Потому что лень(СИ) - Башун Виталий Михайлович (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
И ведь он не из тех, кто игнорирует женщин. Уж Кира-то практически моментально может определить, на каком участке ее тела задержался взгляд мужчины, и каким конкретно способом он ее раздевает в своей буйной или убогой фантазии (зависит от индивида) — рывком сдирает платье, разрывает его яростно, предоставляет девушке самой раздеться или ме-е-е-дленно, не переставая гладить, целовать и покусывать, стаскивает с нее белье. Во всяком случае, так рассказывали служанки про своих хахалей.
Взгляд Бера был особенным. Он словно теплым лучом просветил Киру насквозь, восхитился ее телом и тут же деликатно спрятался. А в душе у девушки так и осталась капелька радужной живой росы его восторга. Х-м, росинок, жадина, мог бы выдать и побольше. Да один этот взгляд уже уверил девушку в том, что перед ней совершенно НЕ ТОТ Беролесс, который виновник гибели ее брата.
Так может она продолжает ходить к Беру именно за этим? За тем самым взглядом — за капельками той самой росы, которую она стала жадно собирать и бережно хранить?
К восторгам и даже поклонению мужчин Кира привыкла и прекрасно представляла себе, что за ним стоит. Имея острый ум и прекрасные аналитические способности, она моментально просчитывала возможный сценарий отношений с очередным «трепетным» поклонником и практически всегда концовка ее совершенно не устраивала, а то и середина или даже пролог. Причем Кира была вполне нормальной, в меру влюбчивой девушкой, с озорным, легким, добрым и веселым характером. Умение видеть людей «насквозь», к счастью или к сожалению, помогло ей остаться девственницей, всего лишь, как полагается, проплакав в подушку пару-тройку подростковых влюбленностей, и помогает ей до сих пор сдерживать осаду поклонников, мечтающих покувыркаться с ней в постели.
С Бером все по другому. Все иначе. Неоднозначно. Непредсказуемо. Странно и интересно.
Верная своему плану Кира все же решила провести последнюю проверку. Она купила в лавке, торгующей элитным вином, большую, литра на три с половиной, бутыль эльфийского выдержанного вина популярной среди аристократии марки и попросила сомелье перелить его в тару из под дешевой бурды с соответствующей этикеткой. За посудой еще и посылать пришлось — не держали в этой лавке ничего подобного. Девушка объяснила странность своего заказа желанием подшутить над друзьями. Сомелье, привычный ко всяким причудам богатых бездельников, готовых от скуки и не такое завернуть, невозмутимо выполнил все указания покупательницы, благо платила она, не торгуясь. Бурду вылили, бутыль вымыли, вино перелили.
Зачем ей понадобился такой финт? Все очень просто. Небогатый благородный или (тем более) простолюдин, живущий в общежитии, вряд ли хорошо разбирается в очень дорогих винах, а вот сынок герцога — просто обязан в силу воспитания и обучения.
Повод, кстати, нашелся простой, как топор, и надежный, как скала — благодарность за помощь с ногой и бабушкин эликсир! Почему нет?!
Бер не стал удивляться. Принял как должное, хотя поначалу отнекивался, всячески убеждая Киру в том, что ничего особенного он не сделал. Причем говорил искренне. Девушка верила, что для парня и в самом деле походя, совершенно бесплатно, помочь незнакомому человеку — дело вполне обычное и естественное. Это тоже было странно и… интересно.
Тот вечер плохо запомнился разоблачительнице негодяев. Первый глоток вина Кира отслеживала с терпением кошки перед норкой мышки. Она слушала дыхание Бера, жадно вглядывалась в его лицо, наблюдала за пальцами, держащими кружку, ожидая дрожи узнавания, но… увидела лишь слегка приподнявшиеся брови. Так реагирует человек, оценивающий вино исключительно с точки зрения, нравится оно ему или нет. Знаток, скорее всего, сначала понюхал бы, потом покрутил вино в бокале, потом сделал бы маленький глоток, который растер бы по нёбу, чтобы оценить букет… Короче говоря, обязательно выполнил бы одно из привычных действий, входящих в ритуал смакования элитного вина. Кира с удивительным для самой себя облегчением уверилась — это не тот Беролесс! Не сын герцога. Точно.
