Дом ужасов - Кифовер Джон (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
Сжимая конверт в руках, она почувствовала знакомое покалывание в сердце. Так ни разу не узнав, что было в этих конвертах, она хорошо помнила, какое воздействие они оказывали на Бена. Получив очередное письмо — а приходили они раз-два в месяц, — он очень сердился, подчас был просто взбешен. Тогда-то их совместная жизнь и дала трещину. Поначалу она пыталась расспрашивать его, как-то успокаивать, но потом заметила, что лишь еще больше распаляет его гнев, а потому перестала даже упоминать о них. После получения одного из таких писем оба в течение целой недели чувствовали себя за столом и в постели как чужие друг другу люди, храня молчание: он мрачно-отчужденное, она — испуганное.
Конверт этот был проштемпелеван три дня назад. Если Бен приедет сегодня, он будет явно не в духе и погода лишь усугубит его мрачность. И все же ей очень хотелось, чтобы он приехал.
Она порвала конверт на мелкие клочки и швырнула их в камин. Ветер обхватил дом своими ручищами, толстая ветка громыхнула о край крыши. Женщина подняла голову и неожиданно заметила какое-то движение за окном.
Едва дыша, она замерла, чуть наклонившись в сторону холодного камина и протянув к нему руку. Она была уверена в том, что белое размытое пятно, мелькнувшее за мокрыми стеклами, есть не что иное как лицо человека с глазами, глядевшими на нее.
Послышалось новое завывание ветра, угрожающее и, как ей показалось, угроза эта теперь уже была обращена — лично к ней. Она долго не могла пошевельнуться, а потому сидела и неотрывно смотрела на окно. Но там все оставалось неподвижным, не считая струившейся по стеклу воды, за которой чернела темнота — и больше ничего. Единственный доносившийся снаружи звук представлял из себя смесь шума хлеставших друг о друга ветвей деревьев, грохота стекавшей воды и зловещего подвывания ветра.
Она нашла в себе силы сделать вдох, выключила свет и подошла к окну. Темнота стояла стеной, непроницаемая и таинственная, а окружавшая чернота помещения словно приблизила грозу, превратив ее в скопище осаждающих дом волков. Она поспешила снова зажечь свет.
Наверное, ей просто пригрезились эти глаза. Да разве в такую ночь может кто-нибудь быть снаружи? Нет. И все же потрясение оставалось.
Если бы только Бен вернулся. Только бы не оставаться одной…
Она поежилась и, проклиная дурацкую разбушевавшуюся фантазию, плотнее запахнула жакет Бена. Одиночество становилось невыносимым. Уши начали различать крадущиеся звуки шагов за окном; она почти убедила себя в том, что слышит их — медленные и тяжелые.
Может ей удастся дозвониться до отеля, в котором Бен иногда останавливается? Сейчас ее уже не волновало, как бы он отнесся к ее неожиданному приезду — ей надо было услышать его голос. Она подошла к телефону и сняла трубку.
Гробовое молчание.
Разумеется, провода оборвало.
Она боролась с подступавшей паникой. Лицо за окном было лишь иллюзией, игрой света на покрытом потоками воды стекле; и точно такой же галлюцинацией были и звуки шагов. Да разве можно в такую-то грозу расслышать настоящие шаги?! Кому вздумается выйти наружу в такую погоду? Так что ей ничто не угрожало. Гроза останется там, за стенами, а утром снова засветит солнце. Самое главное сейчас устроиться как можно поудобнее и найти подходящую книгу. Спать ложиться не было смысла — заснуть все равно не удастся. Она будет лежать с открытыми глазами и думать о том лице за окном, и еще о шагах…
Надо только принести дров для камина. У входа в подвал она чуть замешкалась. Свет, когда она повернула выключатель, показался ей слишком блеклым, бетонные стены выглядели осклизлыми и отнюдь не приветливыми. Лодыжки холодил промозглый сквозняк; брызги дождевой воды хлестали внутрь помещения, потому что внешняя дверь в подвал была распахнула настежь.
Засов иногда соскакивал, она это знала. Если дверь как следует не захлопнуть, ветер мог его разболтать.
