Вампиры. Антология - Джонс Стивен (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Внезапно беглянка расслышала звук приближающихся шагов. Должно быть, это незнакомец из аллеи. «Это он. Он меня выследил». Девушка бросила взгляд на угол здания, с минуты на минуту ожидая появления отвратительного существа. Никого. Однако шаги становились громче. Она торопливо застучала ногтями по оконному стеклу. Люди, собравшиеся внутри, продолжали беседовать. Они были целиком поглощены какой-то серьезной проблемой. Она постучала снова.
«Почему они меня не слышат?»
Она оглянулась на угол. Шаги приближались. О нет… На мостовую упала странная горбатая тень. Наверное, ее преследователь уже идет по дорожке во двор; в спину ему светят уличные фонари, порождая эту чудовищную тень.
Сердце у нее едва не выпрыгивало из груди; она забарабанила по стеклу. На этот раз достаточно громко — женщины и мужчины в комнате, повернув головы, уставились на нее. Она заметила, как широко раскрылись их глаза. Одна из женщин вскрикнула.
— Пожалуйста, впустите меня. За мной гонятся… пожалуйста, он уже…
И тут ее схватили сзади за плечи. Она в ужасе перевела взгляд на руки, вцепившиеся в нее, — с пальцами, распухшими, словно сосиски, с зазубренными фиолетовыми ногтями. Кожа пестрела тошнотворной смесью серых и голубых пятен. Руки были такими холодными… на ощупь пальцы напоминали сырое мясо, извлеченное из холодильника. Их холод проник сквозь ее одежду к коже, замораживая кровь, текущую по ее жилам, пробираясь во все потаенные уголки ее тела.
Она попыталась закричать, но от потрясения голосовые связки словно одеревенели. Ей удалось выдавить лишь хриплый, полузадушенный звук. Могучие руки оттащили ее от кухонного окна. Еще несколько секунд — и ее выволокли через ворота на берег реки. Здесь царила темнота. Берег представлял собой полоску топкой земли, заросшую бесформенными кустами и ивовыми деревьями, нависающими над черной водой.
Она сопротивлялась, но пальцы, сжавшие ее плечи, были такими сильными, что она не смогла обернуться, чтобы увидеть лицо напавшего.
Но ей предстояло запомнить его навсегда. Это мертвое белое лицо. С белыми глазами, со свирепыми черными зрачками, которые, казалось, прожигают насквозь ее сердце…
Несмотря на свой ужас, она расслышала, как открылась дверь отеля. Голос окликнул:
— Кто здесь?
Жертва снова попыталась закричать, но ей не хватило дыхания — так безжалостно ее протащили к воде сквозь сплетение ветвей. Леппинг ревел, и от оглушительного шума воды она дрожала всем телом.
По, почти лишившись сознания, она слишком хорошо различила слова, которые прошептал ей в ухо этот ядовитый голос:
— Почему ты не послушала меня? Я сказал, что ты здесь чужая.
— Пожалуйста, — задыхаясь, произнесла она. — Не убивай меня… прошу, не убивай меня.
— Слушай внимательно, что я тебе скажу.
Убийца пригнул ее к темной воде так, что лицо ее почти касалось поверхности. Несчастная увидела там два отражения — оба синевато-бледные, на щеках сетка черных вен. Два лица с безумными белыми глазами, с точками злобных черных зрачков.
— Неужели ты не понимаешь? — прошипел он. — Ты уже мертва.
Он швырнул ее в реку, а слово «мертва, мертва, мертва» эхом отдавалось в ее ушах.
Сначала она старалась держать голову над водой, пытаясь доплыть до берега. Затем слова вампира дошли до ее сознания, и она смирилась. «Ты уже мертва».
Бурный поток перевернул ее на спину. Она плыла вниз по течению, глядя на луну сквозь нависшие над рекой ивовые ветви. Высоко в небе парили облака, украшенные серебряной каймой. Ночной ветер нес их, а ее тело несла ночная река. И подобно этим облакам, она плыла туда, куда ее влекло.
«Я уже мертва, — думала она. — Мне не нужно плыть». Истина просачивалась в ее мозг, словно холодная вода. «Мне не нужно дышать. Потому что я мертва…» В конце концов она отдалась во власть реки. Поток нес ее мимо порогов, переворачивал, кружил в своих мрачных водоворотах, затем безжалостные подводные течения затянули ее в черную глубину, на дно реки, покрытое скользкой грязью. Невозможность дышать не имела значения. Она не утонула. Не могла утонуть. Перед ней проплывали бледные призраки. На какое-то мгновение она подумала, что это распухшие рыбины, но затем поняла — это ее собственные руки двигались взад и вперед в холодной толще воды.