Потом… девушка плохо помнила, что было дальше. Как-то незаметно за душевным, веселым, разговором она глоток за глотком… ну еще одним всего с пол кружки… и еще одним с неполную кружку… вдруг впервые в жизни напилась. Кира еще помнила, как рыдала на шее Бера, рассказывая о жизни во дворце. О сестренках и братишках, ненавидящих друг друга, в том числе и о злодейски убиенном неким сынком герцога, сволочи и пьяни несусветной. Кто из них сволочь и пьянь? Да оба!! Из ее рассказа выходило, что настоящих друзей и подруг у Киры никогда не было, а были только временные союзники, которых можно было столь же временно называть друзьями. Главное, точно угадать момент, когда союз начнет разваливаться, и избежать гадостей, заботливо приготовленных персонально тебе еще под клятвы дружбы на век. Вообще во дворце ни к кому спиной поворачиваться нельзя. Даже к родной маме, искренне любящей дочку. При этом во дворце постоянно реализуются несколько параллельно-пересекающихся интриг, благодаря чему друг в одной, очень может быть врагом в другой. То есть о друзьях и врагах можно говорить, как в математике о дробях — в числителе друг, в знаменателе враг. И цифры непрерывно меняются. Вот этими-то вычислениями и заняты все поголовно. Такая вот дружба до гроба… лучше всего «друга».
Кира смутно помнит, как Бер посадил ее к себе на колени. В тот момент она со странным удовлетворением решила, будто вот-вот он, наконец-то, начнет к ней приставать, а она… будет не против. Наверное. Девушка еще не решила — надо оно ей или не нужно торопиться? Но парень всего лишь стал гладить по голове, утирать слезы и шептать на ушко что-то успокаивающее. Наверное, утешал. Так во всяком случае помнится.
Утром Кира проснулась с головной болью в одном белье под одеялом на свободной кровати. Через головную боль пробралась страшная мысль, обдав жаром, и девушка судорожно пошарила у себя в трусиках.
Фу-у-у-у-ух! Ничего не произошло! Никто ее не тронул! Благода-а-а-ать… если бы так не мутило. Сто-о-оп! А кто посмел ее раздеть? Бе-е-р-р-р-р?! Вон лежит напротив, смотрит на нее и лыбится!
Едва сдерживаясь от благородной ярости, Кира прошипела вопрос:
— Кто меня раз-з-з-з-здевал ночью?
— Так, сама же и раздевалась, — по-прежнему улыбаясь, спокойно ответил Бер. — Не помнишь, что ли? Еще хотела и белье снять. Требовала, чтобы я тебя за талию держал, пока ты трусики снимаешь. Боялась упасть. При этом грозилась страшными карами, если я срочно не научу тебя искусству любви. Прямо сейчас и на практике.
— Ты все врешь! — покраснела Кира. — Не могла я так! М-м-м-м… — ее опять замутила.
Бер выскочил из-под одеяла, подбежал к столу, взял большую кружку и поднес девушке.
— На-ка, выпей. От похмелья снадобье.
Пахло вкусно и Кира одним духом, как говорится, «задушила сушняк в горле». Моментально полегчало.
— Отвернись, — попросила она Бера. — Мне одеться надо.
Наспех одевшись, она быстро добежала до умывальни, где полностью разделась и, заранее замирая от страха, стала внимательно рассматривать себя в зеркале. К ее великому облегчению, ни засосов, ни интересных синяков, ни иных подозрительных пятен на теле она так и не нашла. Полностью уверившись в том, что кроме похмелья иных последствий вчерашней пьянки нет, девушка со спокойной душой провела все необходимые процедуры, оделась, причесалась, но перед самым выходом в комнату вдруг озаботилась одним вопросом.
— Бер, — робко спросила она, сама не понимая, почему так жаждет задать этот нескромный вопрос. — А ты что так пьян был, что не мог… м-м-м… выполнить мой приказ?
— Какой приказ?
— Ну-у-у этот… со мной… переспать… научить меня.
— Ки-и-ира! За кого ты меня принимаешь? Я же видел в каком ты состоянии, неужели я бы позволил себе так тебя обидеть? Нет, милая, такие решения ты, пожалуйста, принимай на трезвую голову.
— И что? Я тебя совсем-совсем не привлекаю? — с долей обиды спросила Кира.
