Спанки - Фаулер Кристофер (онлайн книга без .txt) 📗

Мы оба прекрасно сознавали, что с каждой минутой его мощь становится все сильнее, и все же он продолжал сохранять дистанцию. Как знать, возможно, если бы я находился в непосредственной близости от него, мне удалось бы получить хоть какое-то представление относительно его намерений. В данный же момент я пребывал в полнейшем неведении о том, каков будет его следующий шаг, и постепенно начинал мириться с подобным положением. Я чертовски устал, безумно хотел спать, однако отлично понимал, что, если хотя бы на мгновение утрачу бдительность, он, возможно, воспользуется своей возросшей силой, чтобы установить надо мной полный контроль.

Шина на моем мизинце то и дело соскальзывала, однако главное неудобство представляла боль в правом колене, хотя я и пытался всячески скрыть это от него. Глянув в сторону Спанки, я инстинктивно почувствовал, что он наконец пришел к какому-то решению.

К четверти шестого у меня сложилось впечатление, что мы прошагали не меньше половины Северного Лондона, однако этому подонку, похоже, вообще была неведома усталость. Если бы мы продолжали идти так и дальше, он в конце концов одним этим довел бы меня до полного изнеможения, а потому его следовало как-то остановить.

— Эй, Мартин!

Его оклик оказался весьма кстати. Он поманил меня рукой к себе, однако я все еще колебался и продолжал внимательно наблюдать за ним.

— Так мы ни к чему не придем. Подойди-ка на минутку. Не бойся, я тебя не укушу.

Чтобы как-то прервать неловкое бездействие, я направился через дорогу в его сторону.

— Нам надо все хорошенько обсудить — тебе и мне. — Спанки снова двинулся вперед и теперь уже мне невольно пришлось подстраиваться под шаг своего мстителя. — От исхода данной ситуации зависит очень многое. Давай представим себе, что я отпущу тебя. Что ты тогда сделаешь? Ведь тебе совершенно не за чем жить. А знаешь, я ведь и в самом деле могу уйти. Вопреки всем твоим мыслям на этот счет, у меня есть еще достаточно времени, чтобы подыскать себе нового хозяина.

— И ты полагаешь, что найдется человек, который сознательно, вполне добровольно пригласит тебя внутрь себя?

— Не забывай, что я способен предстать перед людьми в каком угодно обличье, а потому мое предложение может показаться им очень даже соблазнительным.

— Ну тогда иди и действуй. У тебя и так почти уже не осталось времени, зачем же тратить его остатки на разговоры со мной?

— Дело в том, что ты являешься тем самым человеком, которого я выбрал и который подходит мне больше остальных.

— А вот я считаю, что трудно представить себе более несхожих субъектов. В данный же момент от меня требуется лишь одно: до полуночи продержать тебя на безопасном расстоянии, после чего ты исчезнешь навсегда.

Он тихо рассмеялся:

— Мартин, я уже думал о том, как преодолеть это препятствие. Если ты будешь продолжать оказывать мне сопротивление, я попросту войду в тело первого попавшегося изгоя, который не станет долго раздумывать, — это может быть вконец пропащий забулдыга или одинокая старуха. И ты считаешь, что они не примут мое предложение с распростертыми объятиями? А потом я снова приду к тебе — как же ты тогда меня узнаешь? Лицо в толпе, попрошайка на улице. Кем я стану? Как ты меня вычислишь?

— Если ты действительно вернешься, я сразу это почувствую. Не забывай, что ты сам наделил меня определенными способностями, и потому я сразу же пойму, когда это будешь ты.

Минуту он хранил молчание. Мы проходили мимо густых садов, окружавших большие викторианские дома — этим гордым сооружениям пришлось снизойти до меблированных комнат, и теперь на крыльце каждого из них зловеще мерцали огоньки подсвечиваемых изнутри пластмассовых кнопок звонка.

Спанки раскурил манильскую сигару и с задумчивым видом затянулся.

— А как же, Мартин, тебя было легко соблазнить! Более того, ты ведь сам попросил меня об этом. Знаешь, почему это случилось?

— Почему?

