Поцелуй тьмы - Мид Ричел (Райчел) (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
На мгновение мы оба отпрянули друг от друга, но все еще были ох как близки. Казалось, мир вокруг замер.
— Нам нельзя… — простонал он.
— Нельзя…
Потом его губы снова впились в мои, и теперь, осознала я, пути назад не будет. Стены рухнули. Тела сплелись. Он снял с меня куртку, потом с себя рубашку, потом мою блузку… Это было очень похоже на то, что происходило, когда мы сегодня сражались, — та же страсть, тот же пыл. Я подумала, что в итоге борьба и секс по своей природе не так уж отличаются. И то и другое исходит от зверя, который есть в каждом из нас.
Однако по мере того, как мы все больше освобождались от одежд, это все меньше напоминало чисто животную страсть. Одновременно тут была и нежность, и изумительное чудо. Глядя в его глаза, я видела, что он любит меня больше всех на свете, я — его спасение, в том же смысле, в каком он — спасение для меня. Я никогда не думала, что мой первый раз случится в лесной хижине, но место, конечно, не имело значения. Он — вот что имело значение. С тем, кого любишь, можно быть где угодно, и это будет потрясающе. А вот если ты с тем, кого не любишь, то не спасет самая роскошная постель в мире.
И, ох, я любила его. Я любила его так сильно, что это причиняло боль. В конце концов все наши одежды грудой лежали на полу, но холод не чувствовался — таким жарким было прикосновение его кожи к моей. Я перестала осознавать, где кончается мое тело и начинается его. Именно этого я всегда и желала. Чтобы мы не были разделены, чтобы стали единым целым.
У меня нет слов, чтобы описать секс. Что бы я ни сказала, это не выразит того, насколько изумительно все прошло. Я испытывала нервозность, возбуждение и миллион других чувств. Дмитрий казался понимающим, опытным и определенно терпеливым — в точности как во время наших тренировок. Следовать его руководству воспринималось как нечто совершенно естественное, но он явно желал также позволить и мне взять все в свои руки. Наконец-то мы были равны, и в каждом его прикосновении ощущалась сила, даже если это было легчайшее поглаживание кончиками пальцев.
Когда все закончилось, я откинулась на спину, прижимаясь к нему. Тело болело… и в то же время испытывало потрясение, блаженство и удовлетворенность. Я пожалела, что этого не случилось давным-давно, и в то же время понимала, что сейчас был самый подходящий, самый правильный момент.
Я положила голову на грудь Дмитрию, наслаждаясь теплом его тела. Он поцеловал меня в лоб, провел рукой по волосам.
— Я люблю тебя, Роза. — Он снова поцеловал меня. — Я всегда буду рядом и не позволю ничему плохому случиться с тобой.
Удивительные, опасные слова. Он не должен был говорить мне ничего подобного. Не должен был обещать, что станет защищать меня, ведь он посвятил свою жизнь защите мороев. Таких, как Лисса. Я не могла быть первой в его сердце — точно так же, как он не мог быть первым в моем. Вот почему мне не следовало говорить того, что я произнесла дальше, — однако я сделала это.
— А я не позволю ничему случиться с тобой. Я люблю тебя.
Он снова поцеловал меня, не дав мне больше произнести ни слова.
После этого мы еще какое-то время лежали вместе, в объятиях друг друга, не говоря ничего. Я могла бы оставаться там целую вечность, но мы оба понимали, что скоро должны уйти. В конце концов, меня начнут разыскивать, чтобы услышать мой рассказ о случившемся, и, если нас обнаружат здесь, в таком виде, все может кончиться очень плохо.
Поэтому мы оделись, что было не так-то просто, поскольку то и дело останавливались, чтобы поцеловаться. В конце концов, очень неохотно мы покинули хижину, держась за руки, понимая, что можем позволить себе это еще лишь несколько мгновений.
Оказавшись в центре кампуса, мы, как обычно, займемся делами, однако пока весь мир выглядел золотистым и чудесным. Каждый шаг был исполнен радости, и, казалось, воздух вокруг негромко гудел.
