Буря столетия - Кинг Стивен (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Если у тебя есть, что сказать, скажи. Паром уходит в 11.10, и я не собираюсь на него опаздывать.
– Куда ты едешь? – спрашивает Хэтч. Молчание.
– Не надо, Майк. Не уезжай. Молчание.
– Тебе легче будет, если я скажу, что с февраля ни одной ночи толком не спал? Нет ответа.
– Тебе легче будет, если я скажу, что… что мы, наверное, поступили не правильно?
– Хэтч, мне пора ехать.
– Робби велел тебе сказать, что пост констебля за тобой, стоит тебе только захотеть. Ты только скажи.
– Скажи ему, куда он может засунуть этот пост. Мне здесь делать нечего. Я пытался, сколько мог, и больше не могу.
Он идет к дверце водителя, но не успевает ее распахнуть, как Хэтч касается его руки. Майк оборачивается с горящими глазами, как будто собирается двинуть ему в глаз, но Хэтч стоит, не шевельнувшись. Может быть, он считает, что этого заслужил.
– Ты нужен Молли. Ты видел, что с ней творится? Ты хотя бы смотрел?
– Посмотри ты за меня. О'кей? Хэтч опускает глаза.
– С Мелиндой тоже плохо. Она столько принимает транквилизаторов… боюсь, как бы она к ним не привыкла.
– Плохо, – отвечает Майк. – Но… по крайней мере у вас есть дочь. Может, вы не так хорошо спите, но можете зайти в ее комнату и посмотреть, как спит она. Верно?
– Ты все такой же уверенный в своей правоте. Смотришь на все только со своей точки зрения.
Майк садится за руль и смотрит на Хэтча ничего не выражающим взглядом.
– Я никакой. Я пустой. Выскобленный, как ноябрьская тыква.
– Если бы ты хоть попытался понять…
– Я понимаю, что паром уходит в 11.10, и если я сейчас не поеду, то опоздаю. Счастливо оставаться, Хэтч. Надеюсь, ты снова обретешь сон.
Он хлопает дверцей, заводит мотор и выезжает на Мэйн-стрит. Хэтч беспомощно смотрит ему вслед.
Утро на газоне у мэрии.
Камера смотрит вниз по Мэйн-стрит и ловит в кадр машину Майка, идущую к причалам, где стоит паром на материк, рокоча мотором. Мы смотрим ему вслед и отворачиваемся влево к мемориальному колоколу. Под мемориальной доской в память погибших на войне теперь еще одна. На ней надпись:
ЖЕРТВЫ БУРИ СТОЛЕТИЯ 1989 ГОДА.
Ниже идут имена:
МАРТА КЛАРЕНДОН,
ПИТЕР ГОДСО,
УИЛЬЯМ СОАМС,
ЛЛОЙД УИШМЕН,
КОРА СТЕНХОУП,
ДЖЕЙН КИНГСБЕРИ,
УИЛЬЯМ ТИММОНС,
ДЖОРДЖ КИРБИ…
И в самом низу:
РАЛЬФ АНДЕРСОН.
Молли в кабинете адвоката замолчала и только смотрит в окно. В глазах ее снова выступают слезы и катятся по щекам, но плачет она молча.
– Молли? – окликает ее адвокат.
– Он заблудился в белой мгле. Может быть, он был с Биллом Тиммонсом – который с насосной станции. Мне хочется так думать: тогда с ним кто-то был до конца. Наверное, они совсем потеряли направление и зашли в воду. Их двоих никогда не нашли.
– В этой истории, – говорит адвокат, – есть многое, чего ты мне не сказала, правда? Молли молчит.
– Пока ты не расскажешь кому-нибудь, это будет болеть, как нарыв.
– Это будет болеть, что бы я ни делала, – отвечает Молли. – Есть раны, которые не заживают. Я не понимала этого раньше… но понимаю теперь.
– Почему твой муж так тебя ненавидит, Молли? – спрашивает Лиза. – Что случилось с Ральфи на самом деле?
Камера наплывает на Молли. Молли все так же смотрит в окно. На улице солнечно, трава зелена, цветут цветы… но идет снег. Он валит густо, укрывая траву и дорожки, нависая на листьях и ветках.
Камера наплывает на Молли, наплывает до самого крупного плана, а Молли смотрит на падающий снег.
– Он ушел и заблудился. Так бывает, ты знаешь. Люди теряются. Так случилось и с Ральфи. Он потерялся в белой мгле. Потерялся в буре.
