Пьющий души (СИ) - Маслютик Алена (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
От бреда, что она самозабвенно несла, щеки и шея залила краска стыда, но остановиться Станислава уже не могла.
— Ага, — обескуражено пробормотала мама, смятая ее напором. — Хорошо хоть жива… Что?… Тут папа тоже что-то сказать хочет.
И через шебаршащую паузу:
— Привет, блудная дочь!
— Привет, — теплота от этого родного голоса разлилась по телу, прогоняя страх последних дней. Стало почти легко, как в детстве. Прибежишь, испуганная сном, а тебя подхватят большие руки, прижмут, тихий голос спросит: "Что случилось, Заяц?", и тут же забываешь, чего так испугалась.
— И не стыдно матери врать? — полушутливо проговорил отец.
— Почему это врать? — попыталась возразить Стася.
— Ну, я еще могу поверить, что через нашу границу, при определенном раскладе могут пропустить частный вертолет. По крайней мере, Тимка бы точно смог это устроить. Уверен даже, что в горах есть железная дорога, по которой сейчас, судя по звуку, ты передвигаешься. Но уж что в не наших горах есть станция с названием "Лопухово", которую только что объявили, в это, извини, ни за что не поверю.
Все таки папа всегда понимал ее лучше мамы. Может по этому Станиславе было комфортнее с ним, и мама за это на неё порой сильно обижалась. И хотя скрыть от отца или солгать ему было практически не реально, Станислава оставалась папиной дочкой, и поделать с этим ничего не могла.
— Блин, — грустно выдохнула "блудная дочь", и тут же спохватилась, — Ой, а как же мама?
— Не боись! Для неё легенда прокатила, — успокоил ее отец. — Побежала Мишкину мать успокаивать. Фоток только не забудь сфабриковать!
Станислава облегченно выдохнула.
— Но, дочь, — продолжил отец, и в голосе его не осталось и тени шутливости, — Надеюсь, у тебя не все так страшно, что бы самой справиться? Если случиться что-то действительно серьезно, ты ведь попросишь помощи?
Станислава знала, что предложение это не было пустым. Лет десять назад среди известных и влиятельных людей стало модным увлекаться восточной культурой, особенно единоборствами. В родном городе Станиславы отец владел самой известной школой этого направления. Не удивительно, что большинство влиятельных и знаменитых направились именно к нему. И, как не странно, даже когда мода прошла, многие остались. И не просто, как ученики, но и как хорошие друзья. Отец мог попросить об одолжении, и ему не смогли бы отказать. Но после увиденного Станислава не была уверена, что и рота солдат смогла бы помочь. Что они сделают против Тени?
— Спасибо, пап. Я справлюсь, — стараясь, что бы голос ее не выдал, отказалась Стася.
— Ну ладно. Тогда пока. А то мать твоя вернулась. Новостей на хвосте принесла. Пойду, запасусь друшлаком, лапшу с ушей отбрасывать. Отключаюсь.
— Пока, — прошептала Станислава коротким гудкам.
Вздохнула и убрала Телефон. Следующая станция ее, пора собираться.
***
Вначале двенадцатого поезд остановился у станции, отмеченной на карте крестиком. Рядом в письме значилось: "Жди Дана на привокзальной площади. Одна никуда не ходи." Надпись сделана от руки, подчерк ломанный, дерганный. Буквы скачут испуганными зайцами. Станислава еще раз сверилась с картой, закинула свой дорожный рюкзачок на спину, Настину сумку на одно плечо, а футляр ноутбука на другое, вышла из купе.
Выпускала из вагона Станиславу та же грустная проводница, которая предлагала кофе. Из всего поезда, помимо Стаси, вышло всего три человека: старичок со старушкой из соседнего вагона и молодой парень вагона через два от них. Состав не стоял на этой станции, высадил пассажиров и тронулся дальше, быстро скрывшись в ночи.
Станиславе, после пережитых событий, стало казаться, что за ней постоянно следят. Она не переставая оборачивалась, подозрительно всматривалась в каждого встречного, и не считала это паранойей. Вот и сейчас она настороженными взглядами осмотрела соседей по пирону, но парень спрыгнул прямо на пути, практически сразу потерявшись из вида, а старички, ни на что не отвлекаясь, спешили к выходу с платформы. Станислава решила последовать их примеру.
Судя по внешнему виду вокзала, некогда процветавший городок, теперь переживал не лучшие времена. В двухэтажном, достаточно длинном здании не горело ни одно окно. Лишь узкие деревянные двери со стеклом, красиво украшенного главного входа, призывно манили приятным желтым светом. Толкнув одну из них, Станислава оказалась в высоком, но не особо широком холле. Справа, за стеклом с надписью "Касса", дремала немолодая женщина. Слева точно такое же окно закрывала изнутри пыльная шторка.
Сразу за кассами по правую сторону был ресторан, а по левую зал ожидания, о чем недвусмысленно сообщали надписи. Вот только двери украшали подвесные замки, а за пыльными стеклами жила темнота. Лишь рядом с залом ожидания прикорнул ряд кресел: пять сидений со спинками, соединенные железной трубой. Станислава, сквозь другие двери покинула здание вокзала, пройдя его насквозь, и оказалась на небольшой привокзальной площади. По дальнему ее краю проходила дорога, за которой вставали дома.
Погода окончательно испортилась. Ветер, точно ждал появления Стаси, с силой бросил в лицо снежную крошку, запустил холодные пальцы под одежду. Девушка поежилась и посильнее стянула концы шарфа.
Старички, которые путеводной нитью вывели Станиславу с перрона, бодро ковыляли через площадь к остановке на противоположной стороне дороге. Станислава огляделась по сторонам и двинулась следом. Справа от остановки располагался круглосуточный магазин, слева какие-то лотки и палатки, сейчас пустующие. Пожилую пару, прежде чем девушка их догнала, забрал подошедший автобус, и Станислава осталась совершенно одна. Щелкнула зажигалкой, затянулась.
Ночь шуршала опавшей листвой. Станиславе и раньше приходилось, задержавшись на работе над очередным срочным заказом, а после добираться безлюдными темными улицами домой практически под утро. Бывала она и в других ночных городах, но никогда до этого не ощущала столь гнетущего давящего одиночества.
Движение на дороге отсутствует, здание вокзала пялит пустые окна, точно слепые глаза. Других строений, кроме магазина, поблизости нет. Сзади простираеться пустырь, заросший низкими кустами. Ветер свистит в ветвях деревьев, стучит ледяной крупой по мерзлой земле. Ни души вокруг. И вот уже девушка ощущает, что дрожит не столько от холода, сколько от напряжения. Минута, другая ожидания, и Станислава не выдержала. Быстрым шагом, почти бегом направилась к единственному светлому пятну в темном царстве: красной цифре двадцать четыре на белом круге. Добежала, толкнула дверь, шагнула в желтое тепло и тут же успокоилась. Даже улыбнулась.
***
Изнутри магазин выглядел, как множество круглосуток, которые можно встретить в любом городе страны. Белые витрины-холодильники с разложенной под слегка заляпанным стеклом продукцией. Открытые полки с менее скоропортящимися продуктами. Полное отсутствие продавцов. И что любопытно, алкоголь и сигареты здесь, не смотря на закон, никуда не прятали. Но даже не это всецело завладело вниманием Стаси. На средней витрине, на стекле в прозрачном файлике, крепился альбомный листок, на котором значилось: "Горячий чай, кофе! Чебуреки, слойки, пироги, блинчики, пицца". И желудок исполнил соло одинокого голодного волка в бескрайней заснеженной пустыне.
Странный все таки зверь человек. Несколько часов назад Станислава не смогла бы впихнуть в себя ни кусочка. Она и так была полна до краев страхом и мыслями о друзьях, которые где-то там, неизвестно где, не понятно, что с ними. А теперь, хотя переживания и мысли никуда не делись, но будто посжались, уступили место более насущному. Молодой организм требовал еды. И Станислава шагнула ближе, постучала по витрине, поинтересовалась: "Есть кто?"
Ожидая, что на окрик выйдет безразмерная тетка " аля сельпо" или совсем молоденькая студентка на подработке, Стася безмерно удивилась, увидав достаточно крепенького старичка. Чем-то он напоминал Ленина, то ли бородкой клинышком, то ли характерным хитрым прищуром.
