Знамение. Трилогия (СИ) - Ильясов Тимур (читаем книги .txt) 📗
«Какой же ты урод!» – с ненавистью думаю я, крепко сжимая ружье.
Зверь, словно читая мои мысли, злобно смотрит на меня и часто дышит. На этот раз, кроме слоя тонкого прозрачного стекла, нас разделяют крепкие прутья решеток. Чудовище не двигается и продолжает сверлить меня взглядом. Поднимает морду вверх и завывает скрипящим воем, на который отзываются другие.
– Стрелять? – сдавленно спрашивает супруга, уверенно держа дуло ружья прямо в сторону зверя.
– Подожди. Я сам, – отвечаю я ей, не решаясь пальнуть, и выбирая нужный для этого момент.
Тем временем, существо с размаху ударяет головой в окно. И, застряв ею между прутьями решеток, взвывает от неожиданности и боли.
– Что?!! Не ожидал такого, сука?!! – злорадно выкрикиваю ему я, начиная сгибать палец на курке. И в самый последний момент останавливаюсь, подумав о том, что пуля, выпущенная из ружья, возможно не достигнет цели. Или срикошетит, если на пути окажется стекло закрытого окна. Об этом я не подумал. Как не подумал я о том, что если стекла окна будут разбиты, то я не смогу их после заменить.
– Что ты делаешь? – удивленно спрашивает супруга, наблюдая как я подхожу вплотную к окну, где на той стороне существо тщетно продолжает пытаться просунуть голову между прутьев.
– Надо открыть окно. Я не смогу починить стекла…, ‑ коротко объясняю ей я.
– Пожалуйста, осторожно…, ‑ отвечает она, немедленно ухватив суть, и не задав больше вопросов.
Наши со зверем лица – в десятках сантиметрах друг от друга. Перепачканное кровью морда зверя шипит и хрипит, клыки щелкают, ноздри раздуваются, а глаза неотступно следят за каждым моим движением. Мощными лапами оно дергает за решетки. Они звенят и стонут от его ударов, но остаются невредимыми.
Я же рывком открываю настежь окно и без дальнейших раздумий, поднеся дуло ружья почти в упор к груди зверя, нажимаю на спусковой крючок.
Яркое пламя вылетает из дула и в квартире раздается оглушительный выстрел.
Зверь открывает пасть, будто удивившись неожиданным поворотом событий. Разрывающий удар пули приходится прямиком в середину его груди, отбросив назад. Он, беспомощно размахивая руками, срывается и падает вниз.
Услышав шум из другой комнаты, я перезаряжаю ружье, кладу еще три патрона из коробки в карман, и направляюсь в детскую, где обустроена широкая застекленная лоджия, также защищенная крепкими прутьями решеток.
И вовремя.
Словно гроздья винограда, на решетках лоджии повисают еще трое зверей, злобно сверкающие желтыми зрачками и щелкающие клыками.
Я разбираюсь с ними также быстро и хладнокровно, как и с первым. Открываю окна и шмаляю в упор, сбрасывая монстров вниз. И еще с двумя, нацелившимися на окно нашей спальни.
За считанные минуты все было кончено.
Я сажусь на пол посреди гостиной, уставившись невидящим взглядом в стену, все еще сжимая в руках ружье, щурясь от пороховой гари и ожидая, когда затихнет звон в ушах.
Жена садится рядом, положив свое ружье на пол. Обнимает меня. И целует в щеку…
А я улыбаюсь, чувствуя ребяческую гордость за себя. Что словно первобытный неандерталец на заре времен, смог защитить свою семью от нападения хищников. Что не смотря на то, что являлся «асфальтовым» горожанином, справился с задачей. И что мой наивный, казалось бы обреченный на провал план, начинает работать…
Как быстро!!!
В ту ночь мы не спали. Взбудораженные происходящим, мы сидели за обеденным столом перед компьютером. И будто одержимые, один за одним смотрели прямые эфиры. Читали сводки новостей. Листали отчаянные посты в социальных сетях. Наблюдали, как мир рушился на наших глазах, пожираемый пандемией нового вируса, который стремительно, словно раковая язва, расползался по городам и странам, уже ослабленным эпидемией коронавируса.
