Радогощь (СИ) - Ляпина Елена (бесплатные книги полный формат txt, fb2) 📗
– Всё равно ничего непонятно, – бурчит Аня.
Между тем седовласый старик подзывает к себе нескольких мужчин. Один богатырского телосложения, примерно сорока лет, кудрявые волосы всклочены, нос картошкой, смотрит исподлобья и борода с рыжинкой. Второй молодой парень, примерно нашего возраста. Я сразу обращаю внимание на его глаза, они такие пронзительные, яркие, обрамленные черными ресницами. Красивый парень.
– Это женихи, у которых свадьба намечена в Радогощь, – переводит нам Аверьян Егорыч. – Сначала проведем свадьбу одному, потом другому.
– А у которого вперед? – спрашивает Олеся.
– Этого пока никто не знает. Всё держат в секрете, чтобы злые духи о том не проведали и не испортили праздник, – отвечает Аверьян Егорыч.
– А как их зовут? – снова допытывается Олеся.
– И этого тоже нельзя говорить, чтобы злые духи опять же не прознали и не испортили свадьбу, – снова повторяется он и хитро прищуривается.
Олеся на меня как-то странно смотрит.
– Ты чего? – спрашиваю её.
– Тот рыжий страшный какой, – шепчет мне Олеся.
– У него уже есть две жены, в Радогощь появится третья, – продолжает рассказывать Аверьян Егорыч.
– Как третья? Разве они мусульмане? – вырывается у меня.
– Нет. У когалов это обычное дело, если муж здоров и может обеспечить всех, и если две жены мало плода приносят, то шаман может разрешить взять третью жену, – поясняет Аверьян Егорыч.
– Фигасе, – выдыхаю я. – Вот так порядки.
– А где невесты? – спрашивает Аня.
– Вон в том шатре, – Аверьян Егорыч показывает пальцем на маленький белый шатер на склоне холма. Он стоит от всех поодаль, окруженный высокой изгородью, на столбах насажены какие-то шашечки. – До свадьбы никому их видеть нельзя.
– Почему? – удивляется Аня.
– Ну значит так принято, – перебивает её Лера.
– Странные порядки, – надувает Аня губки. – А как же девичник?
Мы прыскаем от её слов. Как-то в голове не укладывается шумный современный девичник в этом средневековом племени.
Аня кажется не понимает почему мы смеемся. Она хлопает глазами и начинает гладить свои волосы, распрямляя кудряшки.
Седовласый старик с белой бородой заканчивает свою речь, отпускает женихов и садится за стол, надламывает пирог и тут же все оживают, начинают переговариваются между собой, смеются, берут ватрушки, шанежки. Еды много всякой разной. Тянусь наконец к хворосту.
Пуления Авсеевна разливает из самовара чай по кружкам передает нам.
– Кушайте гости дорогие, у нас тут всё свое и чай на травах, не ваш не магазинский, и мед с целебными травами и варенье, – нахваливает она.
Похоже у них тут всё с травами. Откусываю пирог с рыбой, и там какая-то приправа. Но вкусно, ничего против не скажешь. Меня удивляет, что на каждом столе опять стоит блюдо с высоким куличом, обсыпанном солью и два крашеных яйца по бокам.
– А зачем куличи, не пасха же, – спрашиваю я Аверьяна Егорыча.
– Это символ плодородия, чтобы больше урожая было, зерна и плодов, скота и птицы, чтобы семья разрасталась, – отвечает он.
Сидим, едим пока солнце высоко, но вот оно касается верхушки холма и над поляной раздается барабанный бой. Все тут же встают и кланяются столу.
– Благодарят за вкусную пищу, – поясняет Аверьян Егорыч. – Ну и нам пора, солнышко провожать.
Встаем, идем вместе со всеми к холму, а там уже на вершине горит костер и пляшут в дикой пляске шаманы. На их голые тела, обмазанные глиной, наброшены шкуры, а головы украшают звериные головы волков, медведей, но почему-то все с рогами. Шаманы кривляются, извиваются, улюлюкают, рычат по-звериному и скачут в ритм глухим ударам барабанов. На их тела падают багровые отблески от огромного костра.
Темнеет быстро, вроде вот только светло было, как вдруг махом солнце за холм спряталось и резко стемнело, повеяло осенним холодом. Ежусь, развязываю с пояса рукава кофты и кутаюсь в теплое худи.
