Нарцисс в цепях - Гамильтон Лорел Кей (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗

Мне должно было бы стать страшно, но не стало. Я должна была разозлиться, но не разозлилась. Мне полагалось бы ощутить много чего, но единственное, что я чувствовала — это что он прав, и я даже не пыталась с ним спорить — не хотелось.

— Ричард будет в восторге, — сказала Элизабет.

Мерль и Ной поставили ее на колени резким движением, которое, наверное, было слегка болезненным.

— А, Элизабет! Спасибо, что напомнила, что я должна сделать, а то я отвлеклась. — Я отодвинулась от Мики, напоследок проведя пальцами по его руке от плеча вниз, будто не могла расстаться с ней сразу. — Отпустите ее, мальчики. Это моя проблема, а не ваша.

Они глянули на Мику, и он кивнул. Элизабет осталась стоять на коленях, будто не зная, что делать. Она потянулась, чтобы кто-то из них помог ей встать, но они сделали вид, что не заметили, и она осталась стоять, как стояла.

Я надела лифчик, подчеркнуто не спеша, потом подошла к джипу. Кобура все еще похлопывала меня по талии. Я передвинула ее по голому телу, и это было неудобно, но я не хотела тратить время на надевание рубашки. Я знала, что сейчас буду делать.

Я шла к джипу, и все ждали, пока я открывала дверь, засовывалась на пассажирское сиденье, открывала бардачок и вытаскивала пару запасных обойм со свинцовыми пулями. Их я начала возить, когда столкнулась с одичавшими фейри. В такого фейри можно стрелять серебряными пулями с утра до вечера, и он не заметит. Но свинца они не любят. И еще у свинцовых пуль есть то преимущество, что они не убивают оборотня. Для этого годится только серебро.

Я повернулась и пошла обратно, вынимая на ходу обойму из пистолета. Ее я положила в карман, хотя она там не очень помещалась, сунула новую обойму и вдвинула до щелчка.

Элизабет наконец-то стала глядеть озабоченно, когда до нее оставались только две машины. Любой другой наверняка поспешил бы удрать, но здравый смысл никогда не входил в число достоинств Элизабет. Я уже наставила на нее пистолет, очень спокойно приближаясь, когда она сказала:

— Не посмеешь.

Я смотрела на нее сквозь прицел и ничего не ощущала. Внутри меня было огромное пустое пространство — абсолютно спокойное, невозмутимое. Но в центре этой мирной невозмутимости было крошечное ядрышко удовлетворения. Мне слишком уж долго хотелось это сделать.

Я дважды выстрелила ей в грудь, пока она еще говорила, что я этого не сделаю. Элизабет рухнула на спину, извиваясь, царапая руками асфальт и суча ногами, пытаясь вдохнуть.

Все отошли от нее подальше. Я стояла над ней и смотрела, как она пытается вдохнуть и сердце ее хочет забиться, несмотря на дыру, которую я проделала.

— Ты все говоришь, что я не могу тебя убить как настоящая Нимир-Ра, вырвав глотку или выпустив кишки. Может быть, это скоро переменится, но я уже сейчас могу тебя застрелить, и ты будешь такой же мертвой.

Она отчаянно вращала глазами, тело ее залечивало раны. Кровь заполнила рот и выливалась наружу.

— На этот раз пули были не серебряные. Но пойди еще раз против меня, в большом или в малом, подведи еще хоть одного члена парда, и я тебя убью.

Наконец она сумела набрать воздуху для ответа и стала плеваться словами и кровью.

— Сука... ты... ты даже... — еще волна крови, — ...духу не хватит... — поток темной крови изо рта, — ...по-настоящему.

Глядя на нее сейчас, я поняла то, чего раньше не понимала. Элизабет хотела,чтобы я убила ее. Чтобы отправила туда, где сейчас Габриэль. Наверное, она сама не понимала, чего хочет, но если это и не было желание смерти, то очень близко к нему.

Она лежала, залечивая раны, и ругала меня, говорила мне, как я слаба. Я еще раз выстрелила ей в грудь. Она забилась, задергалась, и лужа крови под телом стала шире.

Я выпустила обойму из рукояти пистолета, положила в другой карман и снова вставила главную обойму.

— Теперь серебряные, Элизабет. Есть еще остроумные замечания? — Я подождала, пока раны затянутся настолько, что она сможет говорить. — Отвечай, Элизабет.

Она глядела на меня, и что-то в этих глазах сказало мне, что наконец-то мы пришли к взаимопониманию. Она меня боялась, а иногда ничего лучшего от человека не добьешься. Я пробовала доброту, дружбу, уважение. Когда все это не дает результата, остается страх. И он не дает осечек.

— Вот и хорошо, Элизабет. Рада, что мы друг друга поняли.

