Тьма, — и больше ничего - Кинг Стивен (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
— Да, — ответила Тесс. — Там я обнаружила свою сумочку. И утенка с кровавым пятном.
— А свои трусики — дома у младшего брата.
— Да, у Маленького Громилы. Они у меня в машине. И сумочка тоже. Хотите взглянуть?
— Нет. А оружие?
— Тоже в машине. Там еще одна пуля осталась. — С любопытством взглянув на Нил, она вновь подумала: глаза девушки с картины Пикассо. — А вы меня не боитесь? Вы же, так сказать, то самое звено — единственное, как мне кажется, оставшееся.
— Мы ведь в общественном месте, Тесс. Кроме того, у меня дома на автоответчике записано что-то вроде вашего признания.
Тесс задумчиво опустила глаза — еще кое-что, о чем она не подумала.
— Даже если вам удастся убить меня, не привлекая внимания тех двух молодых мамаш…
— У меня больше нет желания убивать. Ни здесь, ни где бы то ни было.
— Приятно слышать. Ведь если у вас и получилось бы, скажем так, «нейтрализовать» меня и уничтожить мой автоответчик, полиция рано или поздно вышла бы на таксиста, который подвозил вас до «Бродяги» в субботу утром. А стоит им разыскать вас, они увидят все эти внушительные компрометирующие вас синяки.
— Да, — согласилась Тесс, дотрагиваясь до самых болезненных мест. — Верно. Так что будем делать?
— Для начала, думаю, вам стоило бы где-то отсидеться, пока ваше милое личико вновь не обретет привычно милые черты.
— Надеюсь, с этим проблем не будет, — ответила Тесс и рассказала Бетси то, что она выдумала для Пэтси Макклейн.
— Что ж — годится.
— Мисс Нил… Бетси… ты мне веришь?
— Да, конечно, — словно машинально бросила она. — А теперь послушай меня — слушаешь?
Тесс кивнула.
— Мы с тобой здесь сейчас на маленьком пикничке в парке — болтаем о том о сем. Но мы никогда больше не увидимся — так?
— Как скажешь, — отозвалась Тесс. У нее в мозгах сейчас творилось примерно то же самое, что происходит с десной после впрыснутой в нее стоматологом хорошей дозы новокаина.
— Так вот, и еще ты должна придумать что-то для полицейских, на случай если они выйдут либо на водителя лимузина, который вез тебя домой…
— Мануэль. Его звали Мануэль.
— …либо на таксиста, который привез тебя к «Бродяге» в субботу утром. Не думаю, что кто-нибудь додумается связать тебя со Штрельке, если не всплывет один из твоих документов, но когда все станет известно, шуму будет много, и нельзя рассчитывать, что расследование никак тебя не коснется. — Чуть подавшись вперед, Бетси легонько коснулась Тесс выше левой груди. — Однако я очень рассчитываю, что ты позаботишься о том, что все это никак не коснется меня. Потому что я этого не заслужила.
Разумеется, нет. Никоим образом.
— Ну что бы ты могла придумать для полицейских, а? Нечто убедительное, но без моего участия. Давай же, ведь ты — писательница.
Тесс на минуту задумалась. Бетси ее не теребила.
— Я могла бы сказать, что после моего выступления Рамона Норвил посоветовала мне срезать путь по Стэг-роуд — это вполне соответствует истине — и что, остановившись по дороге перекусить, я вспомнила, что проезжала мимо «Стэггер инн». Решила вернуться, немного выпить и послушать музыку.
— Так, хорошо. Там играли…
— Я знаю, кто там играл, — сказала Тесс. Похоже, действие «новокаина» заканчивалось. — Я познакомилась с какими-то ребятами, мы хорошо выпили, и я решила, что слегка перебрала, чтобы садиться за руль. Ты в этой истории не фигурируешь, поскольку по ночам не работаешь. А еще я могла бы сказать…
— Ладно, мне вполне достаточно. Как только у тебя появляется вдохновение, тебе все удается. Только не увлекайся слишком.
— Не буду, — пообещала Тесс. — Возможно, этого мне и рассказывать-то не придется. Стоит полиции узнать про братьев Штрельке и их жертв, она пойдет по следу матерых убийц, а не по следу хрупкой дамы-писательницы вроде меня.
Бетси Нил улыбнулась.
— «Хрупкой дамы-писательницы» — твою мать! Да ты еще кому угодно фору дашь. — Тут она заметила на лице Тесс тревогу. — Что такое? Что-то еще?