— Я всего лишь услышал твой призыв и откликнулся на него. Словно в волнах пролетавшего над городом легкого ветерка струился тоненький, высокий звук. Вызов был сделан, он продолжает действовать до сих пор, а потому тебе никогда не удастся полностью избавиться от меня — ведь ты же сам меня и позвал.

Он протянул руку, вынуждая меня остановиться. Прямо перед нами на пустынном перекрестке пульсировали огни светофора. Когда Спанки посмотрел на меня, мне показалось, что в ту минуту он был, как никогда раньше, похож на самого обычного человека. Даже его взгляд и тот как-то смягчился, а черты лица уже не казались мне столь идеально отточенными. Едва его ладонь коснулась моей груди, как сломанные ребра протестующе застонали.

— Мартин, ведь, в сущности, я — это ты. Темная сторона любого человека всегда содержит в себе притаившегося даэмона. Я и есть этот твой даэмон, разве что более искусный, чем другие. Я показал тебе, как извлекать пользу из людей, не прилагая к тому ни малейших усилий, и тебе это понравилось. Вспомни восьмидесятые годы, когда было во всеуслышание заявлено, что нет ничего зазорного в таких качествах, как алчность, стремление к богатству, бессердечие, пренебрежение к нищете и страданиям. Ну, и как люди отреагировали? Да мы ведь все поголовно ударились в загул. Мартин, мы чуть ли не целое десятилетие гуляли и веселились. Так что будь уверен — каждому человеку присуща жестокость.

— Можешь хоть завалить меня своими книжными сентенциями, — глухо проговорил я. — Сейчас же от меня требуется лишь одно: набраться терпения еще на несколько часов.

Казалось, что он меня даже не слушал. Его голос заметно окреп, а слова отзывались эхом и наслаивались одно на другое в моем сознании.

— И я постоянно буду возвращаться назад, чтобы, подобно верному псу, плестись за тобой следом, — предрекал Спанки, — что-то нашептывать тебе на ухо, устраивать фокусы с твоими органами чувств, все больше и больше изматывать тебя. Ведь я присутствую в любом низменном помысле, в каждом яростном мгновении, в каждодневно совершаемой тобой крохотной жестокости. И в том, что я жив, виноват в первую очередь ты сам, а теперь я с твоей помощью создам на Земле свою новую обитель.

Я понимал, что он говорит сущую правду. Если разобраться, то по крупному он меня ни разу и не обманул. Да и мог ли? Я мысленно представил себе всех тех людей, на долю которых из-за моей встречи со Спанки выпало так много страданий, и подумал: какая же часть моего существа действительно хотела обречь их на подобные муки?

— А знаешь, меня буквально шокировало то, как легко у меня все с тобой получилось. — Теперь это был уже гораздо более открытый и даже несколько возвышенный Спанки. — Я имею в виду поиски тебя. Какие все же бездушные настали времена! В сущности, я мог поселиться в телах тысяч любых других людей — если разобраться, то практически каждый из них согласился бы принять меня. Чтобы найти Уильяма — а произошло это в 1950 году, — мне пришлось потратить целых четыре года. Теперь же это занятие больше походит на стрельбу по бочке с селедкой — кругом сплошь и рядом одни оппортунисты. Только предложи им что-нибудь порочное, как сразу же слышишь в ответ десятки: “Давай! Давай!” Ты никогда не обращал внимания на то, что в поездах уже почти не осталось отдельных купе? А все потому, что люди разуверились друг в друге и считают, что там их кто-нибудь или изнасилует, или убьет. А это, Мартин, примета времени, и мне приходится идти в ногу со временем. Так что ты просто обязан позволить мне слиться с тобой. Вспомни Франкенштейна и его невесту: мы принадлежим друг другу.

Я слушал его размеренную речь и чувствовал, как во мне словно что-то стирается. Мне была совершенно понятна его мысль. В самом деле, вместо того чтобы, подобно остальным окружающим, провести остаток своей жизни в бесконечных метаниях из стороны в сторону, в схватке с чувствами, сущность которых я и сам толком не понимал, почему бы не уступить натиску более сильных инстинктов? Не честнее ли избрать именно этот способ выживания — признать искушение и согласиться сосуществовать с ним?..