Тайна Крикли-холла - Герберт Джеймс (читать книги без .TXT) 📗

39

Репортер

Удивленная, Эва взглянула в кухонное окно. Мужчина, стоявший снаружи и стучавший в стекло, улыбнулся и прижал к стеклу маленькую карточку.

— Энди Пирсон, — донесся до Эвы его приглушенный голос. — «Новости Северного Девона». Могу я поговорить с вами?

Эва сняла Келли с коленей, положила на стол книжку с картинками.

— Кто это там, мамуля? — поинтересовалась Келли.

— Не рассмотрела. — Ради спокойствия Келли она не хотела говорить, что просто не знает, кто это. — Ты можешь пока читать или смотреть картинки, а я выясню, что ему нужно.

Келли уставилась в книжку, а Эва перегнулась через раковину к окну, чтобы прочитать карточку, которую этот Энди Пирсон прижимал к стеклу. На ней было написано только то, что уже сказал незнакомец: «НОВОСТИ СЕВЕРНОГО ДЕВОНА», и внизу, мелкими буквами, имя — «Эндрю Пирсон».

— Можно мне перекинуться с вами парой слов, а? — снова заговорил мужчина. — Вы ведь миссис Калег, так? Миссис Эва Калег?

Эву еще не покинула дрожь после инцидента с качелями, и она определенно не испытывала желания прямо сейчас общаться с каким-то журналистом, откуда бы тот ни явился. Она осознавала, что Келли чуть не погибла на качелях из-за некоей зловещей невидимой силы, и эта мысль пугала ее. Уже не было уверенности, что следует оставаться в Крикли-холле.

— Миссис Калег? — Репортер все еще прижимал карточку к окну.

— О чем вы хотите со мной говорить? — спросила Эва достаточно громко, чтобы репортер по другую сторону стекла услышал ее.

— Можно мне подойти к двери, миссис Калег? — Он наконец спрятал карточку в нагрудный карман серого костюма.

Эва не знала, что ей делать. Зачем явился сюда этот репортер? Не связано ли это с тем, что произошло в Крикли-холле сегодня утром? Наверняка нет. Откуда бы он обо всем узнал? Но тут Эва вспомнила то время, когда постоянно общалась с очеркистами и репортерами, — в те дни ее собственная карьера была на взлете. И однажды кто-то из репортеров криминальной хроники рассказал ей, что собирает новости, просто обзванивая лондонские полицейские участки (все криминальные репортеры поступали так же), чтобы узнать, не случилось ли что-нибудь особенное в этот день или вечер. Дежурные офицеры всегда оказывались отличными источниками информации, особенно если им за это время от времени ставили выпивку. Иногда полицейские сами звонили журналистам, если происходило достаточно серьезное преступление. Эва решила, что и этому человеку из «Новостей Северного Девона» обо всем рассказали сами полицейские.

Она указала в сторону кухонной двери, репортер усмехнулся и кивнул. Он тут же исчез за углом дома, чтобы в следующее мгновение очутиться перед дверью. Эва заметила, что следом за ним проскочил и второй человек, который до этого, судя по всему, стоял чуть в стороне, — и у этого второго на шее висела фотокамера. Ох, нет, подумала она, это уже слишком! Ей не хотелось, чтобы глупая история двух детей попала в местную желтую прессу. Да, но была ли эта история глупой, тут же лукаво спросил Эву внутренний голос. И глупее ли она всего того, что уже произошло в Крикли-холле?

Когда она открыла дверь, фотограф стоял рядом со своим сотоварищем, а объектив его камеры был направлен прямо на Эву. Он успел сделать три снимка, прежде чем Эва вообще открыла рот.

С запозданием она прикрыла лицо рукой и сказала:

— Пожалуйста, не надо!

— Все в порядке, миссис Калег, мы выберем самый хороший снимок, — вкрадчиво заверил ее репортер. — Так, значит, вы и есть миссис Калег, верно? Я не ошибся?

— Да. — Эва слишком разволновалась, чтобы отшить его достойно.

— А мистер Калег дома? Было бы неплохо поговорить и с ним тоже.

— Мой муж на работе.

— Ну, не важно. Вы и сами справитесь.

— Но не можем же мы публиковать ваш снимок вот в таком виде, в дверях кухни, — встрял в разговор фотограф. — Надо бы запечатлеть вас на фоне дома.

— Через минутку, Дуг. — Пирсон махнул рукой в сторону фотокамеры, как будто желая отодвинуть ее. — Дай миссис Калег время, чтобы перевести дух. Вы не против, если я буду называть вас просто Эвой?

Репортер представлял собой тощего типа в костюме от Томпана, и лет ему было от тридцати до тридцати пяти. Он уже начал лысеть и, видимо, чтобы компенсировать недостаток волос на макушке, отрастил пышные черные усы; брови у него тоже были густыми и черными.

— Что вам нужно? — спросила Эва, одной рукой придерживая дверь, чтобы иметь возможность в любую секунду захлопнуть ее.

— В мою газету поступило сообщение, что этим утром здесь произошло некое событие и была вызвана полиция.

— Ничего не случилось, просто ошибка.

— Наш источник утверждает, что это не так.

Западный акцент почти не слышался в его речи. На самом деле Энди Пирсон упорно работал над этим, стараясь избавиться даже от легкого намека на западный выговор, поскольку всерьез надеялся стать репортером одного из лондонских общенациональных изданий, пусть не «Таймс» или «Телеграф», но хотя бы «Миррор» или «Сан». К несчастью, он начал репортерскую деятельность немного поздновато и поднялся пока что всего лишь на вторую ступеньку карьерной лестницы. На него по-прежнему смотрели как на новичка и редко доверяли что-нибудь, кроме некрологов.

— На самом деле, миссис Калег, — продолжил репортер, держа между собой и Эвой маленький диктофон, — я уже поговорил с мальчиком и девочкой, участвовавшими в происшествии, а также и с их матерью, которая, как я понял, регулярно наводит чистоту в этом доме.

— Я не знаю, что они вам наговорили, — быстро сказала Эва, — но то, что якобы тут случилось, как они утверждают, просто невозможно. Думаю, у них обоих чересчур живое воображение или они выдумали все это по каким-то причинам.

— Они сообщили мне — и полиции, разумеется, — что столкнулись тут с голым мужчиной…

— Я же говорю, это невозможно. Дом был пуст, наша семья утром уехала в Меррибридж. Тут не было ни души.

— Да, но они говорят, это было привидение, временами тот человек начинал просвечивать. А их мать, Триша Блэйни, заявила, что все тутошние, — репортер на мгновение стиснул зубы — ему не следовало говорить «тутошние», это прозвучало слишком уж по-девонширски, — я хотел сказать, местные жители верят, что этот дом просто битком набит призраками. Можете ли вы сказать что-нибудь по этому поводу, миссис Калег, вы сами уже видели привидения в Крикли-холле? Вы ведь здесь поселились недавно, правда? Миссис Блэйни сказала мне, вы приехали меньше недели назад. Но даже в таком случае вы могли видеть или слышать что-нибудь такое, что вас озадачило, привело в недоумение, может быть, даже испугало. Ну, знаете, такие вещи: стук по ночам, шаги, когда поблизости никого нет, мебель двигается сама собой, в этом роде. Нашим читателям это будет очень интересно. — Он держал диктофон почти у подбородка Эвы.

— Полная ерунда, — ответила Эва с уверенностью, которой вовсе не испытывала. Она слегка отвернулась, чтобы быть подальше от диктофона, но репортер тут же придвинул его ближе.

— Да, но ведь этот дом имеет богатую историю, не так ли? Так мне говорили. Люди — дети! — умерли здесь в сороковых годах, верно? Они утонули, да? Как вы думаете, то, что произошло сегодня, как-то связано с прошлыми событиями? — Репортер бросил взгляд на фотографа. — Дуг, почему бы тебе не пройтись вдоль фасада дома и не сделать несколько снимков? Будет отличный общий план. Постарайся только, чтобы строение выглядело немножко зловещим, хорошо?

— Уже все сделал, — без особого энтузиазма откликнулся Дуг.

— Да, но ты поставь один из этих твоих искажающих объективов.

Дуг, личность неопрятного вида, с длинными прямыми волосами и обвислыми усами, что-то проворчал, а потом потащился прочь, держа перед собой «Пентакс». Палец замер на кнопке пуска, как будто фотограф собирался снимать прямо на ходу.

— Продолжим, миссис Калег… Эва, — сказал Пирсон, придвигаясь ближе и как бы приглашая к доверительному разговору. — Ведь в Крикли-холле обязательно должно быть что-нибудь жуткое, просто из-за его истории. Я имею в виду, стоит только посмотреть на дом, и уже мурашки по коже бегут. Так дайте же мне что-нибудь, чтобы порадовать читателей!