Конечно, меня одолевали вопросы. Что только что произошло? Куда подевалось наше так называемое умение владеть собой? Хотя в данный момент меня оно по-настоящему не заботило. Тело сохраняло тепло и было по-прежнему исполнено желания, но потом… Я внезапно остановилась. Совсем другое ощущение — непрошеное, нежеланное — постепенно усиливалось во мне. Странное, похожее на слабые, скоротечные волны тошноты и одновременно покалывание по коже. Дмитрий тоже остановился и бросил на меня недоуменный взгляд.
Перед нами материализовалась бледная, слабо светящаяся фигура. Мейсон. Он выглядел как всегда — или нет? Обычная печаль была тут как тут, но я видела в нем что-то еще — что-то, чему я не могла дать точного определения. Паника? Огорчение? Клянусь, я разглядела в нем даже страх, но, спрашивается, чего может бояться призрак?
— Что случилось? — спросил Дмитрий.
— Ты видишь его? — прошептала я.
Дмитрий проследил за моим взглядом.
— Кого?
— Мейсона.
Выражение лица Мейсона стало еще мрачнее. Я не в состоянии адекватно описать его, но знала, что ничего хорошего оно не означает. Чувство тошноты усилилось, но каким-то образом я понимала, что это не связано с Мейсоном.
— Роза… Нам нужно возвращаться… — осторожно заговорил Дмитрий.
Он явно не «заразился» от меня способностью видеть призраков. Однако я не двигалась. Лицо Мейсона выражало что-то еще — и он опять предпринял попытку заговорить. Чувствовалось, это было что-то очень важное, о чем я непременно должна знать. Но его попытки снова закончились неудачей.
— Что? — спросила я. — Что такое?
Выражение разочарования скользнуло по его лицу. Указав куда-то мне за спиной, он уронил руку.
— Говори! — настойчиво попросила я, разочарованная не меньше его.
Дмитрий переводил взгляд с меня на Мейсона и обратно, хотя Мейсон для него, скорее всего, был пустым местом.
В данный момент меня не волновало, что может подумать Дмитрий, — я полностью сосредоточилась на Мейсоне. Он хотел сообщить мне о чем-то очень значительном, очень важном. Снова открыл рот, снова попытался заговорить и вначале потерпел неудачу, но потом, спустя несколько мгновений мучительных, напряженных усилий, сумел выдавать два еле слышных слова:
— Они… приближаются…
ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ
Вокруг стояла тишина. В это время ночи птицы обычно не поют, животные тоже успокаиваются, но сейчас, казалось, было тише обычного. Даже ветер стих. Мейсон умоляюще смотрел на меня. Тошнота и покалывание усилились.
И я поняла.
— Дмитрий, здесь стри…
Слишком поздно. Мы с Дмитрием увидели его одновременно, однако Дмитрий стоял ближе. Бледное лицо. Красные глаза. Стригой несся к нам с такой скоростью, что нетрудно было вообразить — он летит, прямо как вампиры из старинных легенд. Однако Дмитрий был почти так же быстр и силен. Он выхватил кол — настоящий, не учебный — и ринулся навстречу стригою, который, мне кажется, рассчитывал застать нас врасплох. Они сцепились, и на мгновение, казалось, время для них остановилось. Потом Дмитрий выбросил вперед руку с колом и вонзил его в сердце стригоя. Красные глаза удивленно расширились, и тело стригоя бесформенной грудой рухнуло на землю.
Дмитрий повернулся ко мне, чтобы проверить, все ли со мной в порядке, и мы в считанные мгновения обменялись тысячью безмолвных сообщений. Потом он отвернулся и заскользил взглядом по лесу, вглядываясь во тьму. Моя тошнота усилилась. Не понимаю, каким образом, но я чувствовала стригоев вокруг нас, это и вызвало у меня болезненное, тошнотворное ощущение. Дмитрий снова повернулся ко мне с таким выражением в глазах, какого я никогда не видела прежде.
— Роза, выслушай меня. Беги. Беги в спальный корпус так быстро, как сможешь. Сообщи стражам.
Я кивнула, обсуждать было нечего. Он протянул руку, сжал мне плечо и устремил пристальный взгляд — для большей внушительности.
— Не останавливайся. Что бы ты ни услышала, что бы ты ни увидела, не останавливайся. Если, конечно, никто не встанет прямо на твоем пути. Не останавливайся до тех пор, пока не предупредишь остальных. Поняла?
