Неведомые дороги (сборник) - Кунц Дин Рей (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
Мег затормозила у последнего светофора на северной окраине города, в семи милях от их фермы. Включила "дворники", которые смахнули сухие снежинки с ветрового стекла.
– Сколько тебе лет, ма?
– Тридцать пять.
– Bay, неужели?
– У тебя такой голос, словно я – древняя старуха.
– Когда тебе было десять, люди уже ездили на автомобилях?
Смех у Томми был очень мелодичный. Мег нравилось слушать, как сын смеется, возможно, потому, что в последние два года смеялся он нечасто.
Справа от дороги две легковушки и пикап заправлялись на бензоколонке "Шелл". Шестифутовая елочка лежала поперек кузова пикапа. До Рождества оставалось лишь восемь дней.
На противоположной стороне шоссе "Таверна Хадденбека". В сгущающихся сумерках снежные хлопья белой ватой ложились на зеленые лапы стофутовых елей, а те снежинки, что попадали в полосы льющегося из окон янтарного света, рассыпались в золотую пыль.
– Раз уж об этом зашел разговор, – снова подал голос с заднего сиденья Томми, – я просто не понимаю, как люди могли ездить на автомобилях, когда тебе было десять. Насколько мне известно, колесо изобрели, лишь когда тебе исполнилось одиннадцать.
– За это ты получишь на обед пирог с червями и пчелиный суп.
– Ты самая злая мать в этом мире.
Мег посмотрела в зеркало заднего обзора и увидела, что мальчик, несмотря на шутливый тон, больше не улыбается, а мрачно смотрит на таверну.
Чуть больше двух лет назад пьяница, которого звали Дек Слейтер, вышел из "Таверны Хадденбека" примерно в то самое время, когда Джим Ласситер ехал в город, чтобы председательствовать на заседании комитета по сбору пожертвований для церкви святого Павла. Мчащийся на огромный скорости "Бьюик" Слейтера врезался в автомобиль Джима на Блек-Оук-роуд. Джим умер мгновенно, Слейтера парализовало.
Часто, когда мать и сын Ласситеры проезжали "Таверну Хадденбека" и поворот, возле которого погиб Джим, Томми пытался скрыть сердечную боль шутливой болтовней. Не сегодня. На сегодня запас шуток закончился.
– Зеленый свет, мам.
Мег миновала перекресток и границу города. Главная улица перешла в двухполосное шоссе – Блек-Оук-роуд.
Сейчас Томми уже свыкся с потерей отца. А почти год после гибели Джима Мег частенько видела, как мальчик тихонько сидел у окна, погруженный в свои мысли, и щеки его были мокры от слез. В его сердце образовалась пустота, заполнить которую не мог никто. Джим был хорошим мужем и прекрасным отцом, так любил сына, что они составляли единое целое. Поэтому гибель Джима поразила Томми в самое сердце, а такие раны заживают нескоро.
И Мег знала, что только время может полностью излечить ее сына.
Снегопад усилился, сумерки перешли в ночь, видимость ухудшилась, поэтому Мег сбавила скорость. Даже наклонившись вперед, она могла видеть лишь двадцать ярдов дороги.
– Погода портится, – прокомментировал Томми с заднего сиденья.
– Бывало и хуже.
– Где? На Юконе?
– Да. Совершенно верно. В разгар Золотой лихорадки, зимой 1849-го. Ты забываешь, сколько мне лет. На Юконе я таскала нарты до того, как изобрели собак.
Томми рассмеялся, но лишь из вежливости.
Мег уже не видела ни широких лугов по обе стороны дороги, ни замерзшую серебристую ленту Сигерс-Крик справа от себя, хотя и различала сквозь снег узловатые стволы и голые ветви дубов, которые росли вдоль этого участка шоссе. Они указывали на то, что до "слепого" поворота, где погиб Джим, четверть мили.
Томми погрузился в молчание.
Потом, за несколько секунд до поворота, заговорил:
– Нельзя сказать, что я не могу обойтись без санок или лыж. Просто... я чувствую себя таким беспомощным с этим гипсом... словно... словно в западне.