Между тем адские пляски достигают своего апогея, внезапно воцаряется тишина: перестают бить барабаны, а шаманы замирают. Что-то движется на вершине холма, мелькает, шевелятся темные тени, но не разглядеть что там происходит. Вдруг огонь вспыхивает ещё ярче и из него вырисовывается гигантское колесо, охваченное пламенем. Оно поворачивается вокруг своей оси изрыгая огненные всполохи, крутится, ускоряясь и мне кажется я вижу в этом огненном круге знакомые символы. Вдруг колесо как будто сходит со спицы и начинает катится по склону холма в сторону реки. Ветер развевает позади него огненную мантию, колесо подпрыгивает на бугорках и сотни ярких искр рассыпаются в темноте. Прекрасное и страшное зрелище!
– Огненное колесо – символ уходящего солнца, – не дожидаясь вопросов, объясняет Аверьян Егорыч.
Колесо врезается в воду, ещё немного катится по дну и с мощным плеском падает в реку. Огонь и вода встречаются вместе и всё затягивает черным дымом, но ещё горят язычки пламени. Течение подхватывает колесо и уносит вдаль.
– Как колесо скатывается, так и солнышко от нас убегает. День на убыль, тепло на холод, жизнь замирает, – продолжает Аверьян Егорыч.
Вдруг барабанный бой вновь оживает, но теперь он слишком громкий и с каждым ударом он всё больше и больше нарастает, от того кажется, что уже дрожит земля под ногами. Шаманы опять пускаются в дикий пляс, набрасываются друг на друга, врезаются рогами. И вдруг люди вокруг нас тоже начинают прыгать, плясать, дергаться, подражая своим шаманам и что-то грубо выкрикивают на своем языке. Мне становится не по себе, хочется уйти отсюда.
– БУМ-БАМ-БУМ-БАМ! – темп ударов усиливается.
Все мельтешит у меня перед глазами и внезапно раздается ужасный грохот похожий на треск скалы, как если бы от землетрясения рушилась гора. В ту же секунду барабанный бой обрывается, словно кто-то невидимый разом рвет мембраны на всех ударных и воцаряется тишина. Люди испуганно смолкают, не кричат уже, не поют, стоят замерев на одном месте, а кто и вовсе уже сидит на своей пятой точке и держится за траву, словно земля сейчас взбрыкнет, и они боятся упасть. И она вздрагивает, резко, обрывисто, будто бы кто-то толкает пласты грунта изнутри. Я не удерживаюсь на ногах и падаю на колени, хватаюсь за то, что попадает под руку, за толстые стебли и меня начинает качать, как пьяную.
– БУМ-БАМ-БУМ-БАМ!
Теперь шум уже идет из-под земли, словно запоздалое приглушенное эхо повторяет все звуки – и барабанный бой, и крики людей – гул нарастает. Земля дрожит, ветер поднимается, свистит в ушах. Хочется зажмуриться, но я смотрю, страшно закрывать глаза. И вдруг на востоке поднимается огромная полная луна и заливает всё вокруг ярким призрачным светом. Из-за того, что она висит очень низко, кажется, что она просто гигантская.
И сразу все звуки затихают, люди оживают, поднимаются с травы, улыбаются. Снова возобновляется музыка, но уже гораздо тише и мелодичнее, женщины начинают петь что-то тоскливое на своем когальском.
– Что это такое было? – спрашиваю я, вставая на ноги и отряхивая джинсы.
– Дух земли открыл родники, – отвечает Аверьян Егорыч, – во время Радогощи можно взять живую и мертвую воду.
– Живую и мертвую воду? – переспрашивает Аня. – Прям настоящую как в сказке?
Ну что она за глупости говорит, наверное, просто целебная вода с каким-то особыми свойствами вот и всё.
– Да, настоящую, – вдруг подтверждает Аверьян Егорыч.
– И любой человек может её взять? – не унимается Аня.
– Нет, не любой, – качает головой Аверьян Егорыч. – Страж родников Аргаст любому не даст. Он сам выберет кому можно набрать воды, а кому нет. А кто ему не по душе придется, тому живым не уйти.
– Уууу… страсти какие, – смеется Олеся. – А посмотреть хоть можно?
– Не советую, – на полном серьезе отвечает Аверьян Егорыч.
Переглядываемся с ней. Что-то мне совсем становится не по себе. Хочется сбежать из этого странного места прямо сейчас.
– Время позднее, – вдруг говорит Аверьян Егорыч, – давайте провожу вас до вашего шатра.
