Девятый Будда - Истерман Дэниел (читать книги без .txt) 📗
— Ты же был в районе горы Кайлас в 1912 году, Кристофер? — спросил Уинтерпоул.
— Да, — безразлично ответил Кристофер.
— Что ты там делал?
— Искал следы чужих агентов. Русских агентов. Мы получили доклад из надежного источника, и меня послали проверить донесение.
— И что ты обнаружил?
Кристофер пожал плечами.
— Ничего, — ответил он. — Я провел целый месяц у подножия горы и в районе озера Мансарова. Это священное место. Я побывал в нескольких монастырях, разговаривал с паломниками. Если там и были русские, то они были невидимками.
Он заметил, что Уинтерпоул качает головой.
— Не невидимками, — сказал он. — Мертвыми. Кристофер вдруг осознал, что одной рукой вцепился в дверную ручку автомобиля. Утопающий хватается за любой предмет и не выпускает его из рук — это аксиома. Его пальцы еще крепче сжали холодный металл.
— Их было двое, — продолжал Уинтерпоул. — Майский и Скрипник. Майский был евреем, сыном местечкового часовщика. Я однажды встречал его в Петербурге. Маленький человек с плохими зубами. С ними был третий, проводник-монгол. Он вернулся в Россию после того, как они умерли, и составил доклад. Тогда главным специалистом по Тибету был Бадмаев, который побеседовал с проводником и лично написал еще один доклад. Итак, Майский и Скрипник официально находились в Тибете как исследователи, поэтому сильно отредактированные варианты доклада были разосланы во все соответствующие учреждения — Институт восточных языков при Министерстве иностранных дел, Восточное отделение Императорского археологического общества, Императорскую академию наук. Одна-две статьи даже появились в журналах. Мне довелось их читать.
Он замолчал и положил руку на руль. Улица была пустынной: был вечер вторника, холодный вечер, и дети уже лежали в своих постелях и видели сны о Санта Клаусе и обеде с пудингом, пропитанном бренди.
— ...Настоящий доклад, безо всяких купюр, был заперт в архив Секретной службы и немедленно позабыт. Монгол пропал — вероятнее всего, был убит, так как слишком много знал.
— Что же он такое знал?
— Не торопись, Кристофер. Я дойду до этого. Я думаю, что Бадмаев планировал что-то предпринять на основании доклада, но ему прежде всего были нужны деньги и поддержка влиятельных людей. Но шел уже 1913 год, и обстоятельства были не слишком благоприятны для того, чтобы предпринимать что-либо в Тибете. Доклад остался пылиться в архивах. Конечно, я ничего не знал о его существовании. Никто о нем не знал. Все, о чем рассказал тебе, стало известно мне только в этом году, после того как я получил донесение о том, что Замятина видели в районе горы Кайлас. Мой источник был надежным, к тому же, как я уже говорил, были сделаны фотографии. И я поверил в то, что Замятин действительно находится там. Тогда я спросил себя: что могло привести такого человека, как Николай Замятин, в это забытое богом место? Человека, поднимающегося по карьерной лестнице. Человека, имеющего доступ в кулуары власти. И тогда я вспомнил, что ты был там в 1912 году, искал русских агентов. Я подумал, что ты, возможно, ошибался. Возможно, там на самом деле были агенты, по крайней мере, один агент. Если так, подумал я, то должен существовать какой-то доклад, где-то он должен быть... и Николай Замятин, должно быть, нашел и прочитал его.
Внезапно Уинтерпоул вытянул руку и протер запотевшее стекло. За окнами автомобиля все еще шел снег, мягкие снежинки проносились мимо уличного фонаря и падали на землю, далекие и бесцветные, как тени, отбрасываемые другой планетой.
