На пути к югу - Маккаммон Роберт Рик (читать книги без регистрации txt) 📗

– Ламберт! Еще одно слово – и ты проведешь всю ночь с руками, прикованными к ногам, и будешь сосать собственный конец своим проклятым ртом!

– Извини, – сказал Пелвис Дэну. – Я не могу. – Он собрал все свое мужество и отправился в другую комнату, где уложил Мамми на кровать, а затем и сам устроился рядом. Он лежал очень тихо, все время прислушивался и заранее боялся шуршания чешуи по дощатому полу.

У Дэна болела голова; тупая боль пульсировала в ней уже два часа, и эта боль вновь встала между ним и сном. Тем не менее, как, ни странно, он чувствовал облегчение, что все наконец-то закончилось. Он больше не боялся того, что случится с ним. Мысль сбежать из страны, как он теперь понимал, была только иллюзией. Рано или поздно он оказался бы за решеткой. Ему суждено доживать оставшийся срок в тюрьме. Он жалел только о об одном – что втянул Арден во все это.

Дэн думал, что Морто уснул, но охотник неожиданно завозился на своей койке и сказал:

– Так какого черта делает здесь эта девица?

– Она считает, что где-то в этих краях живет знахарка, которую зовут Спасительница. И Арден верит, что она может убрать с ее лица это родимое пятно.

– Знахарка? Как Орал Роберте?

– Боюсь, она не так известна. И гораздо беднее. Впрочем, сам я не верю в такие вещи.

– А я тем более. Вымогают денежки у дураков, и все дела.

– Но Арден в отчаянии, – сказал Дэн. – Она поехала со мной сюда даже после того, как узнала, кто я такой. У нее нет ни денег, ни машины – ничего. Она потеряла работу. Она верит, что если отыщет Спасительницу и уберет с лица это пятно, ее несчастья окончатся и жизнь изменится к лучшему.

– Для тебя это отчаяние, для меня – безумие, – сказал Флинт.

– Люди часто склонны верить в странные вещи.

Флинт молчал. Внезапно из соседней комнаты раздался рокот бензопилы, сопровождаемый гудением пчел в закрытом ведре. Это храпел Пелвис.

– Да, я знаю – такое бывает, – вздохнув, заметил Флинт. Он заворочался, стараясь устроиться поудобней. Он устал, его измотала жара, но мозг продолжал работать и не давал ему уснуть. – Ламберт, а куда ты собирался бежать?

– Не знаю. Куда угодно, лишь бы не в тюрьму.

– Поражаюсь, как тебе удалось уехать так далеко. Твое описание было во всех газетах, во всех выпусках новостей. А почему ты убил того парня в мотеле? Он хотел тебя сдать?

– Я уже говорил тебе, что не убивал его. Это сделала его жена.

– Ну-ну, рассказывай. Теперь тебе можно быть со мной откровенным.

– Я не убивал его, клянусь Богом.

– Угу, – сказал Флинт с понимающей улыбкой. – То же самое я слышал от других преступников. – Он припомнил, что говорила в парке Бэзил бывшая жена Дэна. Это была самозащита, он не безжалостный убийца. – А почему ты не пристрелил меня? У тебя в руках был мой пистолет, а я валялся на земле и не мог даже встать. Почему ты не вышиб мне мозги? Ты не хотел убивать меня на глазах у своей семьи, верно?

– Нет. Неверно. Я просто не хотел тебя убивать.

– Но ты же был должен! Будь у меня пистолет, а ты бы охотился за моей шкурой, я бы выстрелил непременно. Во всяком случае, прострелил бы тебе ногу. Разве ты не подумал об этом?

– Нет.

Флинт повернул голову и поглядел на Дэна. Из двух десятков преступников, которых Флинт переловил за те семь лет, что работал на Эдди Смотса, этот был каким-то особенным. В Ламберте было что-то такое, чего он не мог понять, и это тревожило Флинта. Если Ламберт действительно убил человека в мотеле, перед тем как приехать в парк Бэзил, если он был просто бешеным псом-убийцей, как говорил Смотс, – что помешало ему прострелить ноги Флинта и Избавиться от погони? И почему Ламберт не оставил себе пистолет? Почему у него вообще не было никакого оружия? Почему он даже не пытался сделать из этой девки заложника? Все это выходило за рамки понимания Флинта.

