Университет - Литтл Бентли (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Вы правы, — согласился профессор. — Пока что придется ограничиться этим.
Джим так и не смог окончательно выкинуть из головы слишком яркое воспоминание о компьютерном лице. Однако он сумел вытеснить его на периферию сознания до такой степени, что все-таки взялся за, работу и отредактировал остальные статьи.
В начале вечера номер был сдан точно вовремя. Вот! Могут же, когда постараются! Если бы в редакции прекратились раздоры и все трудились добросовестно, то номера сдавались бы по графику и редакция имела бы реноме группы компетентных профессионалов, которые работают быстро и эффективно.
Однако теперь, после конца рабочего дня, Джим испытывал неприятное чувство. Он, спешил уйти из редакции вместе со всеми. Было даже страшно представить, что он может остаться вечером один в этом помещении. Особенно когда стемнеет.
Эта тварь запросто вырубит свет!
Но становилось не по себе и от мысли, что будет после того, как все сотрудники уйдут, свет будет выключен, все двери заперты.
Джим представил себе, как в темном помещении разом загораются экраны всех компьютеров и на каждом высвечивается зеленая объемная голова, которая то ли верещит от боли, то ли угрожает кому-то на непонятном языке.
Джима так и подмывало рассказать о своей тайне другим сотрудникам редакции, но он понимал, насколько это рискованно. Его примут за чокнутого. В Фаруке он не сомневался — парень умный и восприимчивый. Если он подслушал хотя бы часть беседы Джима с профессором Эмерсоном — не велика беда. Так или иначе, он не подал вида, что слышал что-то или о чем-то догадывается. Когда Джим попросил его выключить свет и запереть дверь, что главный редактор делал обычно сам, Фарук подчинился безропотно.
Джим ждал его в коридоре, на полпути к лифту, и упрекал себя за то, что послал приятеля, ни о чем не предупредив. Мало ли какие там могут быть неожиданности...
Но тут появился Фарук.
— Большое спасибо, — с чувством произнес Джим. Фарук странно покосился на него и бросил:
— Не за что.
Джим сделал все, чтобы к лифту они шли большой группой. Когда Джин вспомнила, что забыла в комнате какую-то папку, он остановил коллег и заставил дожидаться, когда она вернется. Джим не мог найти предлога послать с ней еще кого-нибудь, а сам пойти не решился — струсил.
Его поведение, наверное, удивило сотрудников, но ему было наплевать. Сегодня он предпочитает быть в коллективе до тех пор, пока не окажется на улице. И по мере сил не подставлять других.
Фарук понес готовый номер в типографию. Джин направилась в библиотеку, а остальные зашагали в студенческий клуб — отдохнуть и расслабиться. Они приглашали Джима с собой, но он вежливо отказался — сказал, что ему надо заглянуть к больному Хоуви.
Расстались у выхода здания. Джим зашагал в сторону автостоянки, за которой находилось здание общежития. Но как только его сотрудники скрылись за поворотом, Джим побежал, словно за ним собаки гнались.
И не останавливался и даже не замедлял бега до самого общежития. Только там он ощутил себя в безопасности.
3
Бакли мог лишь гадать, что случилось: он ли сегодня был из рук вон плох, или студенты слушали невнимательно. Так или иначе, занятие не задалось, и он отпустил учащихся своего чосеровского семинара на целый час раньше.
Сегодня намечалось обсуждение "Рассказа мельника" — обычно это кульминация всего курса, самое оживленное и любопытное занятие. Но сегодня семинар тянулся, как жила в сосиске, и расшевелить студентов не удалось — каждый его вопрос встречал такие кислые лица, что Бакли ощущал себя зубодером.
И в конце концов он сдался. Ему надоело слушать одного себя, стало противно от того, что прелестные, полные юмора эпизоды новеллы падают словно на глухие уши — у студентов были тупые отсутствующие лица. Бакли распустил группу, велев написать к следующему занятию трех- или четырехстраничный разбор "Рассказа мельника", ориентируясь на определение юмора, данное не Нортропом Фраем, а Хью Холманом.
