Темная половина - Кинг Стивен (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
— Поджидаю наркотики, чтобы немного расслабиться, — остроумно ответил шериф.
— Нет, в самом деле — это все по делу Бомонта?
— Да. Я пытался выйти на того доктора, который, возможно, знает кое-что обо всем этом кошмаре. Я попадаю только на телефонный автоответчик и потому решил проверить у их шерифа, не уехали ли Притчарды на лето. Тот парень, с кем я поговорил, сейчас, наверное, проверяет мою благонадежность. — Он взглянул на жену с осторожной заботливостью. — Как ты, милая? Голова болит?
— Нет, — ответила Энни, — но я услыхала, как ты вошел. — Она улыбнулась. — Ты самый тихий мужчина в мире, когда этого захочешь, Алан, но тебе трудно научить свой автомобиль следовать твоему примеру.
Он обнял Энни.
— Не хочешь ли чаю? — спросила она.
— О нет. Стакан молока, если несложно.
Она вышла и вернулась через минуту с молоком.
— Что из себя представляет этот Бомонт? — спросила Энни. — Я как-то видела его в городе, да и жена его заходила в магазин, когда там была и я, но я никогда с ним не разговаривала. — Магазин назывался «Вы шьете и шьете» и принадлежал женщине по имени Полли Чалмерс. Хозяйка вела дело, а Энни Пэнборн работала у нее на полставки, по четыре часа в день.
Алан подумал над вопросом.
— Мне он нравится, — наконец прозвучал ответ. — Сперва — нет, мне показалось, что он холодная рыба. Но я увидел его в тяжелые времена. Он только... какой-то отчужденный. Возможно оттого, что его литературная профессия накладывает свой отпечаток.
— Мне очень понравились обе его книги, — сказала Энни.
Он поднял брови.
— Я и не знал, что ты их читала.
— Ты никогда не спрашивал, Алан. Потом, когда случилась вся эта сенсация с его псевдонимом, я попробовала одну из тех, других книг. — Ее нос поморщился от отвращения.
— Нехороши?
— Ужасны. Пугающие. Я не смогла дочитать до конца. Я бы никогда не поверила, что один и тот же человек написал обе такие разные книги.
«Чуешь, куда все клонится?» — подумал Алан. Но он не должен все же верить в это.
— Тебе бы следовало вернуться в постель, — сказал шериф, — а то ты встанешь завтра с новым приступом мигрени.
Она покачала головой.
— Я думаю, что этот головной монстр наконец оставил меня в покое, по крайней мере, на некоторое время. — Энни бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц. — Я все же не буду спать, пока ты не придешь... если, конечно, не совсем уж поздно.
Он обхватил ее грудь через ночную рубашку и крепко поцеловал в раскрытые губы.
— Я поднимусь сразу же, как только закончу с этим.
Она ушла, и Алан убедился, что прошло уже более десяти минут. Он снова связался с Вайомингом и с тем же сонным диспетчером.
— Я уж подумал, что вы забыли обо мне, приятель.
— Вовсе нет, — ответил Алан.
— Вы дадите свой номер в «ЛОУЗ», шериф?
— 109-44-205-МЭ.
— Я не сомневаюсь, что вы — оригинал, а не какая-то дешевая копия, все в порядке. Жалею, что пришлось заставить вас пройти всю эту тягомотину в столь поздний час, шериф Пэнборн, но вы должны меня понять.
— Все правильно. Что вы скажете мне насчет доктора Притчарда?
— О да, они с женой числятся в нашей картотеке уехавших на время, все так, — сказал диспетчер. — Они отправились в Йеллоустонский парк, в палаточный лагерь, до конца месяца.
«Вот так, — подумал Пэнборн. — Ты понял? А ты здесь прыгаешь вокруг дурацких теней посреди ночи. Никаких перерезанных глоток. Никаких надписей на стенах. Просто два старых туриста вспомнили молодость».
Но он почему-то не чувствовал большого облегчения. Доктор Притчард оказался трудным орешком, к которому было почти невозможно подобраться в ближайшие две недели, а то и больше.
— Если мне необходимо передать что-то срочное этому парню, как вы считаете, смогу ли я это проделать? — спросил Алан.