Кадр расплывается и фокусируется снова. На пароме.
Паром пыхтит через пролив. На кормовой палубе стоят автомобили, и среди них машина Майка. Сам Майк стоит один у релинга, подняв лицо, и океанский бриз сдувает его волосы на затылок. Он почти умиротворен.
Голос Майка за кадром.
– Это было девять лет назад. Я заправил машину и уехал паромом в 11.10. И никогда не возвращался.
И снова офис адвоката.
Разговор Молли с юристом окончен. Часы на стене показывают 11.55. Молли стоит у стола адвоката, выписывая чек. Адвокат смотрит на нее с тревогой, зная, что она еще раз потерпела поражение, а остров победил. Тайна – какова бы она ни была – осталась тайной.
И никто из них двоих не видит проплывающий на пароме автомобиль Майка.
– Я не думал, куда я еду, – говорит голос Майка. – Сперва я просто ехал куда глаза глядят.
Майк едет в машине, сквозь ветровое стекло виден закат. Майк надел темные очки, и в каждом из стекол отражается заходящее солнце.
– И единственное, о чем я думал – каждый вечер надевать солнечные очки, – говорит голос Майка. – И с каждой милей на спидометре становился на милю дальше Литтл-Толл-Айленд.
Среднеамериканская пустыня в полдень. Тянется двухполосная дорога по краю кадра. Появляется быстро идущий белый автомобиль, и камера следует за ним.
– Развод прошел без претензий, – слышится голос Майка. – Молли получила банковские счета, страховки, магазин, дом и клочок земли, который был у нас в Вэнсборо. Мне достались «тойота» и душевный мир… То, что от него осталось.
Мост Золотых Ворот. Сумерки.
– Я доехал досюда, – продолжает голос. – Снова к воде. Ирония судьбы, что ли? Но на Тихом океане по-другому. Нет в нем того жесткого блеска, когда дни начинают клониться к зиме. – Пауза. – И тех воспоминаний тоже нет.
Небоскреб на Монтгомери-стрит в Сан-Франциско.
Выходит Майк – постаревший Майк, с сединой на висках и морщинами – но этот человек выглядит так, будто заключил мир с миром. Или сам нашел себе мир. Он одет в костюм (не официальный, без галстука), в руке у него кейс. Майк и его спутник идут к стоящему у тротуара седану. Садятся в машину, и она выезжает в поток, обогнув вагон фуникулера. Голос Майка рассказывает:
– Я снова пошел учиться. Получил диплом по правоохранительным дисциплинам и диплом по бухгалтерскому учету. Подумал было еще получить диплом юриста… но передумал. Начал с лавочки на острове у побережья штата Мэн и кончил маршалом федерального суда. Ничего себе?
Мы видим лицо Майка через окно машины. За рулем его напарник, Майк сидит рядом, и глаза его не здесь. Он едет по долгой дороге памяти. Мы слышим его голос:
– Иногда остров кажется мне очень далеким, и Андре Линож – всего лишь давним дурным сном. Иногда… когда я ночью просыпаюсь и стараюсь удержаться от крика… он совсем рядом. И, как я говорил в начале, я держу связь.
Похоронная процессия идет по кладбищу к свежевырытой могиле, неся на плечах гроб (мы это видим со среднего расстояния). Мимо шуршат цветным водопадом осенние листья.
– Мелинда Хэтчер умерла в октябре девяностого, – говорит голос Майка. – В местной газете сказали, что от сердечного приступа, – Урсула Годсо прислала мне вырезку. Я не знаю, было ли за этим еще что-нибудь. Тридцать пять – слишком молодой возраст, чтобы отказал мотор, но – бывает. А то как же.
Методистская церковь Литтл-Толл-Айленда. Приветственные руки с цветами вдоль ведущей к двери дорожки. Доносятся звуки органа, играющего свадебный марш. Распахиваются двери, и Молли выходит из них, сияющая, веселая, в свадебном платье. Морщины остались на ее лице, но седых волос не видно. Рядом с ней, в визитке, обнимая ее за талию – Хэтч. И он так же счастлив, как и она. За ними, держа в одной руке букет, а в другой – шлейф Молли, идет Пиппа – подросшая и с красивыми длинными волосами. Давно прошли те дни, когда она могла застрять головой между столбиками перил. Народ идет за ними, бросая рис. Среди толпы, улыбаясь, как гордый папаша, – преподобный Боб Риггинс.
