Рассказы. Часть 1 - Кэмпбелл Рэмси (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Дэвид чуть было не поверил, что все это ему только приснилось, но вслед за ударом отлетевшего на пол ботинка послышался новый звук. Рывком раздвинув шторы, мальчик увидел разбросанные по ковру разноцветные лампочки. Сунув ноги в ботинки, Дэвид начал давить лампочки на мелкие кусочки, потом упал на четвереньки. Он продолжал ползать по полу, когда в комнату поспешно вбежала мать и горестно посмотрела на него.
— Помоги мне найти его, — умолял ее Дэвид. — Мы должны убить червяка!
Перевод: Н. Киктенко
Глубоко под землей
Наверное, это был жуткий сон. По-видимому, настолько жуткий, что Коу во сне сдернул стеганое одеяло и запихнул под себя, — под ним явно был не только матрас. К тому же этот кошмар наполнил его ощущением удушающей беспомощности, заставил почувствовать себя хуже, чем тогда, когда он оставался один в полной темноте. Но он не беспомощен. Даже если приступ ярости помутил его разум, наверное, это убедило семью. Наверное, они привезли его домой — в больнице на койке стеганого одеяла не было.
Кто еще находится в доме кроме него? Возможно, все. Чтобы показать ему, как о нем заботятся. Но он знал, что совсем недавно все было совсем не так. В частной палате у его кровати едва ли хватило бы места для всех. Как только им казалось, что он заснул, они тут же начинали шептаться. А однажды они при нем даже начали обсуждать его похороны. Но теперь они, похоже, оставили его одного, однако ему почему-то казалось, что он окружен толпой. Может быть, это давит темнота?
Это не похоже на его спальню. Он всегда мог определить в темноте знакомое окружение, когда просыпался в ужасе. Ему подумалось, что кто-то (скорее всего, его дочь Симона или сын Дэниел) лишил его света в отместку за то, что он потратил слишком большую часть ожидавшего их наследства на свою частную палату. Он открывал глаза как можно шире, но не видел ничего, кроме темноты. Он открывал рот, чтобы позвать кого-нибудь, велеть отдернуть шторы, но язык тут же снова прятался обратно за зубы. Сначала нужно разобраться с постелью. Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел, как он лежит здесь так, будто приготовился к осмотру. В агонии сна он все одеяло запихнул под себя.
Одной рукой он взялся за одеяло, другой уперся в мягкую спинку кровати, чтобы приподняться и вытащить из-под себя одеяло. Вернее, таков был его план, а в действительности у него не получилось ухватиться за ткань. Она оказалась более скользкой, чем он рассчитывал, и не поддавалась. Неужели это последняя вспышка ярости отняла у него все силы, или его вес прижимает одеяло к матрасу? Он протянул руки, чтобы найти края, но лишь нащупал пальцами подушки с обеих сторон. Но это не подушки. Это стенки.
Он находился в какой-то большой колыбели. Очевидно, стенки загораживали свет. Наверное, его положили сюда, чтобы он не скатился с кровати. Подобное обращение привело его в ярость. Особенно из-за того, что с ним никто не посоветовался. Он выбросил руки вверх, чтобы взяться за края стенок, подтянуться и позвать кого-нибудь, но кончики пальцев наткнулись на мягкую, но неподатливую поверхность.
Скорее всего, стенки кровати просто немного сходились наверху. Ногти оцарапали впалые щеки, но он все же поднял дрожащие руки. Локти все еще упирались в дно узкого вместилища, когда он обнаружил преграду надлицом. Твердую и скользкую. Он лишь сломал об нее ногти. Колени его дернулись, сошлись вместе и рывком поднялись, но тут же ударились о преграду, после чего трясущиеся ноги несколько раз слабо пнули ее. Ярость его как-то чересчур быстро истощилась, и он какое-то время лежал без движения, как будто темнота была землей, навалившейся на него. И она находилась очень близко. Оказывается, его семье было наплевать на него даже больше, чем он предполагал. Они уготовили ему встречу с его последним и самым большим страхом.
Может быть, это очередной сон? Как такое могло случиться? Впрочем, как бы ни хотелось мужу Симоны поскорее подписать свидетельство о смерти, Дэниелу тоже пришлось бы в этом участвовать. Мог ли он решить сэкономить на бальзамировании и провести похороны сразу? Спасибо, хоть одел отца в костюм. Правда, карманы, похоже, пусты, как сама смерть.
Впрочем, утверждать этого, не проверив, нельзя. Дрожащие кулаки Коу сжимались у лица, но он усилием воли разжал их и начал хлопать себя по груди. Внутренний карман был пуст, как и другие карманы пиджака. Ощупывая карманы брюк, он с ужасом заметил, до чего истощал. Тело его настолько высохло, что, наткнувшись на выпуклость на правом бедре, он в страхе подумал, что это торчит сломанная кость. Но нет, это что-то в его кармане. Торопясь поднести этот предмет к лицу, он чуть не выронил его. Все-таки кто-то подумал о нем. Он нажал на кнопочки, и, прежде чем сердце успело екнуть, загорелся экран мобильного телефона.
Какой-то миг ему даже хотелось, чтобы свет, который он испускал, был не таким ярким, потому что теперь ему стало понятно, как тесно он окружен обитыми тканью стенками. Его плечи от них отделяло расстояние меньше ширины руки, а когда он попытался поднять голову, чтобы оценить длину своего узилища, его лоб ударился о твердую крышку. Вокруг телефона шелковая обивка мерцала зеленью, дальше, ближе к середине ящика, она становилась белесой, как будто это была совсем другая материя, а в самой глубине, за ногами, она казалась черной, как земля. Он опустил голову на подушку, которой являлось все дно, и изо всех сил постарался не замечать ничего, кроме телефона. Это — единственная ниточка, связывающая его с жизнью, и не стоит паниковать из-за того, что он не помнит ни одного номера. Телефон их вспомнит вместо него.
Костяшки пальцев уперлись в крышку, когда он отодвинул телефон от лица. Экран был слишком близко — все буквы сливались в водянистое размытое пятно. Нужно только найти клавишу, чтобы вызвать сохраненные в памяти телефона номера, и он нажал на нее с такой силой, что чуть не вывихнул палец. Символ, появившийся на светящемся окошке, выглядел бесформенным, как пятно жидкой грязи, но он знал, что это обозначение списка контактов. Он нажал на верхнюю левую клавишу, начиная жалеть, что сохранил номер Дэниела первым, и придвинул трубку к уху.
В трубке — тишина, слышалось только шипение, как будто из нее струйкой высыпалась земля. Хоть в его тюрьме было невыносимо душно, Коу обдало холодом от мысли о том, что он может находиться на такой глубине, где телефон не работает. Он повернулся на бок, чтобы хотя бы на несколько дюймов приблизить телефон к поверхности, но его плечо, не успев принять вертикальное положение, ударилось в крышку. Пока он ворочался, чтобы как-то устроиться в такой позе, в трубке раздались гудки.
Гудки продолжались, когда он рискнул лечь на спину, но ответа не было. Он уже собирался молиться, хотя и сам не знал, кому именно, когда настойчивые гудки вызова оборвались. Ответил не Дэниел. Совершенно безликий голос сообщил Коу, что абонент, с которым он пытается связаться, сейчас недоступен. Он подтвердил номер Дэниела, но уже другим голосом, менее похожим на человеческий. Компьютер перечислил цифры и предложил ему оставить голосовое сообщение.
— Это отец. Да-да, это я. Я жив. Вы похоронили меня живьем. Ты слышишь? Ты слышишь меня? Черт, возьми трубку, ты… Просто возьми трубку. Скажи, что ты вытащишь меня. Перезвони, когда получишь это сообщение. Вытащи меня отсюда. Побыстрее.
Это его дыхание заставило свет дрогнуть? Ему отчаянно хотелось продолжать говорить, пока это не заставит кого-нибудь ответить, но нельзя разряжать аккумулятор. Он закончил звонок и нажал следующую за номером Дэниела клавишу. Она должна была вызвать Симону, но в трубке снова слышался тот же записанный голос.
Ему почти казалось, что все это жестокая шутка, даже когда составленный из кусочков голос произносил телефонный номер. Поначалу, когда сообщение закончилось звуковым сигналом, он молчал, но потом, испугавшись, что связь может прерваться, начал лепетать:
— Это я. Да, твой отец. Кому-то не терпелось избавиться от меня. Тебя тоже нет у телефона, или ты боишься ответить? Может, вы все там празднуете? Не хочу портить вам праздник, просто пришли кого-нибудь, кто меня откопает.