Он использовал выражение "в западне", догадалась Мег, потому что ограничение подвижности тесно увязывалось в его сознании с воспоминаниями о смерти отца. "Шеви" Джима при ударе так покорежило, что полиции и спасателям потребовалось больше трех часов, чтобы вытащить его тело из перевернувшегося автомобиля: пришлось резать металл ацетиленовыми резаками. Тогда она попыталась оградить сына от самых страшных подробностей инцидента, но в школе его одноклассники, со свойственной некоторым детям наивной жестокостью, ввели Томми в курс дела.
– Гипс – это не западня, – возразила Мег, вводя джип в длинный, заметенный снегом поворот. – Он, конечно, ограничивает подвижность, но не держит на одном месте. К тому же ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
В первый, после похорон, день школьных занятий Томми вернулся домой с ревом:
– Машина стала для папы западней, он не мог шевельнуться, покореженный металл сжал папу со всех сторон!
Мег успокаивала его, как могла, объясняла, что Джим погиб при ударе, мгновенно, без страданий и боли.
– Дорогой мой, только тело, пустая оболочка, попало в западню. А его разум и душа, твой настоящий папа, к тому времени уже были в раю.
Заверения Мег подействовали. Томми понял, что его отец, умирая, не страдал. Но его по-прежнему преследовал образ тела отца, зажатого искореженным металлом.
Внезапно яркий свет фар ударил в глаза Мег. Навстречу несся автомобиль, слишком быстро при такой погоде. Водитель держал его под контролем, но, похоже, на самом пределе. На повороте машину потащило через двойную разделительную линию на встречную полосу. Мег чуть повернула руль вправо, свернула на обочину, нажала на тормоз, боясь, что джип сползет двумя колесами в кювет и перевернется. Однако колеса в кювет не сползли, хотя летевший из-под них гравий немилосердно барабанил по днищу. Мчащийся навстречу автомобиль разминулся с левым бортом джипа на какой-то дюйм и исчез в ночи и снеге.
– Идиот! – вырвалось у Мег.
Когда поворот остался позади, она свернула на обочину и остановила джип.
– Ты в порядке?
Томми забился в угол, его голова едва высовывалась из воротника зимнего пальто. Бледный, дрожащий, он кивнул.
– Д-да. В порядке.
– Хотелось бы мне добраться до этого безответственного идиота, – Мег стукнула кулачком по приборному щитку.
– Это была машина "Биомеха", – Томми говорил о большой научно-исследовательской фирме, которая находилась в миле к югу от фермы Ласситеров, занимая добрую сотню акров. – Я видел надпись на борту: "Биомех".
Мег несколько раз глубоко вдохнула.
– Ты в порядке?
– Да. В порядке. Просто... хочу домой.
Буран усиливался. У колес уже намело небольшие сугробы.
Вновь выехав на асфальт, Мег повела машину со скоростью двадцать пять миль в час. Погода не позволяла разгоняться быстрее.
В двух милях дальше по дороге, около "Биомех лэб", ночь сменилась днем. За девятифутовым забором из проволочной сетки, на высоких столбах ярко светили прожектора, без труда пробивая снежную пелену.
Столбы стояли на расстоянии в сто футов по периметру обширной территории, на которой располагались административные корпуса и исследовательские лаборатории, но прожектора на них зажигали крайне редко. За последние четыре года Мег могла припомнить только один такой случай.
Все здания "Биомеха" отступали далеко от дороги, отгороженные от нее деревьями и кустарником, прятались от чужих глаз. Даже сейчас окруженные сотнями озер света, они оставались невидимыми, храня какие-то свои тайны.
Мужчины в полушубках парами ходили вдоль забора, подсвечивая его ручными фонарями, словно искали дыру. Более всего их интересовала та часть сетки, что примыкала к земле.
– Кто-то пытался проникнуть на территорию, – предположил Томми.
У главных ворот сгрудились легковые автомобили и мини-вэны с надписью "Биомех" на борту. Они перегородили Блек-Оук-роуд, оставив для проезда узкое "горло". У импровизированной заставы дежурили трое мужчин с ручными фонарями. Чуть позади держались еще трое, уже с помповыми ружьями.
– Bay! – воскликнул Томми. – Помповики! Похоже случилось что-то серьезное!