— Я дал моему лучшему агенту в Москве приказ найти доклад. Ему понадобилась на это неделя. Если быть более точным, он нашел не сам доклад, а папку, в которой он когда-то лежал. Собственно доклад отсутствовал — Замятин либо спрятал его, либо уничтожил, что в любом случае останется загадкой. Однако был еще один доклад, написанный рукой Бадмаева. Он представлял собой резюме основного доклада, предназначенное для глаз самого царя. Резюме занимает всего одну страничку и содержит мало информации. Но из него ясно одно: Майский и Скрипник были посланы в Тибет специально для того, чтобы что-то найти. И что бы это ни было, они это нашли. Также ясно, что их находка не была доставлена в Россию проводником-монголом — она осталась в Тибете. Записка Бадмаева заканчивается просьбой о дальнейшем финансировании, чтобы снарядить экспедицию, которая должна привезти в Россию находку. Но в Европе началась война, все стали размахивать флагами, и никакая экспедиция в Тибет не отправилась. До этого года. До того, как Николай Замятин не занялся этим.
Где-то послышались гулкие шаги, но вскоре стихли. Кто-то пытался вернуть к жизни улицы, затихшие после воскресного кровопролития. В окне напротив зажегся свет и через несколько секунд погас. Где-то тявкнула собака и тут же затихла. Ночь продолжалась.
— Какое все это имеет отношение ко мне или моему сыну? — снова спросил Кристофер.
Уинтерпоул прислонился лбом к холодному рулю и медленно перевел дыхание.
— Я не знаю, — ответил он. — Богом клянусь, я хотел бы знать, но я не знаю. Клянусь, что это правда.
— Тогда почему?..
— Почему я рассказал тебе все это? Потому что, Кристофер, хотя я и не могу тебе этого объяснить, я знаю, что здесь есть какая-то связь. Пока все, что я знаю, — это то, что ты был у горы Кайлас восемь лет назад. И Николай Замятин был в том же районе четыре месяца назад.
— Ты хочешь сказать, что проделал такой путь только для того, чтобы рассказать мне об этом? Моего сына похитили, а ты приезжаешь сюда и говоришь о совпадениях. Ты рассказываешь мне истории о человеке, которого я никогда не видел и не слышал.
Уинтерпоул какое-то время молчал. Разговор приближался к развязке, а за окном танцевали снежинки. Они все двигались: и снежинки, и Кристофер Уайлэм, а где-то вдали двигались сын Кристофера и человек по фамилии Замятин; все они исполняли танец смерти, кружась и кружась в полной темноте, как фигурки на старых часах.
— Есть кое-что еще, — наконец произнес Уинтерпоул ровным, лишенным эмоций голосом.
— Продолжай.
— В прошлом месяце, — начал он, — в город Калимпонг, что на севере Индии, пришел тибетский монах. Он умирал: ему пришлось пробираться через высокогорные перевалы в очень плохих погодных условиях. Каким-то образом — мы не знаем точно, каким, — ему удалось передать послание человеку по имени Мишиг. Мишиг — это монгольский торговец, работающий в Калимпонге. Он является по совместительству агентом русских. До революции он охотно сотрудничал с царским режимом. Сегодня он — мальчик на побегушках у большевиков... и работает с такой же охотой. Он информирует их обо всех, кто идет в Тибет и из Тибета. В основном самая обычная информация, но иногда в этом навозе попадаются жемчужины. И поэтому они дали ему маленький передатчик, с помощью которого он связывается со своим руководителем в Калькутте, чья личность нами пока не установлена. Мы знаем, что тот, кто руководит Мишигом, может передавать сообщения в Москву и в Европу, но мы еще не знаем, как ему это удается. Пока же мы перехватываем весь радиообмен между Мишигом и Калькуттой.
Уинтерпоул сделал паузу и глубоко вдохнул воздух.
— Десятого ноября мы перехватили послание из Калькутты, адресованное Мишигу. Оно было с пометкой «срочно» и закодировано новым, необычным способом. И подписано «Зима». Это официальный псевдоним Николая Замятина.
Уинтерпоул снова сделал паузу. Кристофер почувствовал, что он не спешит раскрывать все карты.
— И о чем конкретно говорилось в этом сообщении?
— Ты понимаешь, Кристофер, — тихо сказал Уинтерпоул, — пути назад может уже не быть. Если я расскажу тебе обо всем, ты будешь связан определенными обязательствами. Я все еще могу освободить тебя от всего этого, я все еще могу промолчать. Решение принимать тебе.
— Говори. Мне надо знать. — Он почувствовал, как напряглись мышцы живота, превратившись в тугой узел. За окном все так же танцевали и падали снежинки.