Я повернулась к остальным. Они глазели на меня так, будто у меня выросла вторая голова — и очень противная. Мика протянул мне мою одежду, и я сняла кобуру и оделась. Никто при этом не сказал ни слова.

Приладив снова кобуру, я спросила:

— Так что, войдем в дом?

У Калеба вид был больной, зато у Мики, Мерля и Джины и всех моих леопардов — довольный.

— Тебе не разрешат войти в лупанарий с пистолетами, — сказал Мерль.

— Для того и нужны ножи, — ответила я.

Он поглядел на меня, будто хотел понять, шучу я или нет.

— Да улыбнись, Мерль, у нее все заживет.

— Я начинаю соглашаться с тем, что говорили крысолюды.

— А что они говорили?

— Что ты можешь напугать до икоты сама по себе, даже не будучи Нимир-Ра.

— Это еще очень слабо сказано, — подтвердила я.

Он приподнял брови:

— В самом деле?

— В самом деле, — неожиданно встрял в разговор Натэниел. Мои коты подтвердили его слова кивками и утвердительным хмыканьем.

— Так почему вы ее не боитесь? — спросила Джина.

— Потому что нас она не старается напугать, — ответил Зейн. Он смотрел на лежащую Элизабет, еще почти не способную шевелиться. — Конечно, правила могли и поменяться.

— Только для плохих котят, — сказала я. — А теперь пошли за крысами — и к волкам.

— И еще лебеди нас ждут, — добавил Мика.

— Лебеди? — удивилась я.

Он улыбнулся.

— Ты завоевываешь друзей, Анита, даже когда не собираешься.

Он протянул мне руку, я помедлила, потом осторожно взяла ее. Наши пальцы переплелись, и мы вместе, рука в руке, пошли по дороге, и это было хорошо и правильно, будто я нашла какой-то пропавший кусок от самой себя.

Зейна я оставила на дороге присмотреть, чтобы Элизабет не переехал случайный автомобиль. Из дому мы пошлем к ней доктора Лилиан.

Остальные леопарды шли за мной и Микой, и впервые с тех пор, как я унаследовала этих котов, я ощущала себя истинной Нимир-Ра. Может быть, — но не наверняка, — я их не подведу.

Глава 21

У Рафаэля, царя крыс, был черный лимузин. Мне никогда не казалось, что он из тех, кто владеет лимузинами, и я высказала это вслух. Он ответил:

— Маркус и Райна любили устраивать шоу со своим участием. Мы, крысы, не желаем выставлять себя шутами, потому и лимузин.

— Слушай, я же накрасилась! — ужаснулась я. Он улыбнулся.

Мы ехали на заднем сиденье лимузина, один из крысолюдов вел машину. Мерль и Зейн сидели с ним впереди. Мерль, потому что не желал, чтобы мы ехали одни с теми, кого он не знает, и Зейн, потому что я еще не до конца доверяла Мерлю. Хотя у меня не было иллюзий на тему о том, кто из них победит в драке, если до нее дойдет. У Ричарда могла найтись пара вервольфов, на которых бы я поставила против Мерля, но было в телохранителе Мики что-то предостерегающее, пугающее — то самое «что-то», которого недоставало всем моим леопардам. Даже не беспощадность — просто крайняя прагматичность. Было сразу ясно, что Мерль сделает ровно то, что нужно сделать, без колебаний, без сочувствия — чисто деловые соображения. Если сама работаешь именно так, то начинаешь видеть это свойство у других, и тогда глаз с них не спускаешь.

Все предводители ехали на заднем сиденье лимузина, что, на мой взгляд, отдавало элитаризмом, но зато мы могли поговорить друг с другом, к тому же никого другого это не смущало. Не знаю, почему мне было неловко, но было.

Рафаэль был высокий, смуглый, красивый и очень мексиканского вида. Говорил он без малейших следов акцента, разве что миссурийского. Сидел он к нам лицом. Да, к нам — мы с Микой сидели напротив. За руки мы не держались. Долгих взглядов друг на друга не бросали. Как ни странно, когда других леопардов рядом не было, мне с ним было как-то неловко. Может быть, это мой всегдашний дискомфорт после близости. Но я не уверена — ощущение было иное. А может быть, чем ближе было свидание с Ричардом, тем сильнее я задумывалась, что же это я такое творю. Я действительно собираюсь сказать Ричарду, что взяла себе любовника, другого оборотня? Мы уже расходились и сходились снова, но если Ричард решит, что я взяла себе постоянного любовника, помимо Жан-Клода, все будет кончено. А я не хотела полного разрыва, хотя что-то мне подсказывало, что мой роман с Ричардом не полезен для нас обоих. Мы не слишком хороши друг для друга. В любви иногда такое бывает.