Кровавый омут - Вилсон (Уилсон) Фрэнсис Пол (книги хорошего качества TXT) 📗
Джека прохватил легкий озноб. Знакомая игра, ясно, как Ифасен ведет представление, хотя Кейт сказала бы именно так.
Ифасен развернул карточку, снова держа ее за левый верхний уголок.
— Джек, вы получили ответ на вопрос?
— Исчерпывающий, — тихо ответил тот.
Джиа вытаращила на него глаза, схватила за руку:
— Как это ему удается?
Джек наклонился к ней и прошептал:
— Обоснованная догадка. Высокий класс!
— Почему ты так думаешь?
— Очень просто. Если бы он сказал "Кейт шлет тебе привет", о догадке и речи бы не было.
Свет упал на следующий конверт, Ифасен снова нахмурился:
— С этим вопросом возникли трудности. Чувствую, что-то хочет пробиться, да сейсмические помехи усилились. Не скажу точно... По-моему, двое. — Он открыл глаза. — Вот и все. — Озадаченно хмурясь, Ифасен вскрыл конверт, прочел вопрос, улыбнулся: — Двое. Джиа, вы довольны ответом?
— Да... пожалуй.
Джеку показалось, что она слегка побледнела.
— О чем ты спросила?
— Потом скажу.
— Скажи сейчас.
— Потом. Интересно узнать насчет браслета Джуни.
— Последний конверт, — объявил Ифасен, подняв его в луче света, закрыл глаза, подергался и, наконец, изрек: — Его не украли. Найдете в большой синей вазе.
Джуни вскочила.
— У вас есть большая синяя ваза?
— Да... Да! — глухо повторила она, зажав рот руками. — У дверей стоит... Быть не может! Как он туда попал?
— Духи не говорят как, мисс Мун, — объяснил Ифасен. — Говорят только где.
— Я сейчас же бегу домой, посмотрю... — Джуни взлетела на подиум, обняла медиума. — Ифасен, вы самый лучший, самый великий! — Она оглянулась на Джека, на Джиа, на Карин и Клода. — Фантастика, да? Потрясающе!
Джек зааплодировал вместе со всеми. Нет в этом Ифасене ничего потрясающего, хотя он хорош. Очень даже хорош.
3
— Господи Иисусе! — воскликнул Лайл Кентон, когда незваные гости в конце концов убрались. Сбросив маску Ифасена, он ввалился в гостиную на верхнем этаже, рухнул в раскладное кресло, с силой потер глаза. — Что это у нас сегодня творится?
Брат Чарли, тоже отказавшись от раболепной роли Кехинде, по привычке потягивал на кушетке диетическую пепси маленькими, очень быстрыми многочисленными глотками, бросив на него укоризненный взгляд.
— Эй, Лайл, давненько ты не поминал имя Господа всуе!
Лайл виновато махнул рукой, вертя другой косичку, перебирая в памяти события последнего часа. Совсем не та тихая пятница, которую он предвкушал. Когда Джуни Мун затрезвонила в дверь, они с Чарли сидели в гостиной у ящика, переключая каналы в поисках смотрибельной программы.
— Признаюсь, увидев Джуни-Муни в парадном со сворой, решил, что мы влипли. Думал, она догадалась о твоем кратком визите в свой дом и устроила на нас облаву.
Конечно, хорошенько подумав, он понял, что сама Джуни с облавой бы не явилась.
— Могло быть и хуже, — заметил Чарли, расхаживая туда-сюда перед бархатной темно-пурпурной кушеткой, доставшейся им вместе с домом. Все в комнате — мебель, пианино, темные пейзажи в позолоченных рамах на стенах — было здесь при покупке дома десять месяцев назад. — Подвалил бы тот самый стрелок, что нам дырку проделал из тачки.
Лайл кивнул с окостеневшей шеей. В прошлый вторник вечером он стоял внизу в вестибюле у эркерного окна, и прямо над его головой просвистела пуля. Пробила стекло, оставив маленькую дырочку в паутине тоненьких трещин. Лайл вытащил ее из стены, но, не сильно разбираясь в оружии, не смог определить калибр. Впрочем, хорошо понял смысл, пережил настоящее потрясение и фактически впал в паранойю. Сразу задернул все шторы, не подходил больше к окнам.