— Копы ведь смогут установить связь между жертвами в трубе и братьями Штрельке? По крайней мере с Лестером?
— Он тебя с «резинкой» насиловал?
— Нет! О Господи! Когда я добралась домой, его гадость все еще была у меня и на ногах, и внутри. — Ее передернуло.
— Значит, и других он поимел так же. Там хватит улик. Копы смогут все увязать. Если эти мерзавцы действительно избавились от всех твоих документов, ты выйдешь сухой из воды. А беспокоиться по поводу того, на что ты никак не сможешь повлиять, бессмысленно, правильно?
— Да.
— Ну а ты… ты ведь уже больше не планируешь, вернувшись домой, резать себе в ванне вены, а? Или использовать эту последнюю пулю?
— Нет. — Тесс вспомнила, каким приятным был ночной воздух, когда она сидела в кабине пикапа с дулом «лимоновыжималки» во рту. — Нет-нет, со мной все будет в порядке.
— Тогда тебе пора. А я еще немного посижу здесь.
Тесс начала было подниматься, но вдруг вновь опустилась на скамейку.
— Мне необходимо кое в чем разобраться. После всего этого ты становишься соучастницей. Почему ты идешь на такое ради едва знакомой женщины? Ради женщины, с которой просто случайно повстречалась?
— Ты поверишь, если я скажу, что все из-за того, что моя бабуля любит твои книги и была бы очень расстроена, если бы тебя посадили в тюрьму за тройное убийство?
— Пожалуй, нет.
Бетси немного помолчала. Она взяла свою крем-соду, но тут же поставила банку на место.
— Женщины повсюду подвергаются насилию, и ты не единственная такая, правда?
Правда. Тесс все понимала, однако ей от этого было не легче. Не станет ей от этого легче и ждать результатов анализа на СПИД.
Бетси улыбнулась. Ничего милого и обаятельного в этой улыбке не было.
— Женщины во всем мире подвергаются насилию. И женщины, и девочки. У кого-то из них наверняка есть любимые мягкие игрушки. Одни погибают, другим удается выжить. Как думаешь, многие выжившие заявляют о том, что с ними случилось?
Тесс покачала головой.
— Я тоже не знаю, — сказала Бетси. — Но есть данные Национального центра информации о жертвах преступлений — я справлялась в «Гугле». Если верить этим данным, шестьдесят процентов подобных преступлений остаются безнаказанными. Три из пяти. Думаю, цифра занижена, но как докажешь? Все труднодоказуемо, если ты не на уроке математики. Доказать факт насилия практически невозможно.
— Как это с тобой случилось? — спросила Тесс.
— Отчим. Мне было двенадцать. Он приставил мне к лицу нож для масла. Я боялась пошевелиться, мне было страшно. Когда он кончил, рука с ножом дернулась. Наверное, это произошло случайно — кто знает?
Левой рукой Бетси оттянула вниз нижнее веко левого глаза и подставила под него правую ладошку — стеклянный глаз выкатился прямо в руку. Слегка красноватая пустая глазница будто бы с удивлением взирала на мир.
— Боль была такая, что… вряд ли ее можно описать. Мне это показалось концом света. Ну и кровищи, конечно, море. Мать отвезла меня к врачу. Она велела мне сказать, что я бежала в чулках, поскользнулась на кухонном линолеуме, который она только что натерла мастикой, полетела вперед и — глазом прямо об угол столешницы. Она сказала, что врач будет разговаривать со мной наедине и что она полагается на меня. «Я понимаю, он сделал с тобой что-то жуткое, — сказала она, — но, если об этом кто-то узнает, винить будут меня. Прошу тебя, детка, сделай это ради меня, а уж я позабочусь, чтобы с тобой больше ничего подобного не случилось». Вот я так и сделала.
— Но это повторилось?
— Еще раза три-четыре. И я не шевелилась, поскольку не могла рисковать своим одним-единственным оставшимся глазом. Послушай, мы ведь уже все обсудили или еще нет?
Тесс хотела было приобнять Бетси, но она отпрянула. Словно вампир от распятия, мелькнуло у Тесс.
— Не надо, — сказала Бетси.
— Но…
— Знаю-знаю, ты сердечно благодарна, женская солидарность, сестринская поддержка и все такое прочее. Просто я не люблю, когда меня обнимают, вот и все. Так мы закончили или нет?