Это задание будет обременительно не только для студентов, но и для него самого — надо прочитать, выставить оценки. Но все легче, нежели вести лекцию, которую никто не слушает. Пусть понесут заслуженное наказание и помучаются, сочиняя эти три-четыре странички.
Кстати, их работы не обязательно проверять самому — можно передать ассистенту.
Бакли взглянул на часы и собрал портфель. Восемь тридцать. Неплохо. Будет дома к девяти и успеет посмотреть по телику "Клоунов-убийц из космоса".
Нет лучше способа закончить неудачный день, чем посмотреть по телевизору талантливую "страшилку"!
Бакли выключил свет в аудитории, запер дверь и направился по коридору к лифту.
В коридоре уже никого не было. В полной тишине он слышал свое дыхание и скрип туфель. Это было не слишком приятно.
Он ускорил шаги.
Сегодня днем Ян усадил его в своем кабинете и рассказал ему сущую дичь касательно университета.
Бакли был скептиком из скептиков, но, слушая друга, он чувствовал, что сегодня его скептицизм срабатывает не в полную силу.
Конечно, он принялся возражать Яну, потому что угадал, чего тот от него хочет: логического разбора сказанного и четкой аргументации против — словом, хорошей дозы здорового рационализма против иррациональной концепции. Однако самым удивительным было то, что рассказ Яна нисколько не шокировал Бакли. Он как бы ожидал чего-то в этом роде.
Правда, демон на экране компьютера — это уж слишком, такое трудно проглотить.
Впрочем, данный конкретный эпизод Бакли списал на стресс — у парнишки была галлюцинация от нервного перенапряжения.
Но что касается небывалого уровня преступности, противоестественного поведения многих студентов и преподавателей — здесь нельзя было не согласиться. Бакли, при всей его репутации рассеянного ерника, далекого от жизни, на самом деле все кругом подмечал. Поэтому был в курсе всего того, что творилось в университете. И сверхъестественное объяснение ему не казалось таким уж глупым. Но сам он охарактеризовал бы происходящее как проявление исконной гнусной человеческой природы. Если тут и присутствует сверхъестественное, то ему не было нужды трудиться и слишком долго подбивать людей на плохие поступки — они с готовностью ринулись выполнять пожелания Зла.
Даже появление демона на экране, если подумать, могло быть не галлюцинацией, а вполне реальным фактом. Возможно, какой-то спятивший компьютероман нарочно ввел в машину несчастного редактора программу с этой зеленой рожей — чтобы напугать парня.
Бакли нельзя было удивить отвратительным поступком — он и так постоянно ожидал от людей всяческих пакостей. Только относился к этому философски: он был веселым пессимистом.
А в нынешнем семестре университетская публика словно сговорилась давать пищу его мрачному веселью по поводу порочной человеческой натуры.
Лифт прибыл, Бакли вошел в кабинку и нажал кнопку первого этажа.
Он всегда считал К. У. Бреа странным местом. С тех самых пор, как начал преподавать здесь. Поскольку он никогда не работал в других университетах, то ему временами казалось, что все высшие учебные заведения точно такие же. Но чаще думалось, что К. У. Бреа — некое исключение, какая-то патология в здоровом сообществе университетов.
Еще в самом начале работы Бакли был поражен всеобщей враждебностью здешних людей — и преподавателей, и студентов, и администрации. Разумеется, на лицах у всех цвели улыбки — как и положено. Однако он нутром чувствовал, что за этими улыбками гораздо меньше искреннего чувства, чем в любом другом месте. Он только с трудом мог бы указать на конкретные проявления взаимной немотивированной враждебности — она была как бы разлита в воздухе. Все, с кем он контактировал на территории университета, относились к нему с глухой ненавистью, словно к нежелательному чужаку.
Сперва он относил это на собственный счет — думал, что он один вызывает такое отторжение. Затем пригляделся и увидел, что взаимная скрытая неприязнь царит в отношениях почти всех людей, у которых есть дело на университетской территории.
