Меррик - Райс Энн (серия книг txt) 📗
После моего возвращения в Новый Орлеан странный визитер ни разу не появлялся.
В конце концов я пошел на поправку: дни начали плавно сменяться один другим и больше не путались в моем сознании, жар спал и «токсин» полностью вышел. Вскоре отпала необходимость во внутривенном питании. Силы возвращались.
В моем случае не было ничего из ряда вон выходящего. Причиной болезни стал какой-то вид земноводных, с одним из представителей которого я, должно быть, столкнулся, пробираясь сквозь кустарник. Простое прикосновение к этой твари может быть смертельным. Мой контакт с нею, должно быть, не был прямым.
Вскоре стало ясно, что болезнь обошла стороной Меррик и других членов экспедиции. Мне было отрадно это узнать, хотя в том моем состоянии, должен признать, я мало о них думал.
Меррик проводила со мной много времени, а Эрон вообще почти не отходил от постели.
Если я начинал интересоваться у Меррик чем-то важным, то в палате тотчас появлялись врач или медсестра. В иные дни я путал порядок событий и не желал в этом признаваться. Порой, просыпаясь среди ночи, я был уверен, что вновь оказался в джунглях.
Наконец, хотя я все еще считался больным, меня перевезли на «скорой помощи» в Оук-Хейвен и устроили наверху, в передней половине дома.
Это была одна из самых удобных и красивых спален Обители, и я, надев тапочки и халат, мог вечерами прогуливаться по террасе. Стояла зима, но вокруг все чудесно зеленело, и ветерок с реки был очень приятен.
Наконец, после двух дней «светских бесед», грозивших свести меня с ума, Меррик пришла ко мне в спальню одна. На ней был халат, надетый поверх ночной рубашки, и выглядела она очень усталой. Густые каштановые волосы были прихвачены у висков двумя янтарными заколками. Она взглянула на меня и с облегчением вздохнула.
Я лежал в кровати, опершись на подушки и держа на коленях открытую книгу, посвященную народу майя.
– Я думала, ты умрешь, – без всяких прелюдий заявила Меррик. – И молилась за тебя так, как никогда в жизни.
– Ты думаешь, Бог услышал твои молитвы? – спросил я и осекся, вспомнив, что, говоря о молитвах, она не упомянула Бога. – Скажи, разве мне действительно угрожала смерть?
Казалось, вопрос потряс Меррик, и она помолчала, словно обдумывая ответ. Отчасти я уже получил его, видя ее реакцию, поэтому теперь терпеливо ждал, пока она решится заговорить.
– В Гватемале мне сказали, что ты долго не протянешь. Я всех выставила за дверь, поскольку меня еще слушались, и приложила к лицу маску. Я видела твою душу, поднявшуюся над телом; я видела, как она борется, пытаясь освободиться из тисков плоти. Я видела, как она вытянулась в воздухе, превратившись в твоего двойника, и зависла. Тогда я протянула руки и надавила на нее сверху, заставив вернуться на место.
Меня захлестнула всепоглощающая любовь.
– Слава Богу, что ты это сделала, – сказал я.
Она повторила мои слова, произнесенные в затерянной среди джунглей деревушке:
– Жизнь принадлежит живым.
– Ты запомнила? – Я не спросил, а скорее, выразил свою благодарность.
– Ты часто их повторял, – ответила Меррик. – Думал, что беседуешь с тем, кого мы оба видели у выхода из пещеры, прежде чем удрали. И будто бы с ним споришь. А потом, однажды утром, очень рано, когда я проснулась в кресле и увидела, что ты в сознании, ты сказал, что одержал победу.
– Что мы будем делать с маской? – спросил я. – Я уже очарован ею. Буквально грежу, что стану проверять ее на остальных, но так, чтобы они ничего не заподозрили. Я предвижу, что стану ее беспрекословным рабом.
– Мы этого не допустим, – сказала Меррик. – Кроме того, на других она так не действует.
– Откуда ты знаешь? – спросил я.
– В палатке тебе становилось все хуже и хуже. Пришли люди, увидели маску и решили, что это любопытная поделка. Один из них подумал, что мы купили ее у деревенских мастеров. Он тут же посмотрел сквозь нее, но ничего не увидел. Потом маска оказалась в руках у второго, который тоже приложил ее к лицу. Так и пошло по кругу.
