоткрыта, внутри царил полумрак. Габриэлла толкнула дверь и вошла. Неровное мерцание свечей наполняло соседствовавшую с гостиной спальню. Габриэлла, влекомая ароматом и живым теплом, направилась туда и зачарованно застыла на пороге. Аскетичная спальня Лукана превратилась в райский уголок: в каждом углу комнаты стояло по серебряному витому подсвечнику с большой черной свечой; кровать устилал красный шелк; на полу у камина находилось ложе из пухлых подушек, задрапированных тем же материалом. Все выглядело романтично и маняще. Комната, предназначенная для любви.
Габриэлла сделала несколько шагов, дверь за ней тихо закрылась сама собой.
Разумеется, не сама. В глубине спальни стоял Лукан и наблюдал за Габриэллой. Волосы у него были влажными после душа, на плечи небрежно наброшен красный атласный халат, в глазах поблескивала страсть.
— Это для тебя, — сказал он, обводя рукой спальню. — Это наша ночь. Хочу, чтобы она была для тебя особенной.
Габриэлла была тронута, вид Лукана возбуждал ее, но после расставания вчерашним вечером она не была готова заниматься с ним любовью.
— Знаешь, сегодня я уехала с мыслью никогда сюда не возвращаться, — начала Габриэлла, стараясь держаться от Лукана подальше. Она боялась, что иначе не сможет сказать ему то, что должна. — Близости больше не будет, Лукан. Ты не можешь дать то, что мне нужно.
— Что именно, назови. — Лукан произнес слова мягко и тихо, и, тем не менее, они прозвучали как приказ. Он начал приближаться к ней, медленно и осторожно, словно знал, что любое неверное движение спугнет ее, и она убежит. — Скажи, что тебе нужно.
Габриэлла покачала головой:
— Не вижу в этом смысла.
Лукан сделал еще несколько осторожных шагов и остановился на расстоянии вытянутой руки от Габриэллы.
— Я хочу знать. Интересно, что может убедить тебя остаться со мной.
— На ночь? — тихо спросила Габриэлла, ненавидя себя за то, что после всего пережитого страстно желала его объятий.
— Я хочу тебя и готов предложить тебе все, чего захочешь ты, Габриэлла. Прошу, ответь, что тебе нужно.
— Твое доверие, — сказала Габриэлла как о чем-то совершенно недостижимом. — Я не могу… отдаваться тебе, если ты мне не доверяешь.
— Доверяю, — произнес Лукан с такой серьезностью, что Габриэлла почти поверила ему. — Габриэлла, ты единственная, кто меня понимает. От тебя я ничего не могу скрыть. Ты видела мою темную сторону. Дай мне шанс показать тебе то хорошее, что есть во мне. — Он приблизился, и она ощутила жар его тела, его желание. — Я хочу, чтобы рядом со мной ты чувствовала себя защищенной так же, как я чувствую себя рядом с тобой. Вопрос в том, можешь ли ты доверять мне, зная, что я собой представляю?
— Я всегда доверяла тебе, Лукан. И всегда буду. Но это не…
— Так что же еще? — перебил ее Лукан. — Ответь мне, что еще я должен сделать, чтобы ты осталась?
— Ничего не получится, — сказала Габриэлла, отступая. — Я не могу остаться. Обстоятельства не позволяют. Ведь Джейми…
— Он в безопасности. — Габриэлла удивленно посмотрела на Лукана, он продолжал: — Как только мы вернулись, я попросил Данте отправиться наверх и найти его. Несколько минут назад он позвонил и сообщил, что забрал твоего друга из полицейского участка и отвез домой.
Габриэлла почувствовала облегчение, которое мгновенно сменилось беспокойством.
— Что Данте ему сказал? Он стер Джейми память?
Лукан покачал головой:
— Кроме того, что ты в безопасности и скоро ему позвонишь, Данте ничего не сказал Джейми — решил, что ты сама должна это сделать. Так что ты можешь говорить все, что захочешь и сочтешь нужным. Вот так. Верь мне, Габриэлла.
— Спасибо, — пробормотала Габриэлла, тронутая его заботой. — Спасибо за то, что сегодня ночью спас меня.
— Так почему же ты меня боишься?
— Я не боюсь, — ответила Габриэлла, продолжая отступать, пока не почувствовала край кровати.
В следующее мгновение Лукан стоял прямо перед ней.
— Что еще я должен сделать, Габриэлла?
— Ничего, — прошептала она.
— Совсем ничего? — настойчиво переспросил Лукан.
— Пожалуйста, не проси меня остаться, чтобы утром выставить за дверь. Позволь мне уйти сейчас, Лукан.
