Решетка - Керр Филипп (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Но как машина может в принципе ожить? – спросил Куртис. – Давайте только не отрываться от реальности. Нигде и никогда в жизни такие вещи невозможны. Разве что в детских комиксах.
– Все зависит от того, что вы вкладываете в понятие жизни, – возразил Митч. – В настоящее время большинство ученых сходятся во мнении, что общее определение жизни отсутствует. Даже если вы возразите, что основным признаком живой материи является способность к воспроизводству себе подобных, то и такое определение вовсе не исключает компьютеры.
– Митч прав, – поддержал его Бич. – Те же компьютерные вирусы можно рассматривать как один из признаков живых систем. Может, это и не очень приятно сознавать, однако наличие тела нельзя рассматривать в качестве обязательного атрибута жизни. Жизнь определяется не формой материи, а уровнем ее организации, которая характеризуется физико-динамическими параметрами. Уже существуют машины, воспроизводящие подобные динамические функции. По сути дела, некоторые автоматы в этом смысле уже напоминают живые организмы.
– Все же я предпочитаю, чтобы машины только напоминали живые организмы, но ни в коем случае не ожили, – заметила Дженни Бао. – Жизнь для меня священное понятие.
– Ну для тебя, дорогуша, все окутано священным смыслом, – пробормотал Бирнбаум.
– Компьютер «Ю-5» – Авраам – изначально задуман как самоорганизующая система, – продолжил Бич. – Она может обучаться и приспосабливаться к новым условиям. В силах заботиться о себе. Что вы удивляетесь? Почему так уж трудно поверить в то, что Авраам может мыслить? С таким же успехом можно сомневаться, например, в способностях самого Господа Бога. Я имею в виду – разве у вас больше доказательств, что Бог в большей степени все знает, слышит, видит, чувствует, думает, чем Авраам? Если мы считаем заведомо абсурдным представление о возможной чувственности Всевышнего, то почему не взглянуть с тех же позиций и на компьютер? Вся проблема коренится в языке. Общепринято, что машины не могут вести себя как люди, а те в своей деятельности непрерывно стремятся приблизиться к машинам. Язык – одна из тех областей, где это слияние становится наиболее заметно. Компьютеры и люди учатся разговаривать на одном языке.
– Все это вы говорите от имени программистов и тех, кто работает с машинами, – заметил Куртис.
– Знаете, ведь люди уже давно писали о таких вещах, – добавил Бич, улыбнувшись. – Возьмите, например, историю о Пигмалионе или древнееврейский миф о Големе. А еще вспомните Фрэнкенштейна или повесть Артура Кларка «2001». Возможно, мы как раз и являемся свидетелями свершения этих вымыслов: искусственное существо, машина, берет в руки свою судьбу. И случилось это не где-нибудь, а в Лос-Анджелесе.
– Таких чудо-машин в Лос-Анджелесе и без того хватает, – сказал Арнон. – Взять хотя бы того же Рэя Ричардсона.
– Отлично, – произнес Куртис. – Мы все являемся свидетелями исторического события. Будем надеяться, что доживем до тех дней, когда сможем рассказать о нем своим внукам.
– Послушайте, я прекрасно понимаю всю серьезность ситуации: погибли люди, и я скорблю вместе со всеми, – заявил Бич. – Но в то же время я еще и ученый, и у меня, хотите вы этого или нет, есть одна привилегия.
– Привилегия? – презрительно переспросил Куртис.
– Хорошо, это неудачное слово. Но для меня, как ученого, происходящее здесь представляет огромный интерес. Идеально было бы как следует изучить это явление. Разобраться, по какому пути развивался процесс. Чтобы потом воспроизвести условия и повторить то же самое, но уже под строгим контролем. Я хочу сказать, было бы крайне стыдно просто стереть все и забыть, это даже аморально. В конце концов, Дженни права: жизнь – понятие святое. И раз уж вы ее создали, то выступаете в роли коллективного Творца и несете определенные обязательства перед своим творением.
Грузно усевшись снова в кресло, Куртис, похоже, находился в замешательстве.
– Постойте-ка, – воскликнул он. – Подождите минуту... Вы сейчас сказали, что было бы стыдно просто все стереть. Этим вы хотите сказать, что в силах прекратить весь нынешний ужасный бардак? И вырубить компьютер?
