Бессонница - Кинг Стивен (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
— А что случилось с Джимми В.?
— Рак снова принялся за него, — ответил Фэй, затем, понизив голос, добавил: — Не думаю, что на этот раз у него есть хоть малейший шанс отразить нападение.
Чувство глубокого сожаления охватило Ральфа при этом известии. Они с Джимми Вандермеером знали друг друга еще в «настоящей жизни». В те времена оба мотались по дорогам. Джимми торговал сладостями и поздравительными открытками, а Ральф — печатными приспособлениями и бумажной продукцией, вдвоем они составляли отличную команду, колеся по Новой Англии, ведя поочередно машину и позволяя себе более роскошные удобства, чем было бы доступно одному.
Они делились также ничем не примечательными секретами мужчин, путешествующих в одиночку. Джимми поведал Ральфу о проститутке, стащившей у него бумажник в 1958 году, и как он затем обвел вокруг пальца жену, сказав ей, что его ограбил попутчик.
Много поездок; много пробитых колес; много шуток по поводу одиноких коммивояжеров и хорошеньких фермерских дочек; много бесед, затягивающихся далеко за полночь. Иногда они говорили о Боге, иногда о политике. В общем, Джимми Вандермеер был чертовски отличным парнем. А потом Ральф нашел сидячую работу в типографии, и Джимми выпал из его поля зрения. Они возобновили взаимоотношения только здесь и в некоторых других местах, принадлежащих Городу Старых Кляч, — встречались в библиотеке, бассейне, задней комнате парикмахерской. Когда вскоре после похорон Кэролайн Джимми рассказал, что он вполне достойно выдержал схватку с раком легких, Ральф припомнил, каким всегда видел Джимми: говорил ли тот о бейсболе, ловил ли рыбу, ехал ли он в машине, в уголке рта у него непременно была зажата сигарета.
«Мне повезло», — сказал он себе тогда. Но, по всей видимости, счастье изменило ему. Так происходит всегда.
— Печальная новость, — вздохнул Ральф.
— Он уже почти три недели в больнице, — сообщил Фэй. — Проходит лечение радиацией и принимает уколы с ядом, по идее убивающим рак, но на самом деле убивающим самого человека. Удивительно, что ты ничего не знал, Ральф.
«Конечно, ты удивлен, а я нет. Видишь ли, бессонница — дама ревнивая, она заставляет о многом забыть. То не можешь отыскать бульонные кубики, то теряешь ощущение времени, а потом наступает очередь и старых друзей».
Фэй покачал головой:
— Проклятый рак. Ужасно, как он может таиться, выжидая своего хода.
Ральф кивнул, затем, подумав о Кэролайн, спросил:
— Ты случайно не знаешь номер палаты Джимми? Может быть, я проведаю его.
— Случайно знаю: 315. Запомнишь?
Ральф усмехнулся:
— Хотя бы на время.
— Конечно, навести его, если сможешь, — они его хорошенько накачивают уколами, но пока еще он узнает людей, клянусь, ему будет приятно повидаться с тобой. Как-то он сказал мне, что у вас есть что вспомнить.
— Ты же знаешь, как это бывает, — ответил Ральф. — Парочка молодых мужиков в дороге, вот и все. Если нам приносили чек за обед, Джимми всегда предоставлял оплачивать его мне. — Внезапно Ральфу захотелось расплакаться.
— Паршиво, правда? — спокойно заметил Фэй.
— И не говори.
— Навести его. Он будет рад, да и тебе полегчает. Только не забудь о шахматном турнире! — закончил Фэй и выпрямился, делая героическое усилие, чтобы выглядеть и говорить как можно бодрее. — Еще раз спасибо, что удержал меня от глупости. Знаешь, мне как-то не по себе.
— Ладно. Я же Миротворец Номер Один. — Ральф пошел по тропинке, ведущей к дороге, затем обернулся. — Видишь служебную дорогу? Ту, которая ведет от Дженерал Авиэйшн к шоссе? — Он указал рукой. От терминала отъехал грузовик, на ветровом стекле полыхали ослепительные солнечные блики.
Грузовик притормозил возле ворот, входя в поле действия луча фотоэлемента.
Ворота стали открываться.
— Конечно, вижу, — ответил Фэй.
— Прошлым летом я видел, как по служебной дороге ехал Дипно, следовательно, у него есть ключ-карточка от этих ворот. Нет никаких соображений по поводу того, как она оказалась у Эда?