И все же откинутая створка вновь всколыхнула ее панику, словно намекая на нечто более одушевленное, зловещее, нежели бушующая гроза. Только спустя несколько секунд ей удалось заставить себя спуститься на несколько ступеней и потянуться в темноте к дверной ручке.
Лишь сейчас женщина почувствовала, что насквозь промокла. Бросив взгляд назад, она не смогла разглядеть ничего, кроме окружавших дом черных, обмякших под влагой ветвей клена. Ветер явно решил помочь ей, подтолкнув дверь, а затем шумно хлопнув ею. Она энергично двинула засов и еще несколько раз подергала, проверяя и убеждаясь в его надежности. Из глаз едва не брызнули слезы облегчения — настолько приятно было осознавать свою защищенность от возможного вторжения.
Она стояла, обтянутая промокшей, истекавшей водой одеждой, когда ее внезапно пронзила еще более леденящая мысль: а что, если просто предположить, что лицо за окном было настоящим?! Вдруг этому человеку удалось найти убежище, а им на протяжении четверти мили в округе мог оказаться только этот подвал?
Она едва не взлетела обратно по лестнице, но тут же заставила взять себя в руки. Нельзя так распускаться! И раньше, случалось, бывали грозы, но даже если сейчас она одна, это не значит, что нужно придавать значение всяким дурацким фантазиям. И все же ей не удалось окончательно сбросить с себя оковы этого беспричинного страха, хотя она и смогла частично освободиться от него. Снова до нее донесся звук крадущегося снаружи пришельца. Конечно, она знала, что все это лишь воображение, однако оно оставалось страшным — хруст шагов по гравию дорожки, медленных, навязчивых, тяжелых, словно поступь часового.
А всего-то ей надо было набрать охапку дров; после этого у нее будет огонь, свет, тепло и комфорт, и она забудет про все эти ужасы.
В подвале стоял запах пыли и застарелой влаги. Лучи света путались в скопищах паутины, хотя источником его была лишь одна-единственная лампочка в углу помещения.
По стене стекал одинокий ручеек, успевший, однако, образовать на полу внушительных размеров лужицу.
Поленница дров находилась в противоположном от света углу. Она остановилась и огляделась вокруг. Разве мог здесь кто-то находиться? Сплошь открытое пространство, а подпирающие снизу балки слишком тонки, чтобы за ними мог кто-то спрятаться.
Резко щелкнул отключившийся керосиновый обогреватель. До нее только сейчас дошло, что его медленное урчание было каким-то человечным, даже сочувствующим; теперь же вокруг не оставалось ничего, кроме опутывающих тенет грозы.
Чуть ли не бегом она бросилась к кладке дров. Но что-то заставило ее задержаться, прежде чем прикоснуться к поленьям.
Что это было? Только не звук. Что-то, что она увидела, когда неслась по этому пыльному полу. Что-то странное…
Она поискала глазами, затем заметила вспышку света там, где ее вроде бы не должно было быть.
Неописуемый ужас сковал грудь женщины, глаза расширились, округлились, потемнели, словно у испуганного оленя. Сундук, ее старый сундук, стоявший у стены, был чуть приоткрыт, и из образовавшейся щели струился тот самый лучик света, который смущал своей яркостью мрачную мглу подвала.
Как загипнотизированная, она подошла ближе. Подумаешь, еще один ничего не значащий предмет, вроде того конверта на столе, видения лица в окне, открытой двери. Чего это ей так уж бояться?
Но она знала, более того — была уверена в том, что еще раньше накрепко захлопнула сундук, положив в него две или три шубы, тщательно завернув их в газеты, чтобы уберечь от моли.
А теперь крышка сундука оказалась приподнята примерно на два-три сантиметра. И свет поблескивал именно оттуда.
Она откинула крышку.
Долго не отрывала женщина взгляда от его содержимого, стараясь, чтобы каждая деталь увиденного запечатлелась в мозгу подобно лучу света, отраженному от объекта и зафиксированному на фотопленке; чтобы все представшее взору оказалось отпечатанным навеки и никогда не подверглось забвению.
В тот момент она не могла пошевелить ни единым мускулом. Словно черным плащом окутал ужас, остановил дыхание, сковал все члены.