Причина известна — как только он вошел в игру, богатые клиенты потянулись в Асторию, бросая манхэттенских медиумов, которых этот факт не порадовал. О чем свидетельствовал истинный шквал угрожающих анонимных звонков, обрушившийся на них в последние недели. Кто-то из недовольных понял, что звонки не дают желаемого результата, и решил действовать круче.
Лайл не стал сообщать в полицию о стрельбе. Как говорится, худшая реклама — это ее отсутствие, хотя как раз данный случай представляет собой исключение из правила. Сенсационная история о покушении на медиума может причинить страшный вред. Клиенты разбегутся из опасения оказаться под перекрестным огнем воюющих экстрасенсов. Лайл даже воображал остроумные заголовки: побывав на сеансе у медиума, вы станете гораздо ближе к любимым покойникам, чем вам того хочется.
Да. Вряд ли это пойдет на пользу бизнесу.
Еще хуже ужасная мысль, что кто-то хочет твоей смерти.
Возможно, не смерти, твердил он себе. Скорее всего, выстрел предупредительный, попытка запугать.
В это было бы легче поверить, если бы в момент выстрела он находился где-нибудь в другом месте.
Дальше ничего не последовало. Бог даст, утрясется. Надо просто сохранять спокойствие, тянуть время.
— Но пришел не стрелок, — продолжал Лайл, — а всего-навсего Джуни-Муни с друзьями. Никак не могла дождаться завтрашнего сеанса. Только я успокоился, открыл дверь — бабах! — мир затрясся. Признаюсь, брат, я едва не рехнулся.
Губы Чарли скривились в ядовитой усмешке.
— Куда только делся липовый акцент, когда ты меня звал.
Лайл выдавил улыбку. Он так давно разрабатывал легкий восточно-африканский акцент, пользуясь им двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, что считал родное произношение, приобретенное в гетто Детройта, умершим и похороненным. Ан нет.
— Это доказывает, как я о тебе забочусь, старик. Ты же мой кровный родственник. Не хотелось, чтобы дом обрушился на твою голову.
— Ценю, но со мной был Иисус, и поэтому я ничего не боялся.
— А надо бы. Землетрясение в Нью-Йорке! Слыханное ли дело?
— Может, это предупреждение, Лайл. — Чарли по-прежнему расхаживал по комнате и прихлебывал из бутылки. — Знаешь, Господь велит нам приготовиться...
Лайл закрыл глаза. Чарли, Чарли... Каким ты был славным парнем, пока в религию не ударился...
Видно, это моя вина. И моя беда.
Несколько лет назад, когда они работали в захудалой уличной спиритической лавочке в Дирборне, в городе появился целитель. Братья отправились посмотреть представление. Старший внимательно наблюдал, как ассистенты любезно усаживают еле-еле ковыляющих стариков в кресла-каталки, целитель читает над ними молитвы, после чего они «чудесным образом» вновь обретают способность ходить. Младший тем временем слушал проповедь.
Вернувшись домой, Лайл набросал заметки на будущее, задумав открыть свою церковь.
Чарли купил с разъездного лотка Библию, принес домой, начал читать.
Теперь он «заново рожденный». Истинно верующий. Настоящий зануда.
Раньше они вместе ходили по барам, вместе клеили женщин, все делали вместе. Теперь Чарли интересует одно — Библия и «свидетельства».
Впрочем, как бы там ни было, он ему брат, и Лайл его любит. Хотя больше любил прежнего Чарли.
— Если Господь устроил землетрясение специально для нас, оно определенно встряхнуло и многих других.
— Может быть, кроме нас, многим надо встряхнуться, — парировал Чарли.
— Аминь. А зачем ты орал? Предупреждай, когда собираешься отколоть новый номер. Уже плохо, что дом трещал, земля дрожала, а после твоего адского вопля все были готовы броситься в реку.
— Ничего я не орал, — возразил Чарли. — Это был настоящий вопль, брат.
— Что значит — настоящий? — Лайл в глубине души понял, но надеялся получить другое объяснение.
— Значит, не я вопил. Не человек. Дом кричал.
— Ясно. Старые балки скрипели от тряски.
Чарли остановился, уставился на него:
— Шутишь? Будешь тут мне втюхивать, будто дерево скрипело? Лучше признай, брат, что это был крик. Человеческий.
Лайл и сам так думал, хоть не мог поверить.
— Не человеческий. Кроме нас с тобой, рядом были лишь наши незваные гости, и никто из них не кричал. Так что вопль человеческим только казался.