Правительство Казахстана первое время пыталось сохранять контроль в стране. Во всех регионах и городах был установлен режим чрезвычайной ситуации, комендантский час, введены войска для отстрела «обратившихся». Но их количество стремительно увеличивалось и очень скоро, как казалось, превысило количество здоровых. И к утру 30 июня правительство Казахстана капитулировало и разбежалось, оставив своих граждан на растерзание банд мародеров и все разрастающейся армии «обращенных».
Похожая ситуация развивалась в нескольких штатах США и в западных районах Китая, где находились еще два крупных очага распространения нового вируса. Их власти, наученные опытом борьбы с коронавирусом, первое время, как казалось, эффективно справлялись с задачами, вводили жесткие карантины, выжигали целые городские районы, безжалостно истребляли обращенных и изолировали контактных, чтобы остановить заразу. Но последние новости из этих стран свидетельствовали, что и там обстановка быстро ухудшалась.
Другие страны пытались полностью закрываться, чтобы не допустить инфекцию на свои территории. Но несмотря на усилия, она все равно проникала, и новые очаги заразы появлялись все в новых точках на мировой карте.
Я несколько раз подолгу разговаривал по видеозвонку с матерью. Показывал детей. Старался поддержать ее. С трудом сдерживался, чтобы не разрыдаться от отчаяния. Ведь она осталась в другом городе одна. Я не успел ее вывести к нам до того, как снова перестали летать самолеты. И я понимал, что ей самой будет почти невозможно выжить одной в охваченном хаосом городе. Но я успокаивал себя тем, что до того, как началась заварушка, я успел заказать для нее доставку приличного запаса еды, воды и медикаментов, которого должно было хватить на месяцев шесть полной изоляции. А потом я бы что нибудь придумал…
Она вторую неделю болела двусторонней пневмонией. Но судя по развитию симптомов, к счастью, шла на поправку, не заразившись поверх коронавируса новой заразой. И я уговорил ее немедленно, во время нашего звонка, чтобы я видел своими глазами, наглухо забаррикадировать дверь и плотно зашторить окна. И ни в коем случае не выходить больше на улицу. Даже если ее будут просить о помощи родственники или соседи. Она слушала меня, улыбалась, кивала головой и просила за нее не волноваться, призывая лучше побеспокоится о детях, чем о ней.
В начале второго часа дня, во время нашего очередного видеозвонка с матерью, связь на смартфоне вдруг оборвалась. Я посмотрел на значок антенн сотовой сети и обнаружил, что покрытие пропало. Значки антенн некоторое время двигались вниз и вверх, показывая попытки аппарата вернуться в «онлайн» режим, а потом сдались, сменившись обреченной надписью «нет связи».
Еще я заметил, что перестал гудеть холодильник.
– Электричество отключили…? – упавшим голосом то ли спросила, то ли констатировала случившийся факт супруга, выйдя в гостинную из спальни, и держа в руках свой, также ставший бесполезным смартфон.
Я подошел к ближайшему ко мне настенному выключателю освещения в ванной комнате и несколько раз пощелкал кнопкой. Никакой реакции. Электричество действительно пропало. Одновременно с сотовой связью. И, соответственно, вместе с проводным интернетом.
«Как быстро…» – подумал я. С тяжелым сердцем прошел в темное помещение туалетной комнаты и дернул за ручку подачи воды в раковину. Из круглого отверстия крана зашипело и плюнуло несколькими каплями. А потом затихло. Я одобрительно взглянул на ванную, которую заблаговременно наполнил водой до самых краев. И подумал, что подобная предусмотрительность даст нам дополнительную фору в борьбе за выживание.
Потом я прошел к кухонному крану. Дернул и его. Он же не удосужил выдать мне даже малейшего шипения. Просто ответил пустотой.
– Воды тоже нет?
– Нет, – ответил я супруге, не оборачиваясь на нее, сильно зажмурив глаза и сжав кулаки, стараясь не поддаваться панике, только теперь по настоящему ощущая истинный вкус случившейся катастрофы. Кислый вкус ржавого железа. Или прикушенной до крови губы….
– Папа! Папа! Папа!!! – ко мне подбежали девочки, просовывая в руки пару планшетов.
