Топи - Глуховский Дмитрий Алексеевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt, fb2) 📗
Но тут слышится рычание мощного автомобильного двигателя – какая-то машина летит на полной скорости к деревне. Арину от этого звука всю словно перекашивает, судорога сводит ее лицо.
Макс оборачивается, подходит, прислушиваясь, к ограде – и через калитку видит, как по деревне на полной скорости пролетает черный тонированный «Гелендваген».
Макс выбегает на дорогу с телефоном, готовый снимать, но в кадр попадает только дымный след – машина уже унеслась прочь. Он в сердцах показывает машине средний палец. Возвращается к Арининым окнам, но те уже захлопнуты, заперты, и свет в доме погашен.
Стучится в окна, еще, еще – но там теперь никто не отвечает. Тогда он показывает средний палец и закрытым окнам тоже.
ИНТ. ГОСТЕВАЯ СПАЛЬНЯ ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НОЧЬ
Соня ворочается, вскрикивает – и просыпается. Включает свой телефон, смотрит на часы. Оборачивается проверить, на месте ли Макс, – того нет. Тогда она садится в постели.
ИНТ. КУХНЯ ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НОЧЬ
Соня наливает себе воды черпаком из ведра в кружку, пьет.
ИНТ. ГОСТИНАЯ ДОМА БАБЫ НЮРЫ. НОЧЬ
Соня выглядывает в окно через щелочку в занавеске. Потом запирает дверь на крюк. Дергает, чтобы проверить.
Потом отходит, оглядывается по сторонам, не зная, чем себя занять. Видит в серванте фотоальбом бабы Нюры, вытаскивает его, принимается листать.
КРУПНО: ФОТОАЛЬБОМ БАБЫ НЮРЫ
Все те фотографии, которые она показывала уже в начале. Сама баба Нюра, Вениамин Алексеевич, их сын – сначала маленький, потом школьник, потом студент, потом молодой мужчина. Становится очевидно, что именно его фотографий тут больше всего.
ВОЗВРАТ К СЦЕНЕ
ИНТ. МОНАСТЫРСКАЯ СТОЛОВАЯ. НОЧЬ
Денис сидит за столом в столовой. Молчит. Вдруг хватается за голову. Морщится.
Видно, что голову прихватило. Он сдавливает ее сильнее. Массирует виски.
Вода, которая капает из-под крана, становится нестерпимо громкой. Денис смотрит на эту воду, на пустые кружки.
Лезет в карман, достает оттуда Катин фенобарбитал, читает еще раз надпись про передозировку. Хватает ртом воздух.
Потом усилием воли убирает таблетки обратно.
Умывается водой из-под крана. Пьет ее.
Начинает плакать – без слез, но со всхлипами-судорогами.
Звуки собственного плача не дают ему сразу расслышать шум мотора приближающегося автомобиля.
Но потом рокот двигателя становится слишком громким – и Денис обрывает себя. Он подходит к окну.
Слышит, как мотор глохнет, как хлопает дверь. И видит, как во дворе появляется могучая фигура в дождевике – Хозяин.
ХОЗЯИН
Отец Илья! Тут вы?
Денис паникует и прячется.
Хозяин проходит через двор и поднимается по ступеням, ведущим ко входу в монастырские покои.
POV ДЕНИСА – МОНАСТЫРСКИЕ ПОКОИ
Через щель в каком-то тряпье, из-за какой-то рухляди, в которой он спрятался, Денис видит шествующего по анфиладе комнат человека.
ХОЗЯИН
Святой оте-е-ец?
Он несет в руке костюмные вешалки с аккуратно повешенной на них одеждой. Проходит мимо Дениса, не обращая на него внимания, – к келье, в которой лежит тело отца Ильи.
ВЫХОД ИЗ POV
Денис отсиживается несколько секунд, потом выходит из своего укрытия и крадучись следует за Хозяином.