– А здесь, в Новом Орлеане?
– Эрон ничего не увидел сквозь нее, – ответила Меррик и печально добавила: – Я не стала рассказывать ему обо всем, что случилось. Ты сам это сделаешь, если захочешь.
– Ну а ты что видишь, когда теперь надеваешь маску? – настойчиво поинтересовался я.
Меррик покачала головой и отвела взгляд, в отчаянии кусая губы, а затем снова посмотрела на меня.
– Когда я прикладываю маску, то вижу Медовую Каплю. Почти всегда. Я вижу Медовую Каплю на Солнце, только и всего. Я вижу ее среди дубов, растущих вокруг Обители. Я вижу ее в саду. Я вижу ее, когда бы ни взглянула на мир сквозь маску. Сам мир не меняется. Но она каждый раз здесь. – Последовала длинная пауза, после которой Меррик призналась: – Уверена, что все это сделала Медовая Капля. Это она подстегнула меня к действию, наслав ночные кошмары. Дядюшка Вервэн на самом деле тут ни при чем. Меня донимала Медовая Капля на Солнце. Она жаждала жизни – и разве я могу осудить ее за это? Это она послала нас в джунгли добыть маску, чтобы с ее помощью вернуться на землю. Я поклялась, что не позволю ей это сделать. Я хочу сказать, что не дам ей возможности становиться с каждым разом сильнее, не позволю ей использовать себя. Но это в конце концов приведет меня к гибели. Все так, как ты говорил. Жизнь принадлежит живым.
– Не будет ли достаточно просто поговорить с ней? Попробуй внушить сестре, что она мертва.
– Она сама знает, – грустно ответила Меррик. – Это сильный и коварный призрак. Если ты велишь мне на правах Верховного главы провести обряд изгнания нечистой силы или вызвать ее сюда, то я так и поступлю. Но по собственной воле я никогда, никогда ей не сдамся. Она слишком умная. Слишком сильная.
– Ни за что не попрошу тебя об этом, – поспешил я заверить Меррик. – Иди сюда, посиди со мной. Позволь взять тебя за руку. Вреда от меня никакого не будет, я слишком слаб.
Теперь, оглядываясь назад, я и сам не знаю, почему тогда не рассказал Меррик о юноше-призраке, о том, как он продолжал мне являться в течение всей болезни и особенно когда я был близок к смерти. Возможно, я сделал ей признание насчет видений, когда метался в бреду. Однако мы не обсуждали их подробно, когда говорили обо всем, что случилось.
Что касается моего личного отношения к юноше-призраку, то я его боялся. Я ведь ограбил священное для него место – безжалостно, повинуясь собственному эгоизму. Болезнь уничтожила во мне желание разгадать тайну пещеры, но я все равно боялся возвращения призрака.
Если быть честным, мне еще раз довелось его увидеть.
Произошло это много лет спустя. В ту самую ночь на Барбадосе, когда Лестат пришел ко мне, решив против моей воли превратить меня в вампира.
Как вам хорошо известно, в ту пору я уже не был старцем. Все это случилось после той жуткой истории с Похитителем Тел. Я чувствовал себя непобедимым в моем новом молодом теле и даже не думал просить у Лестата вечную жизнь. Когда стало ясно, что он намерен применить силу, я начал сопротивляться.
В какой-то момент отчаянной, но бесполезной борьбы с могущественным вампиром я воззвал к Богу, к ангелам, ко всем, кто мог мне помочь. Я воззвал к своему божеству, Ошала, на древнем португальском языке кандомбле.
Не знаю, услышал ли мои молитвы Ошала, но комната неожиданно наполнилась маленькими призраками, ни один из которых не сумел ни напугать Лестата, ни помешать ему. И когда я уже был близок к смерти, лишившись почти всей крови, передо мной промелькнул смуглый призрак из пещеры.
По мере того как я проигрывал битву не только за то, чтобы остаться смертным, но и за само право на существование, мне показалось, будто юноша протягивает мне руку. Лицо его выражало боль.
Фигура была полупрозрачной, но тем не менее вполне реальной. Я разглядел браслеты на руках, длинные пурпурные одежды. Я увидел слезы на его щеках.
Видение длилось всего лишь мгновение. Мир материальных и призрачных вещей вспыхнул и погас.