— Ты имеешь в виду парня из организации «Друзья жизни»? Ученый-лаборант, который провел небольшой эксперимент, избив свою жену прошлым летом?
Ральф кивнул:
— Только я говорю о лете 1992 года. Он ездил на старом коричневом «датсуне».
Фэй рассмеялся:
— Да я не отличу «датсун» от «тойоты» или «хонды», Ральф. Но я скажу, кто в основном пользуется этой дорогой: поставщики провизии, их пилоты, обслуживающий персонал и авиадиспетчеры. Думаю, некоторые пассажиры тоже имеют такие ключи, если они часто летают на личных самолетах.
Единственные ученые, занятые здесь, работают на станции контроля воздуха.
Он ученый такого профиля?
— Нет, химик. До недавнего времени он работал в лаборатории Хокинга. — Забавлялся с белыми мышками? Ну, насколько мне известно, на аэродроме не водятся грызуны, хотя, подожди-ка… Этой дорогой пользуется еще одна категория людей.
— Да? Кто же?
Фэй указал на здание из сборных конструкций ярдах в семидесяти от центрального авиационного терминала:
— Видишь то здание? «Соло-Тек».
— А что такое «Соло-Тек»?
— Школа, — ответил Фэй. — Там люди учатся летать.
Ральф возвращался по Гаррис-авеню, засунув руки в карманы и опустив голову так низко, что видел только трещины на асфальте. Мысли его снова кружились вокруг Эда Дипно… И «Соло-Тек». Невозможно выяснить, является ли «Соло-Тек» причиной, объяснявшей присутствие Эда на территории аэропорта в день столкновения с Мистером Садовником, но совершенно неожиданно именно на сей вопрос Ральф жаждал получить ответ. Его также интересовало, где Эд живет сейчас. К тому же Ральф решил узнать, разделяет ли Джон Лейдекер его любопытство по этим двум пунктам.
Ральф миновал двухэтажный, без всяких претензий особняк Джорджа Лайфорда с одной стороны и ювелирный магазин («СКУПАЕМ ЗОЛОТО ПО САМОЙ ВЫСОКОЙ ЦЕНЕ») с другой. Его мысли были прерваны резким, захлебывающимся лаем. Подняв голову, Ральф увидел Розали, сидящую на тротуаре у входа в Строу форд-парк. Старая собака часто дышала, слюна капала с ее высунутого языка, образуя лужицу на бетоне между лапами. Шерсть стояла дыбом, а выцветший платок, казалось, дрожал от частого дыхания. Когда Ральф взглянул на нее, собака снова тявкнула, вернее взвизгнула.
Ральф посмотрел на противоположную сторону улицы, чтобы выяснить причину лая, но не увидел ничего, кроме прачечной самообслуживания. За стеклом мелькали женские фигуры, но Ральфу не верилось, что Розали может лаять на них. Мимо прачечной вообще никто не проходил.
Ральф посмотрел назад и внезапно понял, что Розали не просто сидит на тротуаре, а припадает к нему… Вжимается в землю. Похоже, она была напугана до смерти.
До настоящего момента Ральф никогда не задумывался, сколько общего в выражениях чувств и языке тела у собаки и человека: они усмехаются, когда счастливы, опускают голову, испытывая стыд, беспокойство отражается в их глазах, а напряжение выдает спина — то же самое делают и люди. И, как и у людей, страх сквозит в каждом мускуле, если собака чем-то напугана. Ральф снова посмотрел на противоположную сторону, на место, привлекшее внимание Розали, и снова ничего не увидел, кроме прачечной «Буль-буль» и пустынного тротуара. Но затем совершенно неожиданно вспомнил малышку Натали, хватающую серо-голубые следы, оставленные его рукой. Другим казалось, что она хватает пустоту, всегда кажется, что дети ловят ручонками пустоту… Но Ральф-то знал.
Он видел.
Розали панически завизжала, ее визг напомнил Ральфу скрип заржавевших дверных петель.
«До настоящего момента это случалось само по себе… Но, может быть, мне удастся вызвать его приход. Возможно, я смогу заставить себя увидеть…»
Увидеть что?
Ауры. Конечно же, их. И то, что он (раз-два-три-четыре) видит Розали. Ральф уже догадывался (что-то лопнуло в квартире), что это такое, но он хотел удостовериться вполне. Вопрос заключался лишь в том, как это сделать.