ИНТ. МОНАСТЫРСКИЕ ПОКОИ. НОЧЬ
КАМЕРА движется за Хозяином, который переходит из комнаты в комнату в поисках священника. Наконец он добирается до последней комнаты – и находит в ней отца Илью на постели. Голова свернута набок, язык вывален, глаза открыты.
Хозяин включает ночник и осматривает эту картину критическим взглядом.
ХОЗЯИН
Что же ты, батюшка? Чуть что – сразу вешаться! А?
Отец Илья лежит – мертвый. Хозяин пододвигает к постели отца Ильи стул, садится у изголовья.
ХОЗЯИН
Слабый ты человек, отец Илья. Ленивый. Все простых путей ищешь.
Отец Илья – синий, жуткий – слушает это равнодушно.
ХОЗЯИН
Кредитов набрал – и в бега, да? Эх, горе мне с тобой. Ну да куда ты от меня денешься?
Хозяин сидит спиной ко входу и не замечает, как в глубине коридора появляется бледный, перепуганный Денис, который шаг за шагом приближается к келье, ступая медленно и осторожно. Ему уже видно то, что происходит в келье, но сам он еще остается под прикрытием сумрака и теней.
ХОЗЯИН
Ладно! Давай, голубчик. Вставай. Вставай-вставай, нечего тут разлеживаться.
Он хлопает отца Илью по щекам – почти ласково, но все же презрительно.
Денис останавливается, завороженный и напуганный еще больше.
ХОЗЯИН
Ну? Давай скорей, а то совсем закоченеешь! Подъем!
И тут отец Илья с шумом вдыхает воздух, хватается за шею – и садится. Видит, куда попал, видит Хозяина перед собой.
ОТЕЦ ИЛЬЯ
Нет!
ХОЗЯИН
Ну как нет-то? Да, батюшка, да!
ОТЕЦ ИЛЬЯ
За что, Господи, за что? За что такое наказание? Почему Ты меня к себе не принимаешь?
ХОЗЯИН
Чтобы Он тебя принял, батюшка, надо еще, чтоб я тебя отпустил. А ты мне пока что тут нужен.
Отец Илья принимается креститься.
ОТЕЦ ИЛЬЯ
Изыди! Изыди!
Хозяин смотрит на него, и видно, что истерика отца Ильи его забавляет.
ХОЗЯИН
Все, ладно. Хорош, ну? Вот, смотри лучше, что я тебе принес.
Протягивает отцу Илье три вешалки с одеждой.
ОТЕЦ ИЛЬЯ
Я не хочу! Не хочу больше это слушать!
ХОЗЯИН
Ну а как же? Придется уж послушать, раз был такой договор. Значит, так…
ОТЕЦ ИЛЬЯ
Нет!
Хозяин перекладывает из руки в руку вешалку с камуфляжной формой, в которую был одет Пропавший.
ХОЗЯИН
Это, значит, раб божий Аркадий Федоров. Полицейский, бывший омоновец, в юности служил в Чечне. Без единого ранения, везунчик. Попробовал – понравилось. Задержался на сверхсрочную даже. Но крыша чуток поехала. Покуролесил там знатно. Все придумывал себе оправдания. На гражданке очень тосковал, видно. Да… Я его сначала подранил, а потом добил выстрелом с двадцати метров примерно, второй раз прямо хорошо попал, в грудь, вот тут видно – дырочка, пятно.
ОТЕЦ ИЛЬЯ
Упокой, Господи, его душу…
Дрожащими руками берет вешалку из рук Хозяина. Тот передает ему вторую – с одеждой одного из зэков.
ХОЗЯИН
Во-от. А это, значит, Кусков Петр, беглый зэ-ка. Ты его знаешь.
ОТЕЦ ИЛЬЯ
Господи… Помилуй грешного… Раба божьего Петра…
ХОЗЯИН
Во-от. Кусков Петр, статья сто шестьдесят вторая, разбой, рецидивист. Прибежал к нам вместе с этим вот…
(показывает третью вешалку)
…Измаиловым Ринатом, статья сто пятая, убийство. Совершили побег с третьим, неважно уж с кем, по дороге оголодали и схарчили его.