«Нет смысла бороться, — сказала она себе. — Пусть река унесет меня в море. Я действительно пропала. Даже если я выберусь отсюда, то никогда не смогу вернуться домой».
И снова она поднялась на поверхность. Милю за милей плыла она на спине, под мостами, мимо деревьев, склонявшихся над водой, мимо лугов, раскинувшихся на берегах. Луна сияла в небесах. Воображению несчастной светило представлялось жестоким круглым глазом; этот глаз бесстрастно взирал на девушку в воде, понимая, что она погибла, холодно ожидая ее конца. Она плыла, словно бревно. Потеряна для своей семьи, для людей, для Бога.
Поток пронес ее мимо дома, стоявшего на берегу. На втором этаже горел свет — крошечный светящийся желтый квадратик. Из дома доносилась музыка. Печальная песня звучала подобно зловещему аккомпанементу этого ночного путешествия; казалось, земля населена призраками тех завтрашних дней, которых ей больше не суждено увидеть.
Но река увлекла ее прочь от дома и музыки. Вскоре они исчезли вдали.
Девушка закрыла глаза. Казалось, прошло лишь мгновение; но неожиданно она обнаружила, что лежит на земле. Открыв глаза, она села и осмотрелась.
В лунном свете она разглядела пляж, на который ее вынесло. Как ни странно, ей ужасно захотелось лечь здесь и никогда больше не пытаться встать. Но вода отступила — океан находился в дюжине миль отсюда, и отлив унес воду с собой. Девушка поднялась на ноги, двигаясь, как во сне. Там, на берегу, на невысоком холме, стоял полуразрушенный коттедж, почти полностью скрытый зарослями боярышника. Странно, но она почувствовала, что ее тянет туда. «Может быть, река принесла меня сюда, потому что мне необходимо увидеть его, — подумала она. — Может быть, я здесь с какой-то целью».
Луна светила достаточно ярко, чтобы девушка могла различить тропу, извивающуюся в зарослях крапивы и болиголова, доходивших ей до пояса. Тропа, по-видимому, вела прямо к коттеджу, почти невидимому отсюда, с берега одного из рукавов реки.
Шурша босыми ногами по траве, несчастная, как во сне, добрела до ворот, за которыми виднелся одичавший, заросший сорной травой сад — розы на десятифутовых стеблях склоняли к земле огромные головки с розовыми лепестками.
Еще несколько секунд, и она приблизилась к одному из окон. Стекла были разбиты; некоторые из них полускрывал зеленый ковер мха. Медленно, медленно, словно она знала, что кто-то — или что-то — ждет ее внутри, она наклонилась и заглянула в окно.
Перед ней была давным-давно заброшенная кухня. Заброшенная людьми.
Вокруг почти сгнившего деревянного стола сидели пятеро. Пятеро существ, когда-то бывших мужчинами и женщинами. Тела троих скрывали лохмотья; двое были почти обнаженными. Длинные спутанные волосы женщин, словно гривы, блестящими потоками падали на спины. Кожа их была мертвенно-бледной, с синеватым оттенком. Холодного, холодного цвета — при виде ее по спине у беглянки пробежал холодок. Они сидели не шевелясь. У мужчин были могучие мускулистые руки, перевитые черными венами. Лица и мужчин, и женщин походили на бесстрастные восковые маски. И лишь по их глазам она догадалась, кто это.
Подобно глазам незнакомца, который швырнул ее в реку, глаза их не имели радужной оболочки — лишь крошечные черные зрачки, придающие им такое свирепое выражение. Все время, что она рассматривала сборище в покинутом коттедже, ни один из них не шевельнулся. Никто даже не моргнул, не отвел взгляда от голого стола.
Она поняла, что, двигаясь осторожно, сможет покинуть это проклятое заброшенное место, оставшись незамеченной. Но всего на секунду она представила себя сидящей за столом вместе с ними… ожидающей конца света в компании этих разлагающихся трупов — не живых и не мертвых. Это были никчемные отбросы их расы, отвергнутые своими собратьями-вампирами. Им незачем жить. Возможно, даже присущая вампирам жажда крови уже почти угасла в холодных, как камень, комках мышц, которые они называли своими сердцами. Достойные жалости, уродливые, одинокие создания, которым не под силу оказалось даже умереть.