– При проектировании и монтаже «Ю-5» мы, естественно, предусмотрели вариант, что у него может возникнуть желание посоревноваться со своими создателями, – подтвердил Бич. – В конце концов, машине неведомы правила и нормы общественного поведения. Поэтому мы встроили в базовую конфигурацию Авраама специальную программу-контролер, которую назвали ГАВРИИЛ, чтобы иметь возможность отключать Авраама в случае непредвиденного развития событии.
– Непредвиденного развития, говоришь? – Схватив Бича за галстук, Куртис с силой прижал его головой к стене. – Безмозглый ублюдок! – прорычал полицейский. – Мы тут крутим шарами, как спасти троих людей, которые застряли в лифте по вине твоего компьютера-убийцы, а ты вдруг заявляешь, что давно мог остановить этого садиста! – Лицо Куртиса исказилось гримасой гнева, и он уже приготовился как следует врезать Бичу, но его остановил Натан Коулман.
– Оставь его, Фрэнк, – вмешался Коулман. – Он еще нам понадобится, чтобы выключить этот чертов компьютер.
Бич вырвал свой галстук из могучей лапы Куртиса.
– Они все равно уже погибли! – выкрикнул он. – Вы ведь сами сказали. Кроме того, как можно выбросить в помойку аппаратуру и программное обеспечение на сорок миллионов долларов, даже не просмотрев конфигурацию системы. Одно дело – несчастный случай, и совсем другое – преднамеренное убийство.
– Ты просто кусок дерьма, – криво усмехнулся Куртис. – Ну и люди! Одни лишь доллары и центы у них на уме.
– То, что вы предлагаете, полный абсурд. Никому в трезвом рассудке не придет в голову вышвырнуть «Ю-5» в сортир без доскональной проверки всех программных блоков, – стоял на своем Бич.
– Уже пять человек погибли! Какую еще тебе нужно проверку?
Бич отошел в сторону.
– Положим, ты проведешь эту гребаную проверку, – продолжил Куртис. – А что потом? – Он перехватил настороженный взгляд Коулмана. – Все в порядке, Нат, можешь идти. – Он высвободил руки от объятий своего коллеги. – Неужели вы ждете, чтобы кто-то еще погиб, пока до вашей пустой черепушки наконец не дойдет, что это вам не мудацкий университетский эксперимент с какой-нибудь плесенью в чашке Петри? Мы сейчас толкуем не о какой-то искусственной жизни, а о настоящей. О мужчинах и женщинах, у которых есть семьи, а не каких-то отбросах общества без чести и совести.
– Ты в самом деле можешь его отключить. Боб? – спросил Митч. – Это возможно?
– По правилам я должен сначала получить разрешение господина Ю, – объяснил Бич. – Потом составить и подписать соответствующий протокол на эту операцию, понимаешь?
– К черту господина Ю! – вмешался Куртис. – И к черту этот долбаный протокол! Или вы уже забыли, что отсюда не так-то легко с кем-нибудь связаться?
– Действуй. Боб, – приказал Митч.
– О кей, о кей, – нехотя согласился Бич, занимая место за терминалом рабочей станции. – Да я и сам собирался это сделать.
Заверещал «уоки-токи». Коулман что-то ответил в трубку и вышел из комнаты в коридор, направившись к балкону.
– Аллилуйя, – тихо пропела Элен. – Может, хоть теперь нам удастся выбраться из этого многоэтажного приюта для лунатиков?
– Аминь, – поддержала ее Дженни. – Всю вторую половину дня меня мучили плохие предчувствия относительно этого здания. Собственно, за этим я сегодня и пришла сюда – изгнать злых духов.
– Что бы ни пригнало сюда твою лодку, – шутливо протянул Арнон, вытянувшись на диване, – чем раньше мы отсюда смоемся, тем лучше.
– Эй, не больно-то спешите, – охладил их надежды Бич. – Для того чтобы разлить программную отраву по тысячам локальных компьютеров, потребуется некоторое время.
– Сколько? – спросил Куртис.
– Трудно точно сказать. Мне еще не приходилось выбрасывать на помойку компьютер стоимостью в сорок миллионов. Исаака, помнится, мы прикончили за тридцать шесть минут, а возраст той программы составлял всего несколько часов. Помнишь, Митч, СС – систему самовоспроизведения? – И Бич приступил к вводу новой порции команд.