Это была самозащита, он не безжалостный убийца. “Безжалостный или нет, подумал Флинт, но он все равно убийца. Может быть, Ламберт слишком спешил – да мало ли что еще. Может быть, он и не собирался идти в банк, чтобы кого-то убить, но факт остается фактом: Ламберт стоит пятнадцать тысяч долларов и ему. Флинту, нужна часть этих денег. И суть только в этом”.

Ламберт дышал глубоко и ровно. Флинт подумал, что он, должно быть, уснул – но все равно не стал убирать пистолет. От наручников Ламберту не освободиться – но он, может сделать попытку сдвинуть кровать и напасть на Флинта. Такое уже бывало. Преступники – люди чокнутые, и самый тихий вдруг может оказаться самым буйным.

Флинт закрыл глаза. Храп Пелвиса перешел в грохот бетономешалки, и даже Мамми начала негромко повизгивать во сне.

Какое удовольствие было бы навсегда сказать “пока!” этой парочке. Этот жирный придурок со своей шавкой нужны ему как четвертая рука.

Потом Флинт подумал о музыкальных способностях Пелвиса, которые любитель таких кошачьих концертов, несомненно, оценил бы, и о бармене, который сказал: “Ох, стать бы, мне его менеджером! Уехать к чертям из этих болот, разбогатеть и никогда не оглядываться назад”.

А затем Флинт понял, что должен уснуть, чтобы увидеть во сне тот чистый белый особняк.

Вот и он: чудесная изумрудная зеленая лужайка, окно на фасаде, четыре трубы. Дом, где он родился, который был где-то рядом, в этой стране, и в то же время бесконечно далеко. Флинт пошел по лужайке к дому, но, как всегда, не смог дойти до него. Дом всегда отодвигался, независимо от того, как быстро шел Флинт во сне. Он даже слышал звук собственных шагов – шорох лакированных черных туфель, приминающих мягкие стебли травы. Он чувствовал на лице теплый летний ветерок и видел собственную тень, двигающуюся впереди него. Ему нужно спешить. Но белый особняк опять отступил, словно в насмешку. В этом доме жили его мать и отец, и если бы ему только удалось войти в дверь, он мог бы попросить их принять его, он мог бы сказать им, что простил их за то, что они отказались от него, когда он был трехруким ребенком с дополнительной безглазой головой на боку. Он мог бы показать им, каким он стал» – воспитанным и рассудительным, – и сказать, что любит их, и что если они возьмут его в этот дом, он обещает… он клянется Богом… что им никогда не будет за него стыдно, и…

БУ-У-У-М!

Грохот вырвал Флинта из сновидения. Он сел на кровати, сжимая пистолет в побелевшей руке. Его первой мыслью было, что Ламберт свихнулся и пытается сдвинуть кровать, чтобы подтащить ее к нему. Флинту, и придушить его свободной рукой.

Дэн тоже сел; оглушенный этим грохотом, он плохо соображал. Наручник врезался ему в запястье. Они с Флинтом взглянули друг на друга, и каждый был озадачен. Мамми залаяла, а Пелвис забормотал что-то бессвязное, возвращаясь из глубокого сна.

В эту минуту в комнату кто-то вошел.

– Они здесь! У него пистолет! – крикнул вошедший и бросился на Флинта. У того не было времени решиться на выстрел; а в следующее мгновение на его плечо обрушился тяжелый удар, и боль пронзила руку до кончиков пальцев. У него отняли пистолет, и чья-то жилистая рука схватила его за горло. Флинт начал отбиваться, но рука сжалась крепче, и он обмяк. В комнату вошел еще один человек – мужчина в грязной желтой рубашке и синих джинсах:

– Именно этот сукин сын подстрелил Вирджила.

Эй, Док! Это он!

При упоминании, этого имени Флинт похолодел. Вошел Док. Легким прогулочным шагом. Он по-прежнему был в своей гарвардской футболке, но джинсы сменил на модные летние брюки, а темные очки – на очки с обычными стеклами. Док улыбнулся, обнажив гнилые зубы. Его длинные волосы были собраны в хвостик и перетянуты резинкой.

– Ну, теперь ты уже не надеешься провернуть свое “бей и беги”? – сказал он, приподняв Флинту подбородок. Флинт не ответил; он не мог вымолвить ни слова. По-прежнему улыбаясь. Док огляделся и увидел Дэна в наручниках.

– А это что еще такое? Кто ты, приятель?

– Дэн Ламберт. – Дэн еще не совсем пришел в себя, и происходящее казалось ему продолжением сна.

– А я – Док. Рад познакомиться. Монти, приведи сюда старину Пелвиса!