— Думаю, что да, — ответил диспетчер. — Вы можете связаться с телефонной службой в Йеллоустоне. Они узнают, где находится доктор Притчард, или где они оба должны быть в данное время. Конечно, на это уйдет какое-то время, но, вероятнее всего, они все же свяжут его с вами. Мне приходилось с ним встречаться, раз или два. Он, по-моему, достаточно приятный старикан.
— Это очень кстати было узнать, — сказал Алан. — Спасибо за все сделанное для меня.
— Не стоит — ведь для этого я и сижу здесь. — Алан услышал шуршание переворачиваемых страниц и смог четко представить себе, как почти через добрую половину американского континента этот его безличный собеседник снова уткнулся в свой любимый «Пентхауз».
— Спокойной ночи, — сказал Пэнборн.
— Спокойной ночи, шериф.
Алан повесил трубку и присел в своем кабинете, глядя через его небольшое окно в окружающую темноту.
Он появится здесь. Где-то. Он еще придет.
Алан снова задумался, как он будет ощущать себя, если его собственная жизнь — и жизни Энни и детей — окажется под нависшей угрозой. Он все время старался предугадать, что же получится, если он сам будет знать об угрозе, но никто не поверит тому, что он знает.
«Ты опять забираешь работу с собой домой, дорогой», — как бы услышало сознание Алана слова Энни.
И это было правдой. Пятнадцать минут назад он был абсолютно уверен — если не головой, то своими нервными окончаниями он это ясно ощущал — что Хью и Хельга Притчарды лежат мертвыми в луже крови. Это оказалось неправдой, они должны были мирно почивать под ночными звездами в Йеллоустонском национальном парке. Вот тебе и интуиция; она лишь морочит тебе голову.
Именно это и должен будет ощутить Тад, когда мы выясним, что действительно происходит. Когда мы сможем найти объяснение, каким бы странным оно не оказалось, окажется, что вся эта чертовщина соответствует естественным законам жизни.
Действительно ли шериф верил в это?
«Да, — решил он, — действительно. По крайней мере, головой». Нервные окончания были не столь послушными.
Алан выпил молоко, выключил настольную лампу и поднялся в спальню. Энни еще не спала и была соблазнительно обнаженной. Она заключила его в объятия, и Алан радостно позволил себе забыть обо всем другом.
Старк позвонил снова через два дня. Тад Бомонт в это время находился в Дейв-маркете.
Это был магазин всякой всячины в полутора милях вниз по дороге от дома Бомонта. Туда всегда можно было пойти, когда пробежка в супермаркет в Бревере казалась слишком малообоснованной, или просто было жаль утруждать столь долгим путешествием свою натруженную задницу.
Тад в эту пятницу, вечером, шествовал в магазин за упаковкой с полудюжиной банок «Пепси», несколькими пакетами чипсов и за баночками различной приправы. Один из охранников сопровождал на машине Бомонта. Было десятое июня, половина седьмого вечера, излишне яркий свет на небе постепенно угасал. Лето, это прекрасная зеленая приманка, снова до краев заполнило Мэн.
Полицейский сидел в машине, когда Тад вошел внутрь торгового здания. Он взял содовую и начал рассматривать банки с приправой (у каждого из нас должны быть свои вкусовые пристрастия, хотя бы к простому луку), когда зазвонил телефон.
Он вскинул голову, думая: «Ох! Ну ладно».
Розали, продавщица за прилавком, сразу же сняла трубку, сказала «Хэллоу», прислушалась, затем взяла телефон и протянула Таду, словно тот уже должен был все понять без слов. Тад был снова захвачен тем чувством отрешенности, которое слишком часто и всегда неожиданно в последнее время преследовало его.
Тад чувствовал себя абсолютно спокойным. Его сердце только один раз гулко ударило в груди, но только лишь один раз, а затем оно снова равномерно заработало в обычном ритме. Он не вспотел.
И вокруг не было слышно птиц.
Он не ощущал ни того страха, ни той ярости, которые столь сильно проявились при прошлом разговоре. Он не потрудился спросить Розали, звонит ли его жена, Лиз, чтобы он заодно прикупил дюжину яиц или, быть может, пакет апельсинового сока, пока он еще в магазине и не ушел. Тад знал, кто это звонит.
Он стоял рядышком с компьютером «Мегабак», весь зеленый экран которого занимало объявление, что на прошлой неделе никто не получил главный приз по лотерее, а потому он возрастает для этой недели уже до четырех миллионов долларов. Тад взял трубку и четко произнес